Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Скатова Людмила: "Терновый венец"

Входимость: 1. Размер: 66кб.

Часть текста: стол. Осень была ее мистическим пространством. Именно до этого — несмотря ни на что — милостивого к ней пространства она не дошла в 1941 году, отмерив почти 49 лет своего земного пребывания. Теперь можно спорить, теперь можно сомневаться — не дошла или не была допущена Цветаева к своей очередной осени, о чем и пойдет речь дальше, да только 31 августа, в последний день лета, когда на западных рубежах России воинствующая Муза Вестфалка вдохновляла германских солдат, Марину Цветаеву обнаружили с петлей на шее в одной из изб мало кому известной Елабуги. Вряд ли кто тогда знал среди провожавших поэта в последний путь ее провидческие, ее сновидческие строки из сборника «Лебединый стан», который она перед возвращением в СССР отдала на хранение в Базельский университет: Не узнаю в темноте Руки — свои иль чужие? Мечется в страшной мечте Черная Консьержерия. Черной Консьержерии Цветаева не досталась: в тюрьмах и лагерях томились ее дочь и ее муж, ее сестра и знакомые. Но Революция — эта демоническая дева, вырвавшаяся из разящей бездны, — приготовила силок и ей. ... Самоубийство Цветаевой? Как много фактов — неоспоримых — говорит об этом и не велит усомниться в совершенном. Но есть и другое, бередящее душу и помыслы, — ее стихи, пришедшие из ее снов, — свидетельства грядущей мученической кончины: Не ветром ветреным — до — осени Снята гроздь. Ах, виноградарем — до — осени Пришел гость... * * * Берлинская осень 1989-го. Unter den Linden буквально ослеплена сентябрьским, щадящим и увядающим солнцем. Статуя Фридриха Великого покрыта голубоватой патиной, придающей некоторое очарование...

2. Белкина Мария: Скрещение судеб. Меня все меньше

Входимость: 1. Размер: 116кб.

Часть текста: улице Горького, в доме № 25, в квартире архитектора Бурова. Там будет голодновато, и буханка хлеба, кем-то принесенная, вызовет энтузиазм присутствующих, но Мур наговорится вдосталь по-французски о Париже, о том Париже, из которого когда-то он так стремился сюда, в Москву… А для Марины Ивановны 1941 год — последний. И начнется этот год сразу с неприятности. Правда, еще в конце старого года ей был преподнесен «новогодний подарок» — рецензию на ее книгу написал Корнелий Зелинский, тот, с которым она весной гуляла в Голицыно, написал 19 ноября, и, стало быть, уже в декабре, в начале или середине, ей становится известно об этой рецензии. 25 декабря есть запись в ее тетради: «Иду в Интернациональную, в коридоре… встречаю Живова — мил, сердечен — чуть ли не плачу. — «Вас все так любят. Неужели это — только слова?» И в ответ на мой рассказ, что моя книга в Гослитиздате зарезана, словом (Зелинского, я всегда за авторство) формализм : — У меня есть все Ваши книги, — наверное, больше, чем у Вас, и я объявляю, что у Вас с самого начала до нынешних дней не было и нет ни одной строки, которая бы не...

3. Бродский И. А.: Об одном стихотворении

Входимость: 4. Размер: 118кб.

Часть текста: Марина Цветаева закончила "Новогоднее" - стихотворение, являющееся во многих отношениях итоговым не только в ее творчестве, но и для русской поэзии в целом. По своему жанру стихотворение это принадлежит к разряду элегий, т. е. к жанру, наиболее в поэзии разработанному; и как элегию его и следовало бы рассматривать, если бы не некоторые привходящие обстоятельства. Одним из обстоятельств является тот факт, что элегия эта - на смерть поэта. Всякое стихотворение "На смерть...", как правило, служит для автора не только средством выразить свои ощущения в связи с утратой, но и поводом для рассуждений более общего порядка о феномене смерти как таковом. Оплакивая потерю (любимого существа, национального героя, друга или властителя дум), автор зачастую оплакивает - прямым, косвенным, иногда бессознательным образом - самого себя, ибо трагедийная интонация всегда автобиографична. Иными словами, в любом стихотворении "На смерть" есть элемент автопортрета. Элемент этот тем более неизбежен, если оплакиваемым предметом является собрат по перу, с которым автора связывали чересчур прочные - подлинные или воображаемые - узы, что-бы автор был в состоянии избежать...

