Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "GOETHE". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 21кб.

Часть текста: текста: немая, безглагольная композиция, лишенная явной оценочности. Концовка выглядит не только «темной», но и «вялой» на фоне преобладающего у Цветаевой стремления к яркости, афористичности и риторической силе финала. Можно предположить, что эта сцена выразительна не сама по себе, а в соотнесении с неким подтекстом, что «узнаванья миг» и сообщает ей необходимую степень риторической силы. Какой же прообраз воскрешала в памяти читателя эта сцена? Вполне возможно, что финал III акта второй части трагедии И. В. Гете «Фауст»: HELENA zu Faust : Ein altes Wort bewährt sich leider auch an mir: Daß Glück und Schönheit dauerhaft sich nicht vereint. Zerrissen ist des Lebens wie der Liebe Band; Bejammernd beide, sag ich schmerzlich Lebewohl Und werfe mich noch einmal in die Arme dir. — Persephoneia, nimm den Knaben auf und mich. Sie umarmt Faust, das Korperliche verschwindet, Kleid und Schleier bleiben ihm in den Armen. <...> Helenens Gewande losen sich in Wolken auf, umgeben Faust, heben ihn in die Höhe und ziehen mit ihm vorüber [Goethe: 359–360]. В прозаическом переводе А. Л. Соколовского: Елена (Фаусту). Старое слово оправдывается, к сожалению, и надо мной. Счастье и красота не соединяются надолго. Нить жизни разрывается так же, как и нить счастья! Только сожалея о том и о другом, говорю я тебе «прости» и падаю в последний раз в твои объятья! Похитив мальчика, пусть похищает Персефона и меня. (Обнимает Фауста. Тело ее исчезает; платье остается в его руках.) <...> ( Платье Елены, расплывшись облаком, обволакивает Фауста и, подняв его, уносит с собой в...

Входимость: 5. Размер: 52кб.

Часть текста: Цветаевой "Земное имя" (1920; 1940).] * С. М. В<олкон>ский. [Волконский Сергей Михайлович, князь (1860 - 1937) - внук декабриста С. Г. Волконского, театральный деятель, художественный критик, мемуарист.] - Что у Вас уцелело - из ценностей? Он: - Ничто. (?) (точно спрашивая, проверяя...) - А человек? - Мало... Закат солнца... тень трепещущих деревьев... карканье вороны... * Вам удалось то, чего не удавалось до сих пор никому: оторвать меня не от: себя (отрывал всякий), а от: своего. Так, подолгу застываю над белой страницей своего Егория Храброго [Поэма "Егорушка" (1921 - 1928).]. Этого (другое - всё было!) этого со мною еще не было. * Думать в ответ. Нескончаемый разговор. Что я буду делать, когда прочту Вашу последнюю строчку? (точку!) (Ответ: писать свое. Как оно и было. Кламар, 29-го июня 1932 г.) * Вы - последнее русло моей души, мне так хорошо у Вас в берегах! (как: в руках) О, искус всего обратного мне! Искус преграды! Раскрываю книгу [С. М. Волконский "Художественные отклики"]: Театр (чужд), Танец (люблю только танец Melle Laurence из Гейне и Эсмеральды [Героиня романа В. Гюго "Собор Парижской Богоматери".], но таких не видела и увидеть не могла бы: танец - в слове). C. M.! Немудрено в Исповеди Руссо - дать живого Руссо, в записях...

Входимость: 5. Размер: 13кб.

Часть текста: для Вас я. Вера, хотите совсем грубо? – Ведь от меня – дому – никакого проку, а живете Вы – для дома. Я – не общая радость, а Ваша. А какое Вам дело до себя самой?? Вы меня «забываете» в порядке – себя. И, конечно, Вера, никогда бы не променяла этой тайной полноты власти на явное предпочтение и процветание. Я – тайну – люблю отродясь, храню – отродясь. Корни нашей с вами – странной – дружбы – в глубокой земле времен. – Знаю еще, что могла бы любить Вас в тысячу раз больше, чем люблю, но – слава Богу! – я сразу остановилась, с первого, нет – до первого шагу не дала себе ходу, не отъехав – решила: приехала. Вы – может быть – мой первый разумный поступок за жизнь. А пошло бы по-другому (та же я и та же Вы), т. е. разреши я себе хотя бы укол – тоски: – Боже, какая это была бы мука! (для меня: не для Вас). Я бы жила от встречи до встречи, от письма до письма: встречи бы – откладывались, письма – не приходили, или приходили – не те (всегда – не те, ибо те пишешь только ты сам!). – Вера! я Бога благодарю за то, что люблю Вас в тысячу раз меньше, чем – знаю – могла бы. Теперь – дела. Вера, скажите: тьфу, тьфу не сглазить! (Трижды – в левую сторону.) Едем с Муром в Фавьер. Мансардное помещение – 600 фр<анков> все лето. Внесла уже половину. Можно стирать и готовить. Есть часть сада, а в общем – 4 мин<уты> от моря. У Людмилы Сергеевны Врангель 1 , оказывается –...

