|
Я шлю Вам (заказным)
1) 2 конверта с документами
2) тетрадь 21 г.
3) Стихи 17 г.
4) " " 18 г.
5) Две записных книжки
6) Книги Ахматовой
7) Юношеские стихи
Лиловую книжечку, куда Вы записывали мне стихи, я оставил. Не в виде документа или памятки, а просто как кусок жизни переплетенный в кожу. (Я, 1932: какой в этой фразе (и образе) - жир!) Если это не по праву (не "законно") - напишите, пришлю.
<Вдоль верхнего, левого и нижнего полей:> Противная ассоциация с порнографическим <пропуск одного слова> переплетенным в женскую кожу (с груди). И еще: этот "кусок жизни" - просто сердце: живое мясо души. Не сомневаюсь, что наряду с остальным, моему корреспонденту сильно нравилась сама видимость книжки: темно-синий сафьян, в каковом, кстати, для себя никогда не пишу. Так, в последний раз оправдалась моя о нем "ощупь", так в первый раз его ощупь - на мне - удовлетворилась.
*
Корректуру "Ремесла" (в сверстанном виде) высылаю той же почтой. Ради Бога - не задерживайте и верните Durch Eilboten [экспресс-почтой (нем.)] и заказным. Книга появится в конце ноября и будет хорошо отпечатана, не беспокойтесь.
*
Если напишете - отвечу без промедления. Я проснулся. У меня отшибло память на личную жизнь. Помню человеческое и общее. И Вас помню на балконе, лицом вверх и глазами в ночное черное небо, равно безжалостное для всех.
*
Белый шлет Вам привет и просит стихи в "Эпопею". Сообщите, какие печатать. Как Ваша литературная работа? Гейне переводите? Из записных книжек не хотите чего-нибудь смастерить?
Я посылаю Вам на этой неделе 20.000 германских марок. Вы живете в стране со зверской валютой, и, представляю себе, как это мало. А Гика?
Желаю Вам добра
Ваш
Берлин, 29.10.22.
(для ясности 29-го октября 1922 г.)
*
Все люди берегли мои стихи, никто - мою душу. (1932 г.)
ЧЕХИЯ
ЗАПИСИ ИЗ ПЕРВОЙ ЧЕШСКОЙ ЧЕРНОВОЙ
(зеленая с черным: зебра)
Слева, в виде эпиграфа:
"От сего, что поэт есть творитель, не наследует, что он лживец: ложь есть слово против разума и совести, но поэтическое вымышление бывает по разуму так, как вещь МОГЛА и ДОЛЖЕНСТВОВАЛА быть".
Тредьяковский
[Неточная цитата из "Мнения о начале поэзии и стихов вообще" В. К. Тредиаковского.]
*
- Начинаю эту тетрадь в Чехии, в горах у лесника - без адреса - (6-го нового августа 1922 г.
*
Первый стих: Сивилла
(Сивилла: выжжена, сивилла: ствол)
*
Невошедшие строки (варианты)
...Битв... ибо веком сглазив
Вечным - навек взошел
В тело (столбняк и кладезь) -
Фебовой флейты ствол.
<Справа от четверостишия, поперек страницы:>
*
Битв... ибо зраком сглазив
Вещим -
*
Голос и кость
(Сивилла)
*
Проточные жилы (рек)
*
Разрозненные голоса
Арфы Давидовой
*
- - по дорогам
Яблони сторожевые
*
Ибо на тебе, шиповник.
Капли сердца моего
*
Так,
Кануть безвестно!
Элизиум! Братство лесов!
Рай мой древесный!
Заживо ризы раздарив
[...]
Посмертное струенье ив
Принять при жизни.
*
Всей благостью потусторонней
*
Золото моих волос
Тихо переходит в седость
Не жалейте: всё сбылось
Всё в груди - спелось.
Спелось - как вся даль слилась
В стонущей трубе окрайны.
Господи! Душа сбылась, -
Умысел твой самый тайный.
*
Не твердите мне, что - рус
Волос мой
Ранней седостью горжусь:
[...]
