Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Q"

1. Записная книжка № 14, 1932-1933 гг. Страница 3

Входимость: 2. Размер: 52кб.

Часть текста: surement quelque chose! — ne m’a pas servi<,> desservi<,> n’a reussi a me faire aimer de moitie?— d’un millieme атая qu’un sourire ingenu de femme. Tout ceci ne m’a servi a rien<.> Tout cela m’a desservi. Question d’age? Il у a 20 ans queje disais — et savais — la meme chose, en pteine beaute radieuse de mes 20 ans. {У меня было имя. У меня была внешность, привлекающая внимание (мне все это говорили: «голова римлянина», Борджиа, Пражский мальчик-рыцарь и т. п. ( и, наконец, хотя с этого я должна была начать: у меня был дар — и все это вместе взятое — а я наверняка еще что-нибудь забыла! — не послужило мне, повредило, не принесло мне и половины? и тысячной доли той любви, которая достигается одной наивной женской улыбкой. Все это ничем мне не послужило Все то мне повредило. Возраст? Вот уже 20 лет, как я говорила — и знала — то же самое, что и в полном сиянии моей красоты 20?ти лет (фр.).} ___ On approche, on prend peur, on disparait. Entre approcher et prendre peur quelque chose se produit invariablement et irremediablement — quoi? Mes lettres? Je les envoie si rarement, si — jamais. Mon grand serieux?Mais je ris tant — par amabilite. Mes exigeances? Je n’exige absotument rien. La peur de s’attacher trop? Ce n’est pas cela qui detache. L’ennui? Tant que je les vois iis n’ont pas la tete d’ennuyes. {Приближаются, пугаются, скрываются. В промежутке между приближением и испугом что-то происходит — неизменно и непоправимо — что? Мои письма? Я отправляю их так...

2. Сводные тетради. Тетрадь первая. (Страница 10)

Входимость: 1. Размер: 66кб.

Часть текста: не изменилось [кроме напряжения, т. е. - всего. 1932 г.] - я м. б. столь же чудовище как чудо - но не зная Вас, или: зная Вас - не могу скрыть и достоверности. Ваше изменение, если последует, принимаю: Вы молоды и чувствуете свою боль. Друг, если бы Вы тогда, после выяснения, рванулись ко мне, нашли бы простые слова, ничего бы не было, но - Вы велико- и равнодушно поручили меня Богу - я без иронии - т. е. большой дороге: вернули меня домой, отказались от меня. (Я слов не боюсь.) * Презренную и прекрасную бренность. * До свиданья То есть: До страданья * Океаний сады. До свиданья: То есть До страды Новой... * Расставаний Розные Столбы... До свиданья То есть: До страды! В пламенем Игравший хворост, До свиданья: До ножа - еще раз В грудь - До свиданья: То есть: До суда Дня - Где растаптывавших сердце - судят. - поправший всё! - Где за сирое мое словцо Там станций Где за сирое мое словцо: останься... * Тише всего Веко - к оку. * Тише всего - Шаг судьбы * (Дно оврага - 10-го сент<ября> 1923 г., Никогда не узнаешь, что жгу [Цикл "Овраг".]: варианты:) Недоверчивым внукам своим поведай: - Просто - с ангелом лечь! Прав, что слепо берешь. От такой победы Руки могут - от плеч! * О, не вглядывайся! Под луной бродячей С кем - и мало ли спал? Прав, что слепо...

3. Эфрон Ариадна: Моя мать Марина Цветаева. Из тетради. 1957 г. ("С Ахматовой я познакомилась... ")

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: у Пастернака, в Переделкино, в январе 1957 г. Был ясный, очень солнечный, очень морозный день, я долго плутала по поселку, по унаследованной от мамы привычке (при чем тут «привычка»? Штамп!) неспособности ориентироваться и запоминать места. Против обыкновения очень ласково встретила меня Зинаида Николаевна, обычно такая равнодушно-грубая, невнимательная (Борис утверждает, что она совсем не такая, да и я говорю про чисто внешнее впечатление). Была она оживлена, что очень ей идет и редко с ней случается, и вообще все было празднично — ярко-голубой день за огромными окнами, чудесная елка до потолка в столовой. Говорила 3. Н. про Бориса и про «Доктора Живаго», о том, что тревожно ей за того и за другого и что ждет его с этой книгой много горя и разочарований; что окружающие его друзья, в глаза захваливающие, а за глаза хающие книгу, сбивают его с толку… Потом появился Борис, гулявший как раз с некоторыми из друзей, en question, [59] в частности, с Ливановым. Ливанов, как обычно, громогласен и пьян. Евгения же Казимировна модна сверх всех, допускаемых цензурой и здравым смыслом пределов: волосы крашены в бледно-розовый цвет, в ушах — пластмассовые украшения величиной с доброе блюдце, узкие брючки на ногах Россинанты, огромные солдатские бутсы. Волосы острижены так причудливо, что кажутся побитыми молью — да Бог с ней! Еще кто-то был с ними, сейчас не помню — кто. Борис выглядел чудесно, милый, смуглый и седой, с золотыми глазами. Мы с ним расцеловались,...