Входимость: 3. Размер: 51кб.

Часть текста: волшебный месяц в Трехпрудном — сколько сладких пирожных — всё время сладкие пирожные! — и сколько стихов — всё время стихи! — и сколько любви: наша влюбленная дружба с Асей («неразлучные!») — и наша — навеки — любовь с Сережей, и Асина шутливая нежность с Сережей («Сереженька» — «Аинька»), и моя — настороже — галантность с Борисом — и увлеченность — несмотря на разительную разницу —друг другом Сережи и Бориса — и каток — и вечера в темном папином кабинете с бюстом Зевса и страшными рассказами — и папа заграницей! — (Hildesheimer Silberfund,{Гильдесгеймский серебряный клад (нем).} кажется) — и мы одни — вчетвером — крест на крест любовь! — веселые глаза и крайняя корректность сообщников — и эта ледяная пустыня паркетного парадного низа — и эта жара, сумасбродство, веселье, магия, молодость — шоколад, стихи, винтовки! — тесного, низкого верха — проводы Сережи в Петербург — встречи — извозчики — подарки — вокзалы...

Входимость: 3. Размер: 54кб.

Часть текста: растравительно тронуло: «много страдал — люблю жизнь — но как-то отрешенно»… Го-спо-ди! — Ведь это — живая я. Потому так всё и встречаю, что уже наперед рассталась. Издалека люблю, a vol d’oiseau {с птичьего полета (фр.)} люблю, хотя как будто в самой толще жизни. Когда я с Вами сегодня шла, у меня было чувство, что иду не с Вами, а за Вами, даже не как ученик, а как собака, хорошая, преданная, веселая — и только одного не могущая: уйти. Много собак за Вами ходило следом, дорогой В<ячеслав> И<ва-нович>, но — клянусь богом! — такой веселой, удобной, знающей время и место собаки у Вас еще не было.— Купите собачий билет и везите во Флоренцию! — Но Вы уедете! уедете! уедете! Здесь в Москве я спокойна, я всегда могу Вам написать (злоупотреблять не буду, хотя — 3?ья страница! — уже злоупотребляю!) — могу окликнуть Вас на каком-н<и>б<удь> вечере, услышать Ваш старинно-коварно-ласковый голос,— да просто сознание, ...

Входимость: 2. Размер: 29кб.

Часть текста: в одном и том же городе и в нем эпизодически встречающихся, обретают друг друга лишь в непоправимой разлуке, лишь в письмах и стихах, как в самом крепком из земных объятий! Это была настоящая дружба, подлинное содружество и истинная любовь, и письма, вместившие их, являют собой не только подробную и настежь распахнутую историю отношений, дел, дней самих писавших, но и автопортреты их, без прикрас и искажений [1; 212]. Роман Борисович Гуль: Одно время Цветаева попросила, чтобы я пересылал ее письма в Москву для Бориса Пастернака (прямо писать не хочет, чтобы письма не попадали «в руки жены»). Борис Пастернак тогда приезжал в Берлин, тоже сидел с Эренбургом в Прагердилле. В Берлине, в издательстве «Геликон», он выпустил «Темы и вариации», «Сестру мою – жизнь». Марина его никогда не видела. Но полюбила страстно и как поэта, и ей казалось, что любит его и как женщина. Цветаева написала тогда (в Чехии) громокипящий панегирик Пастернаку – «Световой ливень». Письма, которые она присылала для Пастернака, я должен был отсылать своему знакомому в Москве, верному человеку, а он – передавать по назначению. Причем Марина Ивановна просила, чтобы я письма обязательно читал. Я читал все эти письма. Они были необычайным литературным произведением,...

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: М. И. - Фельдштейну М. С., 11 декабря 1913 г. Фельдштейну М. С. 11-ое декабря 1913 г. Феодосия, 11-го декабря 1913 г., четверг Милый Михаил Соломонович, Сереже лучше, — вчера ему дали пить. Около трех суток он ничего не пил и говорил только о воде. Ужасно было сидеть с ним рядом и слушать, а потом идти домой и пить чай. Подробности операции пишу Лиле 1 . Вы меня очень тронули телеграммой. Приходится вспомнить слова Goethe: «Wie ist doch die Welt so klein! Und wie muss man die Menschen lieben, die wenigen Menschen, die einen Lieb haben» * . Впрочем, Goethe сказал много, но мне больше нравится по-своему. Вот мои последние стихи: Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Застынет все, что пело и боролось, Сияло и рвалось. И зелень глаз моих, и нежный голос, И золото волос. И будет жизнь с ее насущным хлебом, С забывчивостью дня, И будет все, как будто бы под небом И не было меня! Изменчивой, как дети, в каждой мине И так недолго злой, Любившей час, когда дрова в камине Становятся золой. Виолончель и кавалькады в чаще, И колокол в селе… — Меня, такой...

