Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1971". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: поэта, большая серия. М. -Л., 1965. 3. Лебединый Станъ, Перекопъ. Париж, YMCA-PRESS, 1971. 4. Неизданное. Записные книжки в двух томах. М., Эллис Лак, 2000–2001. 5. Неизданное. Сводные тетради. Москва, Эллис Лак, 1997. 6. Неизданное. Семья. История в письмах. М., Эллис Лак, 1999. 7. Неизданные письма. Париж, YMCA-PRESS, 1972. 8. Несобранные произведения. Мюнхен, Wilhelm Fink Verlag, 1971. 9. Райнер Мария Рильке, Борис Пастернак, Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., Книга, 1990. 10. Собрание сочинений в семи томах, тома 6 и 7. Письма. М., Эллис Лак, 1995. 11. Собрание стихотворений, поэм и драматических произведений в 3 томах. М., Прометей, ПИ им. В. И. Ленина, 1990; ПТО «Центр», 1992, 1993. О М. И. Цветаевой и ее семье: 12. Болшево. Литературный историко-краеведческий альманах, выпуск 2-й. М., товарищество «Писатель», 1992. 13. Белкина Мария. Скрещение судеб. М., Благовест, Рудомино, 1992. 14. Бродский о Цветаевой. М., Независимая газета, 1998. 15. Кудрова Ирма. Жизнь Марины Цветаевой. Документальное повествование. СПб., Звезда, 2002. 16. Кудрова Ирма. «Гибель Марины Цветаевой». Москва, «Независимая газета», 1997. 17. Марина Цветаева в воспоминаниях современников. Возвращение на родину. М., Аграф, 2002. 18. Марина Цветаева в воспоминаниях современников. Годы эмиграции. Москва, Аграф, 2002. 19. Марина Цветаева в воспоминаниях современников. Рождение поэта. М., Аграф, 2002. 20. Марина Цветаева в Москве. Путь к гибели. М., Отечество, 1992. 21. Разумовская Мария . Марина Цветаева. Миф и действительность. Перевод с немецкого. М., А/О «Издательство „Радуга“», 1994. 22. Саакянц Анна . Только ли о Марине ...

Входимость: 2. Размер: 44кб.

Часть текста: Als ich Ihnen von der russischen Sekretarin schrieb, musste ich gleich ein neues Blatt nehmen, denn eh ich mich bedachte stand es: zu gesund. Das "blonde Madchen" (Tchernoswitowa heisst: Tcherno - schwarz und switowa kommt von Hemd (kleinrussisch: Switka), eigentlich - die mit dem schwarzen Hemde) prahlte mit R und sprach uber ihn wie uber die selbstaufgenommennen Platten zu seinen Bildern: mein. Ich traf sie nur ein einziges Mal und liess sie weiterleben - ohne Sehnsucht. Heute, am 17-ten erhielt ich Ihren Brief und die sein (Briefbuch). Ihr Brief raucht - und rauscht - und glanzt - Bodensee - ein Wort aus meiner Kinderheit, ich war damals im Breisgauer Freiburg und hatte eine Freundin - Brunhild - von dorten, das Kind sah wie ein Seefraulein aus. Ich liebte sie so sehr (fur ihre Schonheit: Seefrauleinheit!) dass man uns schnell jeden Verkehr verbot - als ob ich der See ware, der sie heimwollte - von der Schul-Sandbank! Brunhild vom Bodensee. * ...Seit R habe ich Niemanden geliebt, in Niemanden gelebt, er war meine letzte Seele, meine letzte ander-Seele. * Als Sie so lange nicht schrieben, dachte ich: jetzt hat die Frau Angst, sie will kein grosses Gefuhl, sie ist erfullt - und liess Sie schweigen und hatte selbst nie geschrieben (geschrien). * ...Als mein Kind in Russland vo Hunger starb und ich es - so auf der Strasse von einen fremden Menschen erfuhr ( - Ist die kleine Irina Ihr Kind? - Ja. - Sie ist tod. Gestern tod. Morgen begraben wir sie.) schwieg ich drei Monat lang - kein Sterbenswort - zu niemandem - damit es nicht weitersturbe, noch (in mir) - lebe. Darum nannte Ihnen R nicht meinen Namen. Nennen - trennen: sich vom Dinge trennen. Ich nenne niemand -...

Входимость: 2. Размер: 127кб.