Несгорающую соль
Дум моих - ужели пепел
Фениксов отдам за смоль
Временных великолепий.
*
Да и ты посеребрел,
Спутник мой! К громaм и дымам
Дум моих причти седины.
Горделивый златоцвет,
Роскошью своей не чванствуй!
Молодым сединам бед
Лавр пристал - и дуб гражданский.
*
(Не окончено и в Ремесло не вошло - а могло бы.
Около 20-го сентября 1922 г.
Горние Мокропсы, близь Праги.)
*
Но до Господа дойдут
Рёвы | труб.
Зовы |
*
зов
Утробы завoдской
Сброд и картузов
Сиротство, сиротство!
На вытяжку - корпуса
Рабочий поникший
С ребенком, что родился
Сегодня | - для них же
Намедни |
<Справа от наброска, поперек страницы:>
*
Все жалобы к Богу несет труба.
*
...Где начало правды, где схлынул жир
Дорогих квартир
Где и столько дыр -
В смерть - и выход в мир.
*
Бедному на том свете дадут шубу, богатому - душу.
*
На корысти - коросте -
Так блаженно и просто: другая жизнь.
*
Где из свалочной ямы
Первым сядешь за стол.
*
Юных ангелов седость,
Седость ранних монархов
*
Оттого что так рано мой волос сед -
Обещаю и знаю, что смерти нет.
*
Где кажется дадут: поэтам - хлеб,
Богатым - душу.
*
Как казачьи набеги
Лихорадки крапивной
(Любовь)
*
Я голову свою несу как урну.
*
Опомнись же! Вторая четверть века!
Что делаешь?
- Да уж который год
Бесчувствую и провожаю реку
Души своей и радуюсь: растет.
*
На требованья жилистого века
И женскую : тридцатый год!
Бесчувствую и провожаю реку
Души своей, и радуюсь: растет!
*
На требованья жилистого века
Что делаю? Да уж который год
действую |
Бесчувствую | и провожаю реку
Души своей, и радуюсь: растет!
*
(28-го сент<ября> 1922 г.)
*
Если камень летит - в меня он.
*
С крыши камень упал - в меня он.
*
В чащах Дафну узрев?..
*
Радуги переброс.
*
Лбов - тихая обуреваемость.
*
В упокоенный плеск
Струений тростниковых.
*
Лысеющие леса
*
NB! Мельницу с одним окном, ручей, горбатый мостик.
*
Проводы реки.
*
Ива, древо скорбящих.
*
Разрозненные голоса
Арфы Давидовой.
*
Посмертный скарб.
*
25-го русск<ого> сентября 1922 г., день С<ережи>ных имянин, полковой праздник марковцев [т. е. бойцов "Марковского" офицерского полка Добровольческой армии, названного по имени возглавившего его генерала Сергея Леонидовича Маркова (1879 - 1918).] и канун моего тридцатилетия.
(Подпись под стихом "Так, заживо раздав...".)
*
Не цветом, а светом
Загадка решается: клен
*
Такая ж заплата
Ложь: пурпур и злато,
Ложь: киноварь, бронза и кровь
Спетом
[...]
Не цветом, а светом
Загадка решается: лес
Осенний...
*
Аминь и Осанна!
Иного не вспомнят уста
*
Пресветлая осень,
Какое подобье избрать?
*
(Хождение возле: "Не краской, не кистью".)
*
27-го р<усского> сент<ября> - 10-го нов<ого> Окт<ября> 1922 г.
*
Даль, в верстовых столбах пошедшая ввысь.
*
Все поезда - в Бессмертье, по дороге - Россия.
*
Все поезда - в Бессмертье, полустанок - Россия.
*
Лестницей ребер, рук -
*
Дух, справившийся с прахом
*
Шелесты фольги
(NB! шелест засохшей листвы на дубах - точный шелест фольги.)
*
То благовествую, что сама
Нынче лишь узнала:
В строгой постепенности псалма,
Зрительною скaлой...
*
То живописую что сама
Нынче лишь узрела
*
клочья...
Просыпаются - кто в чем успел
Лечь на сон бессрочный
*
Старческих, не знающих сего,
Отроческих - птицы...
