Поиск по творчеству и критике
Cлово "STANFORD"
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: печени, с ослаблением сердца. Пролежал неделю, сейчас бродит как тень. Множество евраз<ийских> неприятностей, о которых Вы наверное уже знаете 2 (между прочим, Алексеев – подлец, м. б. Вы тоже уже знали?) Целую Вас и очень хочу повидаться, – только не торопитесь, зовите, когда удобно. Спасибо за иждивение. До свидания. МЦ Примечания 1 Датируется по содержанию. 2 В начале 1929 г. в евразийском движении произошел раскол, получивший название «кламарского». Одним из его проявлений стала выпущенная в Париже Н. Н. Алексеевым, В. Н. Ильиным и П. Н. Савицким брошюра «О газете «Евразия» (газета «Евразия» не есть евразийский орган)». По их мнению, передовые статьи газеты защищали марксизм, а некоторые положения учения их авторы использовали в построении своих идеологических конструкций. По мнению Алексеева, в «антиевразийской» газете «Евразия» коммунизм был отождествлен с «общим делом» (его статья «О газете «Евразия», указанная брошюра, с. 18). Брошюра была разослана всем абонентам «Евразии». Девять сотрудников «Евразии» во главе с П. Н. Савицким заявили о своем выходе из газеты (Последние новости. 1929. 20 января). «Облик отколовшейся фракции – бледен. Пока – это отбор по отрицательному признаку: только своим разрывом с газетой «Евразия» отколовшиеся и связаны». (К. Е<лита>-В<ильчковский>. «Эмигрантика». – Оповещение Союза младороссов. Париж. 1929. №5...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: Цветаевой в контексте литературной эпохи — посвящена обширная исследовательская литература. Тем не менее, ряд вопросов, связанных с ранним этапом литературной биографии Цветаевой, остается, на наш взгляд, невыясненным (а некоторые — и непоставленными), что позволяет нам еще раз обратиться к этому периоду ее творчества. Дебютировала Цветаева не совсем обычно для эпохи 1 — ее первый сборник «Вечерний альбом» (1910 г.) не был предварен ни одной журнальной публикацией, что позволило Цветаевой, войдя в литературу, остаться вне литературных направлений. Кроме того, сборник был и необычно большим по объему — 111 стихотворений, поделенных на три тематических раздела — «Детство», «Любовь» и «Только тени». Основная часть текстов, составивших сборник, написана в период с 1908 по 1910 год. Это время в жизни Цветаевой, кроме интенсивной творческой деятельности, ознаменовано постепенным приобщением ее к миру профессиональных литераторов:...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: имени Вагнера в наш анализ доказательством знакомства Цветаевой с вагнеровскими сочинениями, на что косвенно может указывать и знание его биографии. Цветаева не была таким ярким вагнерианцем, как ее старшие современники Вяч. Иванов, И. Ф. Анненский, А. А. Блок, Андрей Белый и А. В. Луначарский, которым посвятил последнюю главу своего фундаментального исследования «Рихард Вагнер и русская культура» (1990) А. А. Гозенпуд [Гозенпуд]. Тем не менее, имя великого композитора всегда было окружено у Цветаевой ореолом почтения. Елена Айзенштейн обобщила большую часть упоминаний имени композитора в текстах Цветаевой и сделала вывод, что Цветаева «высоко чтила» Вагнера [Айзенштейн 2000а: 43–45, 197, 201, 259]. В поэзии и прозе Цветаевой наиболее эксплицированный вагнеровский мотив — мотив «золота Рейна» или «клада нибелунгов» из тетралогии Вагнера «Кольцо нибелунгов». Он возникает в стихотворении «Променявши на стремя…» (19 февраля 1925 г.) и обсуждается затем в 1926 г. в письме Пастернаку от 23 мая. В письме речь идет о Р. М. Рильке: «Меня сбивает с толку — выбивает из стихов, — вставший Nibelungenhort...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: ценила творчество Маяковского, считала его первым русским поэтом масс. Посвятила ему стихотворение в 1921 г. и стихотворный реквием после его кончины в 1930 г. (см. т. 2), часто упоминала в письмах и статьях (см., например, статью «Эпос и лирика современной России. Владимир Маяковский и Борис Пастернак»). Всю жизнь Цветаева хранила по отношению к Маяковскому «высокую верность собрата». Об этом свидетельствует и запись, сделанная в черновике одного из ее писем 30-х годов: «Мне весь Маяковский роднее всех воспевателей старого мира. Завод или площадь Маяковского роднее феодального замка или белых колонн поэтического Бунина. И эмиграция, не приняв меня в свое лоно, права. Она, как слабое издыхающее животное, почуяла во мне врага. Ибо если сила всегда прощает слабости, то слабость силе никогда, ибо это для нее вопрос жизни или смерти». (Цит. по: Саакянц А. Владимир Маяковский и Марина Цветаева. – В мире Маяковского. Сб. статей. Кн. 2. М.: Сов. писатель, 1984. С. 193–194.) Маяковский, напротив, относился к Цветаевой недоброжелательно, резко отзывался о ее творчестве в своих выступлениях. Подробно об отношениях поэтов см. упомянутую выше статью А. Саакянц. Впервые – в...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: его создана путем смелого ассоциативного «распространения» имени Софья Парнок. Видимо, через «парные», «парниково-оранжерейные» ассоциации, возможно — через ассоциацию Софья — soif (фр. «жажда») или Софья — «сохнуть», возможно через parfum (фр. аромат, духи; parfumer — «наполнять ароматом, душить»), в котором сливаются начало фамилии Парнок и наиболее выразительный консонант имени Софья. Так или иначе 2 , «душность» этого имени наложилась на традиционную метафору «женщина — цветок», и получился образ «душных цветов». Примечательно, что исходное значение имени София (греч. «мудрость») не играет здесь никакой роли 3 . Через год тот же способ письма, имевший статус локального приема, будет возведен в ранг чуть ли не жанрообразующего принципа 4 . Правда, это жанровое образование, подобно некоторым химическим элементам, созданным в лабораторных условиях, просуществовало недолго, но легко можно представить себе серию подобных же «мадригалов», основанных на ассоциативном распространении имени адресата. Милое слово «курлык» До сих пор этот прием не рассматривался в диалектическом единстве с цветаевской медитацией над значимыми именами, такими как Ариадна (имя мифологической героини) и Марина («морская») 5 . Но очевидно, что от отроческого стихотворения «Душа и имя» до «Имя твое — птица в руке…» путь совершенно прямой....