Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "RILKE". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 33кб.

Часть текста: fils de l'epicier d'en bas, 6 ans) Si le dit auteur de ce quatrain avait dit: - Je suis baptise, j'ai un petit chien auquel je donne a manger tous les jours - ca ne me dirait rien, ni a lui non plus, ni a personne: ca ne serait rien. Et voici que cela est. Voici, Monsieur, pourquoi je rime. * Des vers non rimes sont (ou me font, a de rares exceptions pres l'impression de) vers a ecrire: l'intention y est - rien qu'elle. Pour qu'une chose dure il faut qu'elle soit chanson, chanson etant elle-meme son accompagnement musical, accomplie en elle-meme, ne devant rien a personne. (Pourquoi je rime? Comme si on rimait - pourquoi! Deman-dez le peuple - pourquoi il rime. L'enfant - pourquoi il rime. Et les deux - ce que c'est que rimer.) * ...Voici, peut-etre, un essai de reponse a Votre leger reproche sur <пропуск одного слова> du son au detriment du mot et du sens dans mes vers. Cher ami, c'est toute ma vie que je l'entends, que je l'attends.Vous avez vise juste et, ne connaissant rien de moi, a premiere vue (ouie!). Vous avez ete plus <пропуск одного слова> que les autres, ayant mis en presence non seulement le son et le sens, mais (troisieme puissance!) le son et le mot. Et voici que Votre reproche - au lieu de m'indigner - ou m'ennuyer - ou m'attrister - m'interesse, comme matiere a discussion ou je pourrai moi-meme en apprendre long. (J'ecris pour comprendre - ...

Входимость: 3. Размер: 9кб.

Часть текста: ко всему, что касается Рильке (я не знаю – не знала – никого, кроме него самого, а его больше нет), выяснить в издательстве «Insel» 6 (или у наследников), даны ли уже кому-нибудь права на эту работу (французский перевод писем Рильке). Если нет – я взялась бы за перевод всех трех томов и сделала бы это не хуже самого Р<ильке>. По-французски я говорю и пишу так же, как по-русски, и уже перевела рифмованными стихами мою большую поэму (Le Gars ) да и много еще. Р<ильке> и его язык я настолько знаю изнутри, что у меня получится лучше, чем у кого-то другого. Чтобы переводить поэта (любого, не говоря уже о таком!) да еще переводить прозу поэта, которая – особого рода, нужно самому быть поэтом. Никто другой не может и не должен этого делать. Это была бы большая работа. Знаю. Чем больше – тем больше радости. Больше, чем большая работа, – вторая жизнь. Внутренняя жизнь – в-нем-жизнь, и все же – деятельная жизнь. Итак, дорогая госпожа Нанни, если Вы готовы оказать мне милость – напишите обо мне и моем предложении в издательство «Insel» или наследникам: русская поэтесса Марина Цветаева, знающая французский как свой родной – умеет не только писать на нем, но и сочинять стихи – хотела бы перевести письма Рильке на французский язык и спрашивает, свободна ли еще эта работа. Я могла бы уже сейчас перевести несколько писем – и показать их. (Кому?) Таков мой громадный (выполнимый ли?) план. (Все места в жизни уже заняты, – с этим убеждением родилась – но: остается ведь еще целый мир наверху! Сперва горы, в конце (или в начале?) – небо.) Во-вторых. Первым делом я хотела бы выбрать и перевести из писем Р<ильке> все, что в них есть о...

Входимость: 3. Размер: 12кб.