*
Вихрь седобородый...
*
Вяз седобородый...
*
Смертная жизнь:
м |
Слабых | - сеть
Дерева жизнь:
*
Я знаю:
Такая же будет сквозная -
Та роща...
*
Хочешь? Помоги
Вспомнить! На иконках -
Шелесты фольги,
Проволочек тонких...
*
Сухие дубы - как елки с украшениями - когда нечаянно качнешь.
*
В этой стране -
Песни в цене!
*
- так опаду
... - и так восстану!
NB! Непременно старого Давида!
*
...День когда тьма от света
Отделена была. Столь наг и чист
Свет, что три ночи сряду
Стихи забрасываю: каждый лист -
Целою Мессиадой!
*
Тетрадь откладываю: каждый лист -
*
В сиром воздухе загробном -
Перелетный рейс...
Сирой проволоки вздроги,
Повороты рельс...
Точно жизнь мою угнали
По стальной | версте -
двойной |
В сером мороке - две дали...
(Поклонись Москве!)
*
Точно жизнь мою убили.
Из последних жил
В сиром мороке в две жилы
Истекает жизнь.
*
Две продольности и встречный
Гром: железа речь.
Разве некой поперечной
Посередке лечь?
*
Разве некой поперечной
Не победа - лечь?
*
Рельс, не видно рельс.
*
Разве поезд - только поезд
И его ли ждешь?
*
28-го Октября по новому (Октябрь всегда пишу с большой буквы, из-за того - московского) вечером, в 11 ч. 20 мин. - на щеке - паук. (Espoir [надежда (фр.)].)
*
Не нaдо вам моeй любoви!
Обманываю вас -
Панoве!
*
В Сочельник кончила Мoлодца. За два месяца - ни стиха.
*
Зов -
Прародины.
*
Можжевельник монашествующий.
*
Что любовную любовь
Отбываю, как повинность.
*
Растворяю окно: гора или облако?
(Не стих, запись)
*
Хочу написать Окно (за кисеей).
Запись одной весны (книга). Устрашает необходимость фабулы. Люблю не людей, но души, не события, а судьбы <под строкой: а со-бытиё - СО ВСЕМ>. Я не умею выдумывать, брезгую вымыслом. Так прекрасно всё спелось без меня.
*
Не люблю из черной работы - только мытье полов: чувствую действительное унижение: долу перед прахом (который отрясают с ног). И унижение не только <пропуск одного-двух слов>
Проще: не люблю из черной работы - только мытье полов: слишком помойно.
*
Я не изгоню из этой книги людей, они в нее сами не войдут (как в мою жизнь).
*
Весна: звенящее, сквозное, не оперенное.
*
Котел. - Платформа. - Въезд. - Колодец. - Лысая гора (можжевельник). Дубовая рощица.
*
"Что с ним сделала жизнь". Жизнь, - но ведь это вёсны и лета и осени и зимы, и разливы рек, т. е. опять вёсны - и лета - что они с нами - нам - делали, кроме доброго?
"Что со мной сделала жизнь" - стихи.
*
Люби другое, и страдать будешь от другого - и страдать будешь по-другому: по-своему: родному <сверху: высокому>.
*
- Просквозило всю голову!
(на горе)
*
Встречи с П<астерна>ком, на платформе, ожидая поезда в Прагу.
*
Моя душа теряет голову.
*
Памятью и рассудком помню, что есть другая жизнь - горячая, где жарко. Сердцем - нет: оно всецело на службе моих горных подъемов (т. е. ног, и легких, и лба).
*
Весну этого года я увидела черной, в темноте, скорей услышала, чем увидела - в шуме разлившегося ключа, поздно вечером, когда уже ничего не видно.
*
Это книга отрешения: платье всё время падало, я его вяло удерживала - и вдруг задумалась, загляделась, а оно - <пропуск одного слова> - скользнуло и вот - кружком как пес у моих ног: жизнь.
*
Быть действующим лицом - да, если бы не с людьми! В лесу, например, - действующим лицом.
