Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1981". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 19кб.

Часть текста: могла, я выбрала старшую, более сильную, помочь ей выжить". И дальше: "Потом, когда мне дали академический паек… я сказала Але: "Ешь. И без фокусов. Пойми, что я спасла из двух — тебя, двух не смогла. Тебя выбрала… Ты выжила за счет Ирины". Слова просто чудовищны, и сказаны могли быть лишь в состоянии глубочайшей депрессии. Вы, к моей радости, согласились их убрать; они отнюдь не передают всей трагедии, а лишь вызывают к Марине Ивановне недоброе чувство. Настоящая правда заключена не в них, а в трагическом письме Цветаевой к В. К. Звягинцевой, написанном на пятый день после смерти Ирины. Не лучше ли было привести отрывок из него? Вот он: "Москва, 7/20 февраля 1920 г. Друзья мои! У меня большое горе: умерла в приюте Ирина — 3-го февраля, четыре дня назад. И в этом виновата я. Я так была занята Алиной болезнью [148] (малярия, — возвращающиеся приступы) — и так боялась ехать в приют (боялась того, что сейчас случилось), что понадеялась на...

Входимость: 2. Размер: 83кб.

Часть текста: почему это было ей так важно? Может быть, он был ей нужен, чтобы реальнее ощутить себя живущей на свете, тверже привязанной к земле – живое воплощение ее самой, утверждение ее души и тела? 5 июля двадцать четвертого года, когда Цветаева, по-видимому, догадалась о своей беременности, возникло стихотворение «Остров»: Остров есть. Толчком подземным Выхвачен у Нереид. Девственник. Еще никем не Выслежен и не открыт... Часть ее самой, только что образовавшийся островок в глубине нее – Марины-морской-Нереиды, – о котором никто, кроме нее, не знает и который – непременно! – будет сыном: Знаю лишь: еще нигде не Числится, кроме широт Будущего... (5 июля 1924 ) Пройдет несколько месяцев, и Цветаева с гордостью провозгласит: Женщина, что́ у тебя под шалью? Будущее! ( 8 ноября 1924 ) Впрочем, жизнь пока мало изменилась, беременность Цветаевой при ее стройности и легкости долго не была заметна. Она много писала, увлеченно работала в редколлегии сборника, продолжала делать все по хозяйству, совершала дальние прогулки по окрестным лесам и скалам... Уверенная в своем здоровье, а отчасти из фатализма, Цветаева чуть ли не до последнего месяца, когда пора было позаботиться о больнице, не обращалась к врачу. Но и узнавая о больнице, она не собиралась там рожать. Хорошая...

Входимость: 1. Размер: 61кб.

Часть текста: наверное, и так все знаете, да что и говорить. Тираж, видимо, ограничится единственным экземпляром верстки, которым я владею и который Анатолий Кузьмич уж как бы у меня выманил! Впрочем, и без меня бы достал. Да, Машенька, такие делишки…» А «делишки» были такие — весной 1957 года подверглись разгрому сборники «Литературная Москва» (№ 1 был подписан в печать в феврале 1956 г.; № 2 — в октябре 1956 г.). Сборники эти начала издавать группа московских писателей, решив, что наступила пора некоторого «потепления» после двадцатого съезда партии (февраль 1956 г.) и пришло время, когда наконец стало возможным, конечно, «в меру дозволенного», говорить правду о нашей жизни, о нашей действительности. Но эта «мера дозволенного» показалась недозволенной . Особый гнев вызвал рассказ А. Яшина «Рычаги», очень честный и правдивый. Раздражение вызвали и другие вещи, напечатанные в этих двух сборниках. Третий сборник, подготовленный редколлегией, так и не вышел… А во втором сборнике критике подвергалась статья Эренбурга о Цветаевой. Эта статья должна была предварять цветаевскую книгу, верстка которой уже была. Казакевич, возглавлявший редколлегию сборников «Литературная Москва», сам того не подозревая, поступил неосмотрительно, привлекая внимание к имени Цветаевой до того, как ее книга вышла. Заинтересовались книгой! Нашлись «бдительные» товарищи, которые испугались за читателей. В ЦК было послано письмо. Есть записка Бориса Рюрикова, заместителя заведующего Отделом культуры ЦК КПСС. 4-го...

Входимость: 1. Размер: 85кб.