Часть текста: этот – почти что ужас и это – более чем изумленье, когда я увидала Вашу подпись. Значит, время все-таки движется. Значит, есть какое-то иное время, которое только и делает, что движется. – Точно так и с Р<илке>. В своих ранних письмах молодой Р<ильке> останавливается – неподвижно, как он стоял у окна, – навсегда. И пока я пишу эти строки, мне становится ясно, что Р<ильке>, собственно, никуда не двигался (в смысле своего продвиженья, развития), он всего лишь рос, как наши русские столпники, что пятьдесят лет подряд неподвижно стояли на деревянном столпе и в конце концов перерастали небо. (Я знаю, что Р<ильке> любил ходьбу, но когда в ходьбе не замечаешь, не чувствуешь своих ног, ощущая собственный шаг лишь по бегущим (летящим) мимо небесам и землям, это опять-таки рост – неподвижность – устремленность. Вам хотелось бы иметь письма? – Длинное, длинное тире. – Чтобы напечатать? Или только прочесть (получить)? Когда четыре года назад я перевела на русский несколько его писем (кажется, из книги (или журнала) его памяти в издательстве «Insel») и еще одно женское письмо о нем («Неизвестная» (Inconnue ) – знаете ли Вы это письмо – из книжки Э дм она Жалу), я написала небольшое предисловие: почему я не публикую писем Р<ильке> ко мне 2 . Кратко: раз я не сделала этого вчера, почему я должна это сделать сегодня? Произошло ли что-либо между вчера и сегодня, что дало бы мне внутреннее право (и могло бы пробудить желание) сделать это? Его смерть? Но во мне его смерть еще не исполнилась, ведь я каждую минуту хочу ему что-то сказать – и говорю – даже о погоде. Есть русское поверье, что душа после смерти тела пребывает в доме еще сорок дней. Я тоже в этом уверена – кроме числа дней. С моей матерью (умерла в 1905-м 3 )...

Входимость: 2. Размер: 119кб.

Часть текста: та самая, которую весной 1921 года Цветаева для него самоотверженно переписывала набело. Теперь весь январь она работала над статьей о "Родине", которую назвала "Кедр. Апология". Волконский для Цветаевой — не просто автор близкой ее сердцу книги. Он — Вергилий, поводырь в удушливом лабиринте жизни, в угнетающем ее быте, высвободитель, "катализатор" духовности. "Если ты только не на острове, что вокруг тебя не искажено? Само понятие общежитие уже искажение понятия жизнь: человек задуман один. Где двое — там ложь. Противуставлять этой тысячегрудой, тысячеголовой людской лжи одинокую человеческую правду, — какая задача!" Книга Волконского — повод к высказываниям Цветаевой об идеальной человеческой сущности. Тема эта для нее безгранична, и упреки, которые она слышала не раз от обывателей, в том, что пишет о Волконском, словно о Гёте, — нелепы. В ее "апологии" разбросаны драгоценные мысли, вдохновленные книгой Волконского. Так, его слова о том, что он никогда не ощущал своего возраста, пробуждают дальнейшие размышления, которые выливаются в сформулированный закон: "Отсутствие ребяческого в детстве, продленное детство в юности, и, наконец, бессрочно-продленная юность. Нет, здесь с возрастом, действительно, не ладно. Но "ладен" ли сам возраст? Нет, возраст не...

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: что поглощены здесь политикой больше, чем литературой, то есть больше кричат и ненавидят, чем молчат (пишут) и любят, – все места заняты, я билась над чужими переводами, хочу сказать: если кто-то сделал плохо, мне приходилось переделывать, то есть все переписывать наново 1 : за неделю такой работы – примерно 100 франков, часто меньше. И т. д. – не хочу докучать Вам этими – в конечном итоге мелкими – заботами. Итак: ищу работу, нигде не могу ее найти и – тут начинается история. Распахивается дверь, и моя приятельница (и покровительница) с сияющим лицом: – Есть работа и радость! – В ее протянутой руке книга: Карл Зибер – «Рене Рильке (Юность Райнера Мария Рильке)» 2 . Открываю: детские фотографии: очень мило! Первая – на втором году жизни – вылитая моя дочь, я знала это и раньше, однажды я написала Р<ильке>: «У нее твои глаза» 3 , – а здесь, в двухлетнем возрасте, – то же лицо. Потом – читаю. И уже с самого начала: предисловие, нет, до того еще раньше, едва я вникла в это «Рене» – он ведь никогда не был «Рене», хотя и был так назван, он всегда был Райнер – словом, мое первое чувство: ложь! <…> Дорогая госпожа Нанни, это ответ на Ваше милое письмо, которое мне переслали, – я давно уже (к сожалению!) покинула Медон-Валь-Флери 4 . (Его Медон, теперь там как раз реставрируют до Родена.) Напишите мне скоро еще раз, мне так хотелось бы знать, что я не одинока в моем возмущении. Завтра я должна буду отказаться от перевода – моя покровительница огорчится – да и другую работу (достаточно трудную) я опять-таки не получу так быстро, но: ничего не поделаешь. Я не могу и не хочу такой работы – Боже упаси такое мочь и хотеть! Обнимаю Вас от всей души. Фотографии Рильке доставили мне огромную, глубокую и грустную радость. Марина...