Часть текста: маленький сборник «Разлука». Мне хотелось поговорить о нем, но, услыхав, что я живу в Праге, МИ забросала меня вопросами. Она весной приехала в Германию из Москвы, а муж ее, Сергей Яковлевич Эфрон, офицер белой армии, с которым она не виделась несколько лет, попал после эвакуации деникинцев и врангелевцев в Чехословакию, поступил там в Карлов университет, и они собирались поселиться в Праге. Она говорила негромко, быстро, но отчетливо, опустив большие серо-зеленые глаза и не глядя на собеседника. Порою она вскидывала голову, и при этом разлетались ее легкие золотистые волосы, остриженные в скобку, с челкой на лбу. При каждом движении звенели серебряные запястья ее сильных рук, несколько толстые пальцы в кольцах — тоже серебряных — сжимали длинный деревянный мундштук: она непрерывно курила. Крупная голова на высокой шее, широкие плечи, какая-то подобранность тонкого, стройного тела и вся ее повадка производили впечатление силы и легкости, стремительности и сдержанности. Рукопожатие ее было крепкое, мужское. В кафе мы просидели долго. МИ рассказывала о своей голодной жизни 1918–1920 годов на московском чердаке с двумя дочерьми: одна умерла, вероятно от недоедания, другую — Ариадну (все ее называли Аля) она вывезла за границу. Тогда же я услыхал от нее о том, как однажды к ней забрался какой-то субъект — она потом догадалась, что вор. Сперва, приняв его по близорукости за какого-нибудь малоизвестного поэта — их много ходило к ней, — она гостеприимно предложила ему морковного чая. От скудного этого угощения он в ...

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 10 октября 1927 г. Meudon (S. et О.) Avenue Jeanne d’Arc 10-го Окт<ября> 1927 г . Дорогая Саломея, Мур и Аля уже отболели, я, приблизительно, тоже, но дезинфекции еще не было, п. ч. раньше 6-ти недель бессмысленно, а срок им будет в конце месяца. Если не боитесь зараз, приезжайте, – у меня все бывают, я пока (тьфу, тьфу) ни с кем ничего. Не знаю степени Вашей подверженности таким явлениям. Давайте так: если у Вас, лично, была – приезжайте. Дома переоденетесь и вымоете руки (NB! одно платье будет прокаженным). Если нет – не являйтесь ни за что, придется обриться (брилась уже 4 раза, хочу еще два: новая страсть) или облезть. Письмо Ваше пришло в день моего рождения, вчера 26-го сент<ября>/9-го окт<ября> 1 , приятное совпадение. Саломея! У меня есть 6 книг одного совр<еменного> франц<узского> поэта – и КАКИЕ! С картинками! 2 Словом, очень хочу Вас видеть и надеюсь одинаково на Ваше безумие и благоразумие. Но, если соберетесь, предупредите, – я уже выхожу (разношу). Спасибо за иждивение и обещание досылки. <Приписки на полях: > ВЫДУМАЙТЕ МНЕ ГОЛОВНОЙ УБОР, ХОЖУ В ДЕТСКОЙ ФЕСКЕ. Целую Вас (le baiser du lepreux ) и жду письма. МЦ. Есть 1905 год Пастернака – ЧУДНЫЙ! 3 Примечания 1 Правильно – 8 октября. Согласно правилам, к датам прошлого века прибавляется 12 дней. Разница в 1 день у Цветаевой образовалась, скорее всего, из-за того, что к датам церковных праздников (она родилась в день Иоанна Богослова), отмечавшихся в начале века по старому стилю, при переходе на новый стиль прибавлялось 13 дней. 2 Речь идет, вероятнее всего, о Поле Элюаре (1895 – 1952). К 1927 г. у него вышли семь поэтических сборников. Некоторые из них были украшены иллюстрациями таких мастеров, как примыкавший в то время к кубистам французский художник Андре Лот (1885 – 1961) и немецкий художник-сюрреалист Макс Эрнст (1895 – 1952). Известно, что еще в 1917 г. Элюар послал Цветаевой один из первых экземпляров своего сборника «Долг и тревога» (1917) с дарственной надписью. (Элюар П. Стихи. М.: Наука, 1971. С. 372.) 3 Первое отдельное издание поэмы Б. Пастернака «1905 год» (М.; Л.. ГИЗ, 1927).