Часть текста: В течение нескольких лет меня держало в постоянной счастливой приподнятости все, что писала тогда твоя мама, звонкий, восхищающий резонанс ее рвущегося вперед, безоглядочного одухотворения. Борис Пастернак – Ариадне Эфрон В жизни Цветаевой отношения с Борисом Пастернаком явились уникальными, не похожими ни на какие другие. Если с героями ее увлечений все казалось – и оказывалось – преувеличенным, то теперь, даже поднимаясь на самые гиперболические высоты, чувства оставались вровень им обоим – и Цветаевой, и Пастернаку. Свалившись летом 1922 года, как снег на голову, первым письмом Пастернака и его книгой «Сестра моя – жизнь», отношения видоизменялись: то, как море, завладевали всей жизнью до самого горизонта, то превращались в едва бьющийся, но живой родник, – но никогда не иссякли совсем, протянулись до их последних дней. Можно с уверенностью сказать, что в жизни Цветаевой это были самые значительные человеческие отношения. И с уверенностью – что для нее они были значительнее, чем для Пастернака. Они не укладываются в обычные мерки. Была ли то страсть или дружба, творческая близость или эпистолярный...

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: Ваше (простите) раболепное отношение к М<аксу> В<олошину>. Он – прямо какое-то божество, богоподобное существо, во всех отношениях изумительное. Это – неверно или невероятно, всё равно. А важно то, что Ваша восторженность уже не заражает читателя, а наоборот, настораживает против М<акса> В<олошина>. О моих личных впечатлениях из совместной и тесной жизни с М<аксом> В<олошиным> в Одессе при случае расскажу 1 . Не сердитесь на меня? Но мне очень не хотелось бы для Вас оттенка некоего «ридикуля» в чрезмерной восторженности. Преданный Вам, и т. д. Милый Георгий Петрович, если бы писал читатель – мне было бы все равно, но читатель власть имущий есть редактор, и мне совершенно НЕ все равно. Поэтому не отгрызнулась (а КАК могла бы! Простым разбором понятий раболепства и рудневского «ридикуля») – не отгрызнулась, а ответила мирно – «не будем спорить – как никогда не спорил Макс»… и т. д. Мне важно, чтобы про Макса прочли все, а потом когда-нибудь, когда больше не буду зависеть от Руднева и Амари (a Marie) 2 , включу это рудневское послание как послесловие. Но, в утешение, чудное письмо от...

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: что любила, любила горячо. Все было интересно, все было материалом для ее искусства. Себя и свою жизнь она любила наравне с людьми, природой, потому что она и ее жизнь были самым захватывающим материалом для стихов. Она была художником [1; 76]. Ариадна Сергеевна Эфрон: Цельность ее характера, целостность ее человеческой личности была замешена на противоречиях; ей была присуща двоякость (но отнюдь не двойственность) восприятия и самовыражения; чувств (из жарчайшей глубины души) и — взгляда на (чувства же, людей, события), взгляда до такой степени со стороны, что — как бы с иной планеты. Поразительная памятливость была в ней равна способности к забвению; детская изменчивость равнялась высокой верности, замкнутость — доверчивости, распахнутости; в радость каждой встречи сама закладывала зерно разлуки; и в золе каждой разлуки готова была раздуть уголек для нового костра. Такое бескорыстие в любви — и такая ревность к пеплу сгоревшего… Такое «диссонирующее» равновесие бездн и вершин, такое взаимопритяжение миров и антимиров в ее внутренней вселенной… И еще: способность постигать сегодняшний день главным образом через и сквозь прошедший (день, век, тысячелетие), всем болевым опытом былого поверяя...

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: М. И. - Буниной В. Н., 26 октября 1936 г. Vanves (Seine) 65, Rue J. B. Potin 2-го января 1937 г., суббота С Новым Годом, дорогая Вера! Мы очень давно с Вами не виделись, и я слегка обижена, ибо зов, всегда, исходит – от Вас, – и уже давно не исходит. Милая Вера, мне необходимо устроить свой вечер – прозу: чтение о Пушкине, называется «Мой Пушкин» (с ударением на мой). Я его как раз кончаю. Я совсем обнищала: Совр<еменные> Записки (НЕГОДНЫЕ) не дали мне на Рождество даже 100 фр<анков> аванса – под моего Пушкина 1 , под предлогом, что им нужно достать 5 тысяч (чего проще: 5.100!). Словом, вечер мне необходим. Хочу повидаться с Вами, чтобы посоветоваться, когда, мне бы хотелось – поскорей, но не знаю (столько было вечеров) – осуществимо ли уже в январе. Словом – зовите, и я приеду. Обнимаю Вас. Вам и Вашим мои самые сердечные поздравления и пожелания. МЦ. P. S. Можно Вас попросить передать или переслать Б. К. Зайцеву мое прошение о чем-нибудь с новогодн<его> писательского вечера? 2 У меня занят, пока, только четверговый вечер – первого дня Русского Рождества (7-го). Примечания 1 «Мой Пушкин» был опубликован в № 64 «Современных записок», вышедшем осенью 1937 г. 2 Цветаева часто обращалась к Б. К. Зайцеву с подобными просьбами. См. письма к нему. Что касается «новогоднего писательского вечера» (традиционно – 13 января), то Цветаева сомневалась, пойдет ли она на него. «Я на писательском балу – или...