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Цветаева М. И. - Родзевичу К. Б., 23 сентября 1923 г. ‹23-ГО СЕНТЯБРЯ 1923 Г.› ‹…› Сегодня буду читать Вам Волконского. Чувство, что это — на каком-то другом языке — я писала. Вся разница — в языке. Язык — примета века. Суть — Вечное. И потому — полная возможность проникновения друг в друга, вопреки розни языка. Суть перекрикивает язык. То же, что Волконский на старомодно-изысканном своем, державинско-пушкинском языке — о деревьях, то же — о деревьях — у Пастернака и у меня — на языке своем. Очную ставку, — хотите? Каким чудом Волконский ПОНИМАЕТ и меня и Пастернака, он, никогда не читавший даже Бальмонта?! (Радзевич, Радзевич, дело не в стихотворной осведомленности! Вы к Rilke не были подготовлены, Rilke пришел и взял Вас, поэты — это захватывает, к ним не готовятся и с ними не торгуются!) От писем Волконского во мне удивительный покой. Точно дерево шумит. Поймите меня в этой моей жизни ‹…› М.

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: Цветаева М. И. - Пастернакам Л. О. и Р. И., 21 екабря 1927 г. Пастернакам Л. О. и Р. И. 21-ое декабря 1927 г. Meudon (S. et О.) 2, Avenue Jeanne d’Arc 21-го декабря 1927 г. Дорогие папа и мама Бориса, Сердечное спасибо за чудесные подарки и память. Медведя-болонку хотела додержать до Рождества, но Мур (сын) услышал писк и примчался, — всё было поздно. Спит с ним, ест с ним, гуляет с ним, а на вопрос, откуда такое чудо: «А éто от папы и мамы Болиса Пастенака». — «А кто Борис Пастернак?» — «Паéт: поёт всё время». — Если бы! — Пишу Вам эти несколько строк только чтобы поблагодарить, очень хочу написать Вам большое письмо о Борисе, о его 1905 годе, — многом. Как зовут Борисину маму? — 29-го годовщина Рильке. «Dunkle Zypressen! Die Welt ist gar zu lustig! Es wird doch alles vergessen» * . Когда-нибудь — если встретимся — прочту Вам его стихи ко мне, последнюю из его Duineser Elegien ** , написанную за 4 месяца до его смерти. Знает ее кроме меня только Борис. Но Вам покажу, и то письмо покажу, где он о Вас, дорогой Леонид Осипович, писал: Ваше имя русскими буквами. Все это — стихи, письма, карточки — когда умру завещаю в Рильковский — музей? (плохое слово) — в Rilke-Haus *** , лучше бы — Rilke-Hain! **** который наверное будет. Не хочу, чтобы до времени читали, и не хочу, чтобы пропало. В Россию, как в хранилище не верю , всё еще вижу ее пепелищем. До свидания! Еще раз спасибо за память и внимание. Чулки чудные, поделилась с дочерью, а сын к весне как раз дорастет: он у меня великан. МЦ. P. S. Это не письмо. Письмо — впереди. Да! главное: внук или внучка? Как адр<ес> Вашей дочери в Мюнхене и как ее имя? Как Вам понравилась г<оспо>жа Андреева? Ее мало любят, я ее люблю. Примечания * Темные кипарисы! Мир слишком веселый, — А ведь всё будет забыто! (нем.) ** Дуинезские элегии (нем.). *** Дом Рильке (нем.). **** Роща Рильке (нем.).

Входимость: 2. Размер: 8кб.

Часть текста: почти ни одного слова – потому что была поглощена буквами, то есть читала глазами. Во второй раз (сегодня) все встало вдруг на свое место. Ваше письмо зазвучало, – сегодня я читала слухом, просто ведомая Вашим голосом. Сегодня Вы говорили со мной. Правда ли все то, что меж нами, что происходит, приходит и – чуть было не сказала: проходит? Это имеет место. Стало быть, оправданно, правда (как правота ребенка). Р<ильке> однажды написал мне (его полное имя я пишу неохотно – слишком звучно, растянуто – нет, большое, безмолвное и отвесное Р<ильке> как его скала Рарон, как его Рона, падающая со скалы, Р<ильке> – имя человека и поэта вместе, Р<ильке> просто он 1 ), словом, Р<ильке> написал мне однажды: ты не права, ты вправе 2 (в право-царствии, так скажу я). Иметь право – нечто случайное, частичное и собственническое (иметь!), нет! – быть в праве, в самой сердцевине – всегда. Вот – правда Р<ильке> и – моя правда. Когда-то, милая милостивая государыня, – Москва, революция, голод – мне пришлось обучать...