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: над судьбой и личностью поэта, человека уникальных, энциклопедических знаний и феноменальной трудоспособности. Лишь поняв эту главную задачу Цветаевой, можно верно осмыслить ее воспоминания о Брюсове, в которых ощутимы одновременно и уважение, и ирония, и неизбежная субъективность, и высочайшая объективная справедливость, - слоном, сплав того, что именуют обычно "любовью-враждой" и в чем сама Цветаева чистосердечно признается: "Брюсова я, под искренним видом ненависти, просто любила, только в этом виде любви (оттолкновения) сильнее чем любила бы его в ее простом виде - притяжении". Описывая историю создания очерка, Цветаева сообщала А. А. Тесковой в письме от 9 сентября 1925 г.: "Вышло, как всегда, впятеро длинней, чем думала, вместо анекдотических записей о Брюсове-человеке - оценка его поэтической и человеческой фигуры с множеством сопутствующих мыслей. Любопытно, как Вам понравится. Задача была трудная: вопреки отталкиванию, которое он мне (не одной мне) внушал, дать идею его своеобразного величия. Судить, не осудив, хотя приговор - казалось - готов. Писала, увы, без источников, цитаты из памяти. Но. м. б., лучше, - мог бы выйти целый том ..." (Цветаева М. Письма к Анне Тесковой. Прага: Academia, 1969, с. 32). Эпиграф - из стихотворения К. Бальмонта "Я не знаю, что...

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: такие счета! («у нас» – у Гавронского, говорит его помощница Тамара Владимировна, бывшая Волконская)2. Но знаете, что он мне сказал: – «Цветаева ОЧЕНЬ вредит себе своими серебряными кольцами: пусть сначала продаст…» Это, Вера, в ответ на предложение купить де-сяти-франковый билет на целый вечер моего чтения, авторского чтения двух неизданных вещей… Как мне хочется, Вера, в громкий и молчаливый ответ ему написать вещь «Серебряные кольцы» 3 (Блок) – о том, как моя кормилица, цыганка, вырвала их из ушей и втоптала в паркет – за то, что не золотые 4 , и еще про солдата-большевика в Революцию, который мне помог на кровокипящей ненавистью к буржуям станции «Усмань» и которому я подарила кольцо с двуглавым орлом (он, любовно: – А-а-рёл… По крайней мере память будет) 5 … и еще: О сто моих колец! Мне тянет жилы – Раскаиваюсь в первый раз – Что столько их я вкривь и вкось дарила, – Тебя не дождалась… 6 Дать весь серебряно-колечный, серебро-кольцовый аккомпанемент – или лейтмотив – моей жизни… И еще возглас председателя моего домового комитета,...

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: дерзостно восхотевший вернуться «со смертью занавешанныx тихих берегов», — в шум, блеск, пляс земной жизни, загробный сладострастник, навье. Насыщенность образов — и разнообразие ритмики полно и явственно воплощают в сказке М. И. Цветаевой — сладострастную жуть русского вампиризма, обаяние его неодолимого нечестия: «Мóлодец» — подлинная сказка, злая и страшная… Не все — приемлемо в «Мулодце». Не говоря уже о некоторых более мелких погрешностях, «топора литого олова» или нежити, вкушающей соль — есть в сказке М. И. Цветаевой — вызывающие протесты неологизмы («нечеловецк свет»), и какофоничность («Сгреб — не дает. Брык — скок — бег — лет. — Поводом рвет — парусом бьет» или «Ан — в храм — тот — сап: — Встань, барин — млад, скидай халат. Слезай в парад»), и выверт (паузы, усекающие конец слова: «Наш знакомец то, грызет упо…» или «Нынче мать загры…»). Утомляет однообразие темпа: при разнообразии ритмов, — «Мóлодец» почти целиком написан как плясовая — allegro molto: лишь очень редко Цветаева вносит — ritenuto: таково, например, прекрасное начало «Xерувимской», развивающееся, плывущее широкой, почти кантиленой темой: И еле — как будто бы мысли сказались — Над барыней — шелест: — Проснись, моя зависть! И брежно — как будто слезою колеблясь — Над барыней дребезг: — Проснись, моя ревность! Но чаще стих Цветаевой мчится бешенным prestо, поражая неукротимыми диссонансами, жесткий, шершавый, угловатый: хрюк фаготов, гнус гобоев, клик тромбонов, рокот литавров и лязг тарелок в нем гораздо слышнее певучего стона скрипки или широкого...