Мне плохо с людьми, потому что они мне мешают слушать: мою душу - или просто тишину.
Такой шум от них! Без звука. Пустой шум.
*
*
Запись моих близоруких глаз.
*
Я знаю, что за облаком - боги. Два слова во мне неразрывны: боги и игры. А наших земных игр не люблю: ни взрослых, ни детских.
*
Почему такая свобода во время сумерок? Уверенный голос, шаг, жест. А я знаю: лицо скрыто! Свобода маски. Мне в жизни нужно, чтобы меня не видели, тогда всё будет как <пропуск одного слова>. Исчезнуть, чтобы быть. (Не смерть ли?)
*
Я не больной. Больной неустанно меняет положение, потому что дело не в кровати, а в нем. Я металась, пока не напала на одиночество (единственный бок одиночества). Следовательно, дело было в кровати, а не во мне.
*
6-летний мальчик, сын режиссера, целует ручку. Ах, если бы не режиссера сын, а сапожника! - Сам -
(NB! Странно: переписываю эту запись - речь о Лелике Т<ур>жанском [Олег Вячеславович Туржанский (1916 - 1980) - сын Александры Захаровны Туржанской (урожд. Дмитриевой, ? - 1974), до эмиграции - актрисы, и Вячеслава Константиновича Туржанского (1891 -1976), знаменитого кинорежиссера.] - как раз в день его шестнадцатилетия: 25-го июля 1932 г. Он более чем когда-либо "целует ручку". В мифологию больше не играет, но танцует на балах.)
*
Моя душа слишком ревнива: она бы не вынесла меня красавицей.
*
Черный. Белый. Темный и светлый мне нужнее: больше дает. Думаю - п. ч. черный существует еще и как разряд: густоты, степени жара и пр. (Черный: жаркий: густой: резкий - ), т. е. как ряд определенных присутствий, мне ненужных, лишних, м. б. враждебных.
Черный: ряд (свойств и вещей), темный - всё.
*
Так, вопрос цвета решать светом, степенью света. Это я почувствовала осенью.
*
- Шум надувающихся и проносящихся ручьев. - Этого слова я искала вчера, проходя темным вечером по деревне. Черный остов церкви, запах березового лыка (размоченных ливнями плетней) под ногами вязь, грязь, - и справа и слева, вдогон и в обгон - шум надувающихся, торопящихся, проносящихся ручьев.
*
Думаю, что из всего что на свете видела и не видела я больше всего люблю Сицилию потому, что воздух в ней - из сна. Странно: Сицилию я помню тускло-радужной, <пропуск двух-трех слов>. Знаю (памятью), что в ней всё криком кричит, вижу (когда захочу) бок скалы ощеренный кактусами, беспощадное небо, того гиганта без имени под которым снималась: крайность природы, природу в непрерывном состоянии фабулы, сплошной исключительный случай, а скажут при мне Сицилия - душевное состояние, тусклота, чайный налет, сонный налет, сон.
Запомнила, очевидно, ее случайный день и час, совпавший с моим вечным.
Помню дорогу, мощеную пластами как реку - пластами - постепенную, встречного осла с кистями и позвонцами, сопутствующие холмы с одним единственным деревцем, кислую марсалу и кислый хлеб. И монастырю, в который мы шли (развалинам) и дороге, которой мы шли и дню, в который мы шли - всему этому, очевидно, было имя, (иначе бы не было: который). А вот - память взяла и забыла, переместила бренную (данную) дорогу, день, час в совершенный: сновиденный мир.
*
Сицилию я помню Флоренцией, в которой никогда не была.
*
А м. б. только всего - ранняя сицилийская весна.
*
<фраза не окончена>
И то же с моим колодцем, под горкой, пастернаковским, из которого в ведре несу - ведрами ношу! - луну: упаду - только повышу уровень...
Значит: обман: это мое сознание: как оно меня любит! Значит: себя - тешу.
А потом поняла: они тоже беззащитны, они тоже ничего не могут, нам вместе холодно, страшно и т. д., не они, а я - должна их защищать. - Стихи. -
*
Непроспавшееся небо, точно протирающее глаза верхом руки.