Входимость: 2. Размер: 10кб.

Часть текста: много людей… Это было в 1916 г., зимой, я в первый раз в жизни была в Петербурге. Я дружила тогда с семьей К<аннегисе>ров (Господи, Леонид!), они мне показывали Петербург. Но я близорука — и был такой мороз — и в Петербурге так много памятников — и сани так быстро летели — все слилось, только и осталось от П<етербур>га, что стихи Пушкина и Ахматовой. Ах, нет: еще камины. Везде, куда меня приводили, огромные мраморные камины, — целые дубовые рощи сгорали! — и белые медведи на полу (белого медведя — к огню! — чудовищно!), и у всех молодых людей проборы — и томики Пушкина в руках, и налакированные ногти, и налакированные головы — как черные зеркала. (Сверху — лак, а под лаком — д — — — к!) О, как там любят стихи! Я за всю свою жизнь не сказала столько стихов, сколько там, за две недели. И там совершенно не спят. В 3 ч. ночи звонок по телефону. — «Можно придти?» — «Конечно, конечно, у нас только собираются». И так — до утра. Но северного сияния я,...

Входимость: 2. Размер: 58кб.

Часть текста: и т. д. А в итоге: ни своего дома, ни Вашего. ___ Коринна — изумительная книга, не устану повторять. Читаю страстно. ___ Начинается — кажется — что-то с братом Володечки. Вчера написала письмо (не отправила), сегодня встретила на улице, зашел ко мне. Любить его меня не тянет — слишком явно — целиком-мужественен, но кажется хороший собеседник, во всяком случае рада. ___ Подходила ли когда-нибудь хоть одна женщина в мире хотя бы к оддному мужчине в мире без мысли — без примысли — (как «привкус»!)— о любви? ___ Не нужен мне тот, кому я не необходима. Лишний мне тот, кому мне нечего дать. ___ НН хитер. Зная, что будет мучиться от меня, предпочел мучить — меня. ___ Прав в любви тот, кто более виноват. ___ — Как это у него внутри, в груди? — Встречался, ждал, радовался, смеялся, провожал ночью по Поварской, гладил по голове — а потом сразу: заказ на декабристов — верниссаж — в промежутки — огород — какие-то старики — обеды и ужины… Глядя на свои руки вспоминает ли он иногда, что я их целовала? ___ Нынче Итальянский вечер во Дворце,—не пойду, (пойду к Тане.) После-завтра у меня будет брат Володечки....

Входимость: 2. Размер: 72кб.

Часть текста: еще очень слабо изученной отчасти из-за того, что, говоря о произведениях Жуковского, Цветаева регулярно опускает имя автора. Такой «антирекламный» ход влияет, как нам представляется, и на исследовательскую конъюнктуру. Мы бы не стали отмечать этого факта, если бы он не объяснял и того места, которое в картине мира Цветаевой занимал Жуковский. История вопроса Свою версию отношения Цветаевой к Жуковскому семнадцать лет назад предложил А. С. Немзер в монографии «“Сии чудесные виденья…”: Время и баллады В. А. Жуковского» (глава «Рыцари, Русалки, Поэты»). Его концепция объясняла специфику цветаевской рецепции «русалочьих» текстов Жуковского. На одном полюсе этой группы текстов находятся «Рыбак» и «Лесной царь» (баллады «о красоте и привлекательности зла», «о темных силах, пленяющихся человеком, зовущих его в свое царство и тем самым губящих»), а на другом — повесть «Ундина» («наиболее гуманистичная версия романтического русалочьего мифа»). По мысли Немзера, статья Цветаевой «Два Лесных Царя» вписывается в «состязательную» линию рецепции гетевской баллады “Erlkönig”: Оригинал мог сознательно или бессознательно противопоставляться переводу как совершенное художественное создание несовершенному. Этим объясняются многократные попытки ряда поэтов (Полонского, Ап. Григорьева, Фета и др.) заново перевести баллады Гете («переводческие состязания» с Жуковским подробно описаны исследователями русской гетеаны) [Немзер: 206]. В статье Цветаевой мысль о том, что перевод Жуковского хуже оригинала Гете, прямо не выражена; нет в ней и претензии на создание собственного перевода: Цветаева утверждает, что делает буквальный подстрочник с единственной целью — показать,...

Поиск по творчеству и критикеCлово "GOETHE"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "GOETHE"