4. Новогоднее

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: Не буду. Влух: семья. Внутрь: всё, но не Иуда. С наступающим! (Рождался завтра!) — Рассказать, что сделала узнав про…? Тсс… Оговорилась. По привычке. Жизнь и смерть давно беру в кавычки, Как заведомо-пустые сплёты. Ничего не сделала, но что-то Сделалось, без тени и без эха Делающее! Теперь — как ехал? Как рвалось и разорвалось как — Сердце? Как на рысаках орловских, От орлов, сказал, не отстающих, Дух захватывало — или пуще? Слаще? Ни высот тому, ни спусков На орлах летал заправских русских — Кто. Связь кровная у нас с тем светом: На Руси бывал — тот свет на этом Зрел. Налаженная перебежка! Жизнь и смерть произношу с усмешкой, Скрытою — своей ее коснешься! Жизнь и смерть произношу со сноской, Звездочкою (ночь, которой чаю: Вместо мозгового полушарья — Звездное!) Не позабыть бы, друг мой, Следующего: что если буквы Русские пошли взамен немецких — То не потому, что нынче, дескать, Всё сойдет, что мертвый (нищий) всё съест — Не сморгнет! — а потому, что тот свет, Наш, — тринадцати, в Новодевичьем Поняла: не без- а все’-язычен. Вот и спрашиваю не без грусти: Уж не спрашиваешь, как по-русски — Nest?1 Единственная, и все гнезда Покрывающая рифма: звезды. Отвекаюсь? Но такой и вещи Не найдется — от тебя отвлечься. Каждый помысел, любой, Du Lieber,2 Слог в тебя ведет — о чем бы ни был Толк (пусть русского родней немецкий Мне, всех ангельский родней!) — как места Несть, где нет тебя, нет есть: могила. Всё как не было и всё как было. — Неужели обо мне ничуть не? — Окруженье, Райнер, самочувствье? Настоятельно, всенепременно — Первое видение вселенной (Подразумевается, поэта В оной) и последнее — планеты, Раз только тебе и данной — в целом. Не поэта с прахом, духа с телом, (Обособить...

5. Швейцер Виктория: Марина Цветаева. Мой Пушкин

Входимость: 1. Размер: 86кб.

Часть текста: с памятника на Тверском бульваре, и по сей, 1937 год. Она не отнимала Пушкина у остальных, ей хотелось, чтобы они прочли его ее глазами. В связи с «Поэтом о критике» я говорила, что это была принципиально новая позиция, сугубо личный подход к любому явлению литературы. На постоянный упрек, что у него всюду слышится «я», Маяковский однажды полусерьезно ответил: «если вы хотите объясниться в любви девушке, вы же не скажете: мы вас любим...» Для Цветаевой эта шутка прозвучала бы всерьез: все, что она писала о поэтах и поэзии, продиктовано прежде всего любовью и благодарностью. Мне вспоминаются слова А. С. Эфрон, сказанные однажды летом в Тарусе. Она рассказывала, что к ней заходят туристы, пионеры, отдыхающие из соседнего дома отдыха, – дочь Цветаевой стала достопримечательностью маленького городка, хотя большинство этих людей едва слышали имя поэта. «Все они говорят, что любят Цветаеву, и уверены, что я благодарна им и счастлива. Неужели они не понимают, что это они должны быть счастливы и благодарны за то, что мама написала, а...