*
(Начало февральских стихов к Б. П.)
*
Узнать у А<льтшулле>ра [Альтшуллер Григорий Исаакович (1895 - 1983) - в то время студент-медик Пражского университета, сын известного врача И. Н. Альтшуллера.] наибольший диапазон человеческого голоса. Хорошо бы у кого-нибудь - нечеловеческого.
*
Так нового века Патрокл и Ахилл
Мы свято друг другу явили
Что могут - в железном сознании КРЫЛ -
Последние силы и жилы.
*
Я сейчас в первый раз в жизни понимаю что такое поэт (стою перед лицом поэта). Я видала людей, которые прекрасно писали стихи, писали прекрасные стихи. А потом жили, вне наваждения, вне расточения, копя всё в строчки: не только жили: наживали (-лись). И достаточно нажив разрешали себе стихи (как маленький чиновник - поездку на дачу - после целой департаментской зимы). И, естественно - месяцы и месяцы жильничества (лучше бы - жульничества!), скопидомства (-душства) - небытия! - т. е. зная, что им стихи стоят, в какую копеечку им самим влетели, и естественно, говорю, требовали за них с окружающих непомерной платы: кадил, коленопреклонения, памятников заживо, множа то малое, что дали на всё в чем себе отказали и этот счет предъявляя.
И я, жалея в них нищих, галантно кадила - и отходила. Я ведь многих, многих поэтов знала. И больше всего любила, когда им просто хотелось есть - или просто болел зуб: это человечески сближало. Я была НЯНЬКОЙ при поэтах - совсем не поэтом - и не Музой! - молодой (иногда трагической!) нянькой. - Вот. - С поэтами я всегда забывала, что я - поэт. А они, можно сказать - и не подозревали.
Вы, Пастернак, в полной чистоте сердца - мой первый поэт, т. е. судьба разворачивающаяся на моих глазах, и я так же спокойно (<пропуск одного слова>) говорю Пастернак - как Байрон. Ни о ком не могу сказать сейчас: я его современник, если скажу - польщу, пощажу, солгу. И вот, Пастернак, я счастлива быть Вашим современником. Читайте это так же отрешенно, как я пишу, дело не в Вас и не во мне, это безлично, и Вы это знаете. Исповедуются не священнику, а Богу. Исповедуюсь (не каюсь, а воскаждаю) не Вам, a Daemon'y [Демону (лат.).] в Вас. Он больше Вас, но Вы настолько велики, что это знаете.
Последний месяц этой осени я <пропуск одного слова> провела с Вами, не расставаясь, не с книгой. Я одно время часто ездила в Прагу, - и вот, на нашей крохотной станции - ожидание поезда. Я приходила рано, в начале темноты, когда фонари загорались. (Повороты рельс.) Ходила взад и вперед по темной платформе - далё-ёко! И было одно место: фонарный столб - без света - это было место встречи (конец платформы), я просто вызывала Вас сюда, и долгие бок о бок беседы, никогда не садясь, всегда на ногах.
В два места я бы хотела бы с Вами: в Weimar, к Goethe и на Кавказ (единственное место в России, где я мыслю Гёте).
Я не скажу, что Вы мне необходимы, Вы в моей жизни необходны, как тот фонарный шест, - который всегда встанет, на всех моих путях. В начале темноты, в конце платформы.
может быть только с другого конца: по ту сторону платформы. (Там где кончается платформа начинается Пастернак. Формула той платформы. Той осени. Меня той осени.)
"Хочу" - можно и расхотеть, хочу - вздор. У меня и в детстве не было хотений.
"На вокзал" было: к Пастернаку, я не на станцию шла, а на свидание (надежнее всех, на которые когда-либо... Впрочем, мало ходила: не снисходила: пальцев одной руки хватит... Но об этом потом - тогда - или никогда)... Вы были моим счастливым свиданием, Пастернак.
И, заметьте: никогда нигде кроме той асфальтовой дороги. Уходя с вокзала я просто расставалась: сразу и трезво - как в жизни. Я Вас никогда не брала с собой домой. И никогда нарочно не шла. Когда прекратились поездки в Прагу, кончились и Вы (встречи).