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: юбкой. Но шитый золотом белый кафтан остался, осталась и великолепная, напоминающая Гете, орлиная голова. Мой отец был явно смущен. Пра – как всегда – сияла решимостью, я – как всегда – безумно боялась предстоящего торжества и благословляла небо за то, что матери на крестинах не присутствуют. Священник говорил потом Вере: „Мать по лестницам бегает, волоса короткие, – как мальчик, а крестная мать и вовсе мужчина“». Рождение первенца – огромное событие. В такой молодой семье – Марине не исполнилось двадцати, Сереже девятнадцати лет – особенно. Но о самом событии мы знаем мало; Цветаева отметила в дневнике, что Аля родилась в половине шестого утра под звон ранних московских колоколов. Эфроны жили тогда в Екатерининском переулке в Замоскворечье в собственном доме, деньги на который дала Тьо – это был ее свадебный подарок. Марина выбрала этот дом за сходство с домом в Трехпрудном и в обстановке – расположении комнат, мебели, лампах – стремилась воссоздать родной дом. Был при доме «мохнатый, лохматый дворовый пес, похожий на льва – Осман». Может быть, за его хвост...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: Цветаева написала две статьи, обе безмерно-восторженные. Одну о поэме Б. Пастернака, [294] другую о кн. С. Волконском. Князь Волконский, как все знают, человек очень культурный, даровитый и умный, писатель сдержанный и спокойный. Не думаю, чтобы он мог без усмешки прочесть статью, в которой его ежеминутно сравнивают с Гете, с Лукрецием и бог весть с кем еще. Не думаю, чтобы в нем вызвал добрые чувства этот кликушеский стиль, бесчисленные восклицательные знаки, многоточия, вскрики, скобки, вся эта претенциозная и совершенно пустая болтовня. Марина Цветаева, как бы в свое оправдание, пишет в начале статьи от лица каких-то неведомых «нас»: «Нас, кажется, уже ничем не потрясешь, — после великой фантасмагории Революции, с ее первыми-последними, последними-первыми, после четырехлетнего сна наяву, после черных кремлевских куполов и красных над Кремлем знамен, после саженного: „Господи, отелись!“ на стенах Страстного монастыря, после гробов, выдаваемых по 33-му талону карточки широкого потребления, после лавровых венков покойного композитора Ск<ряби>на, продаваемых семьей на рынке по фунтам…» Это верно. Но после этих действительно потрясающих явлений менее всего способны взволновать или просто дойти до человека такие мелко-неврастенические записи. Есть какая-то фальшь и наивность в столь распространенном теперь стремлении отразить стилистическими ...

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: и замками. Топография души – вот, что ты такое. И твоей книгой (ах, это была не книга – это стало книгой!) о бедности, паломничестве и смерти ты сделал для Бога больше, чем все философы и проповедники вместе. Священник – преграда между мной и Богом (богами) 1 . Ты же – друг, углубляющий и усугубляющий радость (радость ли?) великого часа между двумя (вечными двумя!), тот, без кого уже не чувствуешь другого и кого единственного в конце концов только и любишь. Бог. Ты один сказал Богу нечто новое. Ты высказал отношения Иоанна и Иисуса (невысказанные обоими). Но – разница – ты любимец отца, не сына, ты – Бога-отца (у которого никого не было!) Иоанн. Ты (избранничество – выбор!) выбрал отца, потому что он был более одинок и – немыслим для любви! Не Давид, нет. Давид – вся застенчивость своей силы. Ты же – вся отвага и дерзость твоей силы. Мир был еще слишком юн. Все должно было произойти – чтобы пришел ты. Ты посмел так любить (высказать!) нечеловеческого (всебожественного) Бога-отца, как Иоанн никогда не смел любить все-человеческого сына! Иоанн любил Иисуса (вечно прячась от своей любви на его груди),...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1981"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1981"