Входимость: 1. Размер: 27кб.

Часть текста: - в освещении (изнутри). * На улице, маленький мальчик - матери: - Maman! Regarde ce qu'elles sont belles! Мать: - Elles sont en fleur, - ca ne nous avance en rien ["Посмотри, какие красивые!" - "Они цветут, - но нам от этого никакого проку" (фр.)]. (Могло бы - о девушках...) * Удивительно, что прошедшее (истекшее) время так же подробно проходило, как наше, год за годом, день за днем, час за часом, миг за мигом, - не пластами: Атилла, Цезарь, и т. д. - не эпохами - не глыбами, а нашей дробью: миговеньем ока - т. е. что Атилла каждую данную минуту был Атилла, не Атилла-вообще (а сколько - какие толпы - сонмы - мириады - не-Атилл, и каждый - каждую данную минуту!) - не Атилла раз-навсегда. Потому-то так неудовлетворительна, неутолительна - история. * Мур, на улице: - Вы видали эту негрскую маму? * - Собаку зовут как меня. Я: - А как меня зовут? Шепотом: - Не знаю. - Нy, ты меня зовешь мам<ой?>, а другие все как зовут? - Марина Цветаева. * - Мама! Хотите сделаем пожар! Подожжем землю, чтобы все лысые горы стали. * (Про осу - или пчелу:) - У нее живот, как у тигра. * (Безумный, с младенчества, страх ос, пчел и мух. Особенно - мух. Панический.) * В Зоол<огическом> саду - про какую-то птицу: - Летний птенец. * Сто лет мне иногда кажутся, как сто фр<анков> - раз плюнуть! (Пометка: не то, что у меня этих ста фр<анков> было много, а то, что я знаю, что они по существу - не сто фр<анков>, что это - ложь, пустая цифра и звук. Но и кроме этого - вообще наплевать на франки (сроки).) * (Здесь кончается маленькая черная кож<аная> записная книжка с затвором - весна 1931 г.) * Теперь - сине-голубая записная книжка, с металл<ическими> скрепами - Мёдон, ноябрь 1931 г. - м. б. была какая-нб. между, не обнаружила - но до нее - несколько записей из небольшой желтой черновой - картонной 1931 г. Мёдон - тетрадь начата 6-го сент<ября> 1931 г., в воскр<есенье>. ВЫПИСКИ ИЗ ЖЕЛТОЙ...

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: 1933 г. France, Clamart (Seine), 10, Rue Lazare Carnot, 23-го сентября 1933 г. Милая, милая госпожа Нанни, огромная, огромная просьба. Не могли бы Вы послать в издательство «Insel» это мое благодарственное письмо к княгине Турн унд Таксис 1 , вернувшееся ко мне из Берлина и Цюриха. Может быть, в издательстве знают адрес княгини, ведь они печатают ее письма 2 . Боюсь делать это сама, ибо мне так не повезло с первого раза. Вот целую неделю письмо лежит в ящике моего письменного стола и тяготит меня, я не хочу его открывать, его уже коснулась судьба – эти два путешествия и возврат, и холодные печатные буквы: адресат неизвестен. Если княгиня его получит – пусть получит его в таком виде. Поэтому прошу Вас, милая госпожа Нанни (сейчас я написала Ваше имя с русским «Н» – Нанни: так зовут Вас, если писать по-русски!), милая госпожа Нанни, поместите, вложите его, как оно есть, в другой конверт! и сами надпишите адрес. Возможно, у Вас более легкая рука и княгиня его все же получит. Будьте добры указать и обратный свой адрес, чтобы письмо не потерялось, если и издательство «Insel» не сможет отыскать следа княгини. (Я чувствую, как ужасно пишу по-немецки, но ведь за несколько лет я не написала ни одной немецкой строчки!) Это – моя благодарность за ее высокую, подлинную книгу о Рильке 3 – насколько выше, проще и подлинней, чем книга Лу Саломе, не правда ли? 4 И в заключение – счастья Вам и радости: с великим началом – новым человеком – новым ребенком! 5 Кто он? Как его назвали? От имени многое зависит… Настоящее письмо к Вам – следом. С любовью и благодарностью Марина ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "RILKE"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "RILKE"