Рассказываю Вам всё это, п. ч. в Прагу больше не езжу (раз в месяц, за иждивением - и днем, уничтожающим: начало темноты, смысл фонаря - и бесконечность за концом платформы, оказывающуюся всего только шахматами полей).
Теперь о союзничестве. Когда я кому-нибудь что-нибудь говорю и другой не понимает (всегда: никогда!) первая мысль: Пастернак. Не мысль: оборот головы. Как полководец за подкреплением. Ссылаясь.
Как домой иду. Как на костер иду. Вне проверки. Я, например, знаю, что Вы - из всех - любите Бетховена (даже больше Баха), что Вы больше стихов любите музыку, что Вы "искусства" не любите, что Вы не раз думали о Паганини и хотели писать о нем, что Вы католик, а не православный. Пастернак, я читаю Вас, но я как Вы не знаю Вашей последней страницы.
Мне хочется сказать Вам - и Вы не рассердитесь и не расстроитесь, ибо Вы мужественны и бескорыстны - что в Вашем творчестве больше Гения, чем поэта, сдавшегося ему на гнев и на милость. (Только низкое себялюбие может сражаться с ангелом! "Самоутверждение" - когда всё дело: в самосожжении!)
Еще, Пастернак, я хочу, чтобы Вас не зарыли, а сожгли.
*
Ваша книга [Речь идет о сб. "Темы и варьяции".]. Пастернак, у меня к Вам просьба. "Так начинаются цыгане" [Ст-ние "Так начинают. Года в два...".] - посвятите эти стихи (мысленно) мне. Подарите. Чтоб я знала, что они мои. Подтвердите право на владение. И есть крик, вопиюще-мой: - Это я, а не вы - пролетарий (который кстати всегда произношу так:
- Нет, не вы, - это я - пролетарий!)
Пастернак, есть тайный шифр. Вы - сплошь шифрованы. Вы безнадежны для "публики". Если Вас будут любить, то из страха: одни - отстать, другие - быть обвиненными в отсталости, третьи (уже исключение) - как звери Орфея, повинуясь, т. е. тоже из страха. Но знать (понимать)... Да и я Вас не знаю, да и Вы себя не знаете, Пастернак, мы тоже звери перед Орфеем, только Ваш Орфей - не Пастернак: вне Вас.
А есть другой мир, где Ваша (наша) тайнопись - детская пропись. С Вас там начинают (первая ступень). Пастернак, подымите голову! Выше! Там - Ваш "Б<ольшой> Политехнический зал".
*
Ремесло. - Мoлодец. - "Женское ничтожество". - Беседа с Вашим гением о Вас.
*
А теперь, Пастернак, просьба: не уезжайте в Р<оссию> не повидавшись со мной. Россия для меня - un grand peut-etre [великое Может Быть (фр.)], почти тот-свет. Знай я, что Вы в Австралию, к змеям, к прокаженным - мне бы не было страшно, я бы не просила. Но в Россию - окликаю: итак, Пастернак, предупредите, я приеду. Внешне - по делам, честно - к Вам: по Вашу душу, проститься. Вы уже однажды так исчезли - на Девичьем Поле, на кладбище: изъяли себя из... Просто: Вас не стало.
Пастернак, я привыкла терять, меня не удивишь, меня обратным удивишь. Удивите! (удачей). Пусть хоть раз не сбудется судьба. Нынче в первый раз боюсь - и борюсь за: что? да просто рукопожатье.
Я вообще сомневаюсь в Вашем существовании, слишком похоже на сон: по той свободе, которая у меня к Вам, по той беззаветности (освежите первичный смысл), по той несомненности, по той слепости. (Сплю на оба глаза, а м. б. - "Спи, глазок, спи другой...", а про третий - забыла.)
Я бы могла написать целую книгу наших встреч, не написать: записать. Знаю, что - было. Так, удостоверенная в таком Вас, сомневаюсь в простом Вас: простого Вас, да просто: Вас нет.
Не отъезда Вашего боюсь, а исчезновения (пропадeния).
