Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "D"
Показаны лучшие 100 слов (из 130).
Чтобы посмотреть все варианты, нажмите
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: 3 , и т. д. Так делали Гонкуры, дневник которых я люблю, как свой, вернее чувствую – своим (т. е. ЖИВЫМ!), а романы которых, сплошь построенные на видоизмененной правде, забываю тут же после прочтения и даже до прочтения – шучу, конечно! – не забываю, а хуже: на каждом шагу изобличаю авторов в краже – у себя же, т. е. у живой жизни и у живого опыта. Преображать (поэт) – одно, «использовывать» – другое. – Какая длинная скобка!) …Какова цель (Ваших писаний и моих – о людях). ВОСКРЕСИТЬ. Увидеть самой и дать увидеть другим. Я вижу дом у Старого Пимена, в котором, кстати, была только раз, в одной комнате, в одном из ее углов, самом темном, из которого созерцала стопы Кремля 4 до половины окна, глядевшего в сад, в котором я бы так хотела быть… (Комната – внизу, м. б. Надина? Освещение, от гущины листьев – зеленое, подводное: свет Китежа-града…) Не знай бы я Иловайского, я бы его – у Вас – узнала. (А как чудно: рог! Явно – Роландов, раз не охотников. Об этом роге, сейчас вспоминаю, слышала от Андрея) 5 . Словом, я совершенно пленена и заворожена и совсем, бескорыстно, счастлива Вашими писаниями. И хорошо, что они пришли (1/2 часа!) после отправки моих. Пусть каждый – свое и по-своему, а в общем – сумма цифр, т. е. правда. У Вас, напр<имер>, Иловайский, читая, носит две пары очков, стало быть достоверно-слабое зрение, у меня он никогда не знает, кто Ася, кто я, и не по слабости зрения (о которой я не знала, ибо в очках его не видала никогда), а потому что ему вообще нет дела до неисторических лиц. («И какое ему дело, сколько лет стоящей перед ним Марине, раз она не Мнишек, а самому восемьдесят с лишком… зим»…). Я, конечно, многое, ВСЁ, по природе своей, иносказую, но думаю – ...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: * Вам удалось то, чего не удавалось до сих пор никому: оторвать меня не от: себя (отрывал всякий), а от: своего. Так, подолгу застываю над белой страницей своего Егория Храброго [Поэма "Егорушка" (1921 - 1928).]. Этого (другое - всё было!) этого со мною еще не было. * Думать в ответ. Нескончаемый разговор. Что я буду делать, когда прочту Вашу последнюю строчку? (точку!) (Ответ: писать свое. Как оно и было. Кламар, 29-го июня 1932 г.) * Вы - последнее русло моей души, мне так хорошо у Вас в берегах! (как: в руках) О, искус всего обратного мне! Искус преграды! Раскрываю книгу [С. М. Волконский "Художественные отклики"]: Театр (чужд), Танец (люблю только танец Melle Laurence из Гейне и Эсмеральды [Героиня романа В. Гюго "Собор Парижской Богоматери".], но таких не видела и увидеть не могла бы: танец - в слове). C. M.! Немудрено в Исповеди Руссо - дать живого Руссо, в записях Эккермана - дать живого Гёте [Книга литературного секретаря Гете в 1823 - 1832 гг. И. П. Эккермана "Разговоры с Гете в последние годы его жизни"], в мемуарах Казановы - живого Казанову, но мудрено и невозможно в книге о театре... Всё тайное станет явным. Это, обычно, говорят о лжи (NB! чужой!). Я это говорю о правде, единственно-сущей: правде сущности. Не моя случайная ложь станет явной, а моя вечная насущная правда. Не станет: уже есть. * Простите и не примите за дерзость: мне горько, что всегда "по поводу". О как мне бы хотелось - Вас вне театра - балета - мимики, Вас по поводу Вас же, Вас - без, Вас - Вас. "Разговоры" [Книга Волконского] я уже начинаю вспоминать как вскрытую лирическую жилу по сравнению с отрешенностью Откликов. * Победа путем отказа. (У Вас: вездесущие путем отказа. Музыка.) Стр<аница> 134 (конец). Слышен голос. * Мысль - тоже страсть (впервые). * Для меня стихи - дом, "хочу домой" - с чужого праздника, а сейчас хочу домой - в Вашу книгу. В чем же дело? До сих пор я любила только свое и только в определенных (человека - в дневниках, стихах, письмах), т. е....
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: лицо в летописи: им она жива. В этом строжайшем смысле слова книга Волконского «Родина» наряду с «Wahrheit und Dichtung» [«Правда и поэзия» ( нем .).] Гёте - истинная летопись: века и духа. Вымышленные книги сейчас не влекут. Причина ясна: после великой фантасмагории Революции, с ее первыми-последними, последними-первыми, после четырехлетнего сна наяву, после черных кремлевских купонов и красных над Кремлем знамен, после сажённого: «Господи, отелись!» на стенах Страстного монастыря, после гробов, выдаваемых по 33 талону карточки широкого потребления и лавровых венков покойного композитора Ск<ряби>на, продаваемых семьей на рынке по фунтам, - нас, кажется, уже ничем не потрясешь, разве что простой человеческой правдой: сущностью единой и неделимой. Такой книгой и является книга Волконского «Родина»: книга глубочайшей человечности. «Глубочайшей», впрочем, для удовлетворения слуховой привычки, я бы «глубочайшей» здесь заменила «высочайшей». Человечность не только глубь, - и высь. Дерево не растет в воздухе, чту корни, но не ошибка ли русских в том, что они за корнями («нутром») не только забывали вершину (цветение), но еще считали ее некой непозволительной роскошью. В корнях легко увязнуть: корни - и родниковые воды, да, но и: корни - и черви. И часто: начав корнями, кончают червями. И еще мне хочется сказать: корни (недра) - не самоцель. Корни -основа, ствол - средство, цвет (свет) - цель. Корни - всегда ради. ========= Итак, книга «Родина» - древо высочайшей человечности....
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: [2], но так, по-моему, для первого раза в печати — скромнее. (Ничего не потеряете, только выиграете.) Отрывка будет два: Арест (и все, что с ним связано) и — Колония. Пока пишите первый. Начните с чего хотите, но только не слишком задерживайтесь на предыдущем, — важно выяснить общее положение: слежку, скрывание и т. д. Арест, Чека, Стекловых, Кремль — возможно точнее и подробнее, с фамилиями, не упуская внешностей, повадок, голосов, по возможности восстанавливая свое тогдашнее впечатление. Вид комнаты — меню обеда (NB! особенно в Чека!), не упуская ничего. Ваша запись будет единственной. М. б. и много было детей арестованных, но таких как Вы — «дитяти» — ни одного. Помните, что у Вас в руках — клад. Не испортьте поспешностью — ленью — небрежностью, не бойтесь длиннот, не смешивайте их с длиной вещи: в содержательной вещи, растекись она хоть на 100 печатных верст, их не бывает. (Лучший пример — Достоевский.) Адя, и — не мудрствуя: просто, как рассказ и как письмо. Напрягите...