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: Р.: Платье Елены Спартанской в стихотворении Цветаевой "Психея" (1920) ПЛАТЬЕ ЕЛЕНЫ СПАРТАНСКОЙ В СТИХОТВОРЕНИИ ЦВЕТАЕВОЙ «ПСИХЕЯ» (1920) * Стихотворение М. И. Цветаевой «Психея» («Пунш и полночь. Пунш — и Пушкин...») 1 заканчивается символической сценой: Пушкин остается наедине с платьем своей супруги-Психеи. Психеи нет, осталась ее пустая оболочка, кокон улетевшей бабочки: Пунш и полночь. Пунш и пепла Ниспаденье на персидский Палевый халат — и платья Бального пустая пена В пыльном зеркале... [СС1: 509]. Значит ли это, что Н. Н. Гончарова — пустая оболочка? Или что Пушкину досталась лишь оболочка, а душу жены он не постиг? Или еще что-то? Обычно цветаевский текст развивается от непонятного к понятному, от загадки к разгадке 2 . Здесь же финал загадочнее остального текста: немая, безглагольная композиция, лишенная явной оценочности. Концовка выглядит не только «темной», но и «вялой» на фоне преобладающего у Цветаевой...

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: — День? — Вчера, позавчера, не помню. В Альказаре будете? — Не буду. Влух: семья. Внутрь: всё, но не Иуда. С наступающим! (Рождался завтра!) — Рассказать, что сделала узнав про…? Тсс… Оговорилась. По привычке. Жизнь и смерть давно беру в кавычки, Как заведомо-пустые сплёты. Ничего не сделала, но что-то Сделалось, без тени и без эха Делающее! Теперь — как ехал? Как рвалось и разорвалось как — Сердце? Как на рысаках орловских, От орлов, сказал, не отстающих, Дух захватывало — или пуще? Слаще? Ни высот тому, ни спусков На орлах летал заправских русских — Кто. Связь кровная у нас с тем светом: На Руси бывал — тот свет на этом Зрел. Налаженная перебежка! Жизнь и смерть произношу с усмешкой, Скрытою — своей ее коснешься! Жизнь и смерть произношу со сноской, Звездочкою (ночь, которой чаю: Вместо мозгового полушарья — Звездное!) Не позабыть бы, друг мой, Следующего: что если буквы Русские пошли взамен немецких — То не потому, что нынче, дескать, Всё сойдет, что мертвый (нищий) всё съест — Не сморгнет! — а потому, что тот свет, Наш, — тринадцати, в Новодевичьем Поняла: не без- а все’-язычен. Вот и спрашиваю не без грусти: Уж не спрашиваешь, как по-русски — Nest?1 Единственная, и все гнезда Покрывающая рифма: звезды. Отвекаюсь? Но такой и вещи Не найдется — от тебя отвлечься. Каждый помысел, любой, Du Lieber,2 Слог в тебя ведет — о чем бы ни был Толк (пусть русского родней немецкий Мне, всех ангельский родней!) — как места Несть, где нет тебя, нет есть: могила. Всё как не было и всё как было....

Входимость: 1. Размер: 30кб.

Часть текста: специального рассмотрения. Истоки "римской" темы эссе изучены так же слабо, как и литературные источники "Героя труда" вообще. В письмах Цветаева отстаивала независимость своих построений: "Зная, что буду писать, ни Ходасевича, ни Гиппиус, ни Святополка-Мирского не читала" 2 ; "Писала, увы, без источников, цитаты из памяти. Но, м. б. лучше, - мог бы выйти целый том" (VI, 339). Тем не менее, некоторые претексты эссе известны. Е. Б. Коркина называет статью Андрея Полянина (Софьи Парнок) "По поводу последних произведений Валерия Брюсова (Семь цветов радуги. Египетские ночи)", опубликованную в первом номере "Северных записок" за 1917 год. "Психологический портрет Брюсова в этой статье Парнок очень схож с цветаевской трактовкой образа поэта <...>, - пишет Коркина. - Влияние статьи на очерк (и шире - литературной позиции Парнок на самоопределение Цветаевой) кажется нам несомненным" 3 . Статья Парнок не проясняет вопроса о происхождении "римской" темы у Цветаевой, но в ней мы находим источник многих мотивов, так или иначе ассоциирующихся у Цветаевой с "римской" темой и сконцентрированных преимущественно в "теоретических" частях эссе. "Вышло, как всегда, впятеро длинней, чем думала, - пишет Цветаева, - вместо анекдотических записей о Брюсове-человеке - оценка его поэтической и человеческой фигуры с множеством сопутствующих мыслей" (VI, 339). Но "анекдотические записи" никуда не делись, они составляют фабульное (собственно мемуарное) ядро "Героя труда" - семь глав, обрамленных тремя главами, в которых и сконцентрировано все "множество сопутствующих мыслей", в том числе и те, которые восходят к Парнок. Основной тезис Парнок: Брюсов - Сальери, "для которого Моцарт - опасность гения - скрыт даже в футуристе" (СП, 78). "Сальерианство" Брюсова - устойчивая характеристика его...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1971"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1971"