*
Вы пишете: "не хочу о себе", и я говорю: не хочу о себе. Стало быть - именно о Вас. Вам плохо, потому что Вы с людьми. - И всё. - С деревьями Вы были бы счастливы. Не знаю Ваших дел, но - уезжайте на волю.
Да, одно темное место в Вашем письме. Вы думаете, что я "по причине гордости и стесненности" <пропуск двух-трех слов>. Дружочек, я Бога молю всегда жить - как живу: я раз в месяц бываю в Праге, все остальные двадцать девять - я на горе, с можжевеловым кустом, который - Вы. Единственная моя горечь - что я в Берлине не дождалась Вас.
Никогда не слушайте суждений обо мне людей: я многих задела (любила и разлюбила, няньчилась и бросила) - для людей расхождение ведь вопрос самолюбия. За два месяца в Берлине <фраза не окончена>. Единственное, чего люди не прощают, это что ты без них, в конце концов - обошелся. Не слушайте. Если Вам что-нибудь о моей жизни нужно знать - сама расскажу.
*
Пишите чаще. Без оклика - никогда не напишу. А писать мне Вам <фраза не окончена>. Писать - входить без стука. Вы же, когда бы обо мне ни думали, знайте, что думаете - в ответ: мой дом - весь - на полдороге к Вам: у самого порога, которого между нами - нет. Где уж тут: стук в дверь: раз навсегда сорвана.
*
(всё это - карандашом в тетрадь)
С 7-ое по 14-ое февраля:
Гора [Ст-ние "Не надо ее окликать...".]
Орган [Ст-ние "Нет, правды не оспаривай...".]
Поэт [Ст-ние "Эмигрант".]
Душа
Сириец [Первое ст-ние цикла "Скифские".]
Колыбельная [Второе ст-ние цикла "Скифские".]
Богиня Иштар [Третье ст-ние цикла "Скифские".]
Лютня
Азраил (два) [Ст-ния "От руки моей не взыгрывал..." и "Оперением зим..."]
Фонарь
Лестница Иакова
Мать меньше чем кто-либо видит своего ребенка в настоящем: либо на горшке (вчера), либо на троне (завтра).
*
На пургу не дунешь, млад!
Вьюнош-млад, вьюнош-млад!
На луну не плюнешь, млад!
Вью - нош млад!
*
(Из этого: Расколюсь - так в стклянь [Ст-ние "Плач цыганки по графу Зубову".])
*
...Любезность - или нежелание огорчить? Глухота - или нежелание принять?
...А знаете, как это называется?
Из всех, за всю жизнь - только один вместил: 61 года от роду - и очевидно миллиардер - т. е. привы <слово и фраза не окончены>
...У Вас же великолепный выход: что превышает - на долю Гения. Он и не такое вместит.
Это не игра, п. ч. на игру нужен досуг. Я же задушена насущностями: от стихов до вынесения помоев, до глубокой ночи. Это кровное. Если хотите: кровная игра. Для меня всегда важно прилагательное.
*
Отношение к Вам я считаю срывом - м. б. и ввысь. (Вряд ли.)
*
Я не тот (я другой!) - тогда радуюсь. Но чаще "не тот" - просто никто. Тогда огорчаюсь и отступаюсь.
*
Смирение - это последнее любопытство: до чего дойдет (мужчина, гость, Бог, <пропуск одного слова>) и на чем, наконец, остановится - и есть ли конец - и остановится ли?
*
Edelstein - в Германии я бы любила бриллиант. [Edel - благородный; Edelstein - драгоценный камень (нем.).]
*
Вспархиванье птиц: отрывистое мурлыканье.
*
<етской> России, когда не было воды, вылизывалась.)
*
Чудовищность причастия: есть Бога. Богоедство.
*
Чешские гуси меня ненавидят, капитолийские бы любили.
*
Как тросточка довершает руку!
*
(Запись о любимой серой тросточке, купленной С. на аукционе имущества бывшего царского посла и подаренной мне, а затем - много спустя - потерянной мною в Моравской Тшебове, на холму, собирая чернику.)
*
Отправить на тот фронт.
