Поиск по творчеству и критике
Cлово "CHAIR"
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: были вначале - между нами живой человек [Речь идет о К. Б. Родзевиче.]. Если это у Вас не считается - не будет считаться и у меня. Дороги души напрямик и свыше жизни, - но - я Вас не знаю. Между нами ничего и никого, но рядом со мной живой, чужой. Если это Вам мешает - простимся. Не скрою что ничего от меня к Вам не изменилось [кроме напряжения, т. е. - всего. 1932 г.] - я м. б. столь же чудовище как чудо - но не зная Вас, или: зная Вас - не могу скрыть и достоверности. Ваше изменение, если последует, принимаю: Вы молоды и чувствуете свою боль. Друг, если бы Вы тогда, после выяснения, рванулись ко мне, нашли бы простые слова, ничего бы не было, но - Вы велико- и равнодушно поручили меня Богу - я без иронии - т. е. большой дороге: вернули меня домой, отказались от меня. (Я слов не боюсь.) * Презренную и прекрасную бренность. * До свиданья То есть: До страданья * Океаний сады. До свиданья: То есть До страды Новой... * Расставаний Розные Столбы... До свиданья То есть: До страды! В пламенем Игравший хворост, До свиданья: До ножа - еще раз В грудь - До свиданья: То есть: До суда Дня - Где растаптывавших сердце - судят. - поправший всё! - Где за сирое мое словцо Там станций Где за сирое мое словцо: останься... * Тише всего Веко - к оку. * Тише всего - Шаг судьбы * (Дно оврага - 10-го...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: Hotel Innova, ch 36 Дорогая Анна Антоновна, Нет слов, но они должны быть. — Передо мной лежит Ваша открыточка: белые здания в черных елках — чешская Силезия. Отправлена она 19-го августа, а дошла до меня только нынче, 24-го сентября — между этими датами — всё безумие и всё преступление [Письмо написано в трагические для Чехословакии дни, когда в результате Мюнхенского сговора (с участием Франции) от нее была отторгнута Судетская область и поделена между гитлеровской Германией, буржуазной Венгрией и панской Польшей.]. День и ночь, день и ночь думаю о Чехии, живу в ней, с ней и ею, чувствую изнутри нее: ее лесов и сердец. Вся Чехия сейчас одно огромное человеческое сердце, бьющееся только одним: тем же, чем и мое. Глубочайшее чувство опозоренности за Францию, но это не Франция: вижу и слышу на улицах и площадях: вся настоящая Франция — и тoлпы и лбы — за Чехию и против себя. Так это дело не кончится. Вчера, когда я на улице прочла про генерала Faucher [Начальник французской военной миссии в Чехословакии, генерал Фошэ подал в отставку и записался на время войны волонтером в чехословацкую армию] — у меня слезы хлынули: наконец-то! До последней минуты и в самую последнюю верю — и буду верить — в Россию: в верность ее руки. Россия Чехию сожрать не даст: попомните мое слово. Да и насчет Франции у меня сегодня великие — и радостные — сомнения: не те времена, чтобы несколько слепцов (один, два — и...