*
- А она всё-таки вертится! - Да не вертись - завертелась бы!
*
Дворянство хорошо, когда ты окружен (как шея - петлей) коммунистами, когда ты с людьми достаточно - человека.
*
NB! А с дворянами? Теми, вроде Бунина, в дворянской фуражке, т. е. дураками. И злостными.
Ответ кажется будет таков: когда я с дворянами мне бесконечно трудно вспомнить, что и они - люди (т. е. любят, болеют, а главное - умирают).
(1932 г.)
*
Аля: - Мама! Нимб - только вокруг святых и вокруг луны.
*
Плоха для мужчин - хороша для Бога. (Плоха, стара, негоднa и т. д. - хороша, молода, годнa и т. д.)
Я бы из одной гордости никогда не пошла в монастырь к сорока годам. Из одного - уважения - к Богу.
*
Испакостилась о мужчин - Бог очистит.
*
Магдалина, когда раскаялась, была хороша и молода. Когда мы говорим: Магдалина, мы видим ее рыжие волосы над молодыми слезами. Старость и плачет скупо.
М<ария> М<агдалина> принесла Христу в дар свою молодость, - женскую молодость, со всем что в ней бьющегося, льющегося, рвущегося.
*
Мария и Марфа сестры не лазаревы, а христовы. Заведомая отрешенность - жертвенность - бесстрастность сестер (Катя и Юлия Р<ейтлингер> [Рейтлингер (в замужестве Кист) Екатерина Николаевна (1901 - 1989) и Рейтлингер Юлия Николаевна (1898 - 1988) - близкие знакомые семьи Цветаевых в Чехии, в то время обе студентки.]). Одна варила, другая слушала. Мария + Марфа - одна идеальная сестра: абсолют сестры. Больше любить - женски любить. (Т. е. - меньше любить.)
*
*
Я - то Дионисиево ухо (эхо) в Сиракузах, утысячеряющее каждый звук. Но, утверждаю, звук всегда есть. Только вам его простым ухом (как: простым глазом) не слыхать.
*
Пишу из комнаты (именно из, а не в!).
*
ждали |
Как знали | и звали... как сладко веяли
Как ткали и пряли ей ризы бальные
Азалии, далии и ветви миндальные
О, сладость - дай ее!
О, младость - дли ее!
Азалии, лилии...
*
(Не пригодилось, ибо ни азалии, ни далии не пахнут, следовательно: не веют.)
*
дело
Дитя - не в Гамлете!
*
*
Следствие: другой, которому мы еще можем рассказать, т. е - любовь к другому, т. е. опять: невозможность рассказать другому как мы от него страдаем.
*
Любовь: друг (тот кому можно) ставший другим (т. е. тем кому нельзя), т. е. чужим, т. е. врагом.
*
Невозможность - того или иного высказывания - есть уже начало страдания от другого, т. е. наша невозможность (рассказать другому что бы то ни было) наше страдание опережает: сначала: нельзя, потом: страдание, что нельзя: потом само страдание от другого. Сама невозможность уже есть страдание, хотя бы никакого страдания (к<отор>ое невозможно рассказать) еще не было. "Если ты мне сделаешь больно, я даже не смогу тебе пожаловаться, значит - ты мне меньше и дальше другого" [а если дальше и меньше - так и больно.]. Почему же "не смогу", а главное: откуда же "не смогу". Оттуда - откуда всё (знание). Знание наперед (в случае опыта - назад) невозможностей: своих и любви. Инстинкт оленя, рожденного преследуемым. Самозащита слабого, нет: заранее побитого. А почему (не смогу)? Да потому что ты мне тогда сделаешь еще больней - т. е. опять знание (наперед или назад) безжалостности, больше: порочности любви.
*
В момент писания мне всё ясно, будет ли мне всё так же ясно в момент читания?
(Правда поэтов - тропа зарастающая по следам. 1932 г.)
*
- Здесь что-то скрыто, надо ОТРЫТЬ. Мне - первой.
(Чтение поэтов)
*
(Любовь)
*
Друг - врач, любимый - враг.
*
|