Поиск по творчеству и критике
Cлово "ROLE"

1. Цветаева М. И. - Рудневу В. В., 11 июля 1933 г.

Входимость: 1. Размер: 2кб.

2. Цветаева М. И. - Ходасевичу В. Ф., 12 июля 1933 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

1. Цветаева М. И. - Рудневу В. В., 11 июля 1933 г.

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: М. И. - Рудневу В. В., 11 июля 1933 г. Дорогой Вадим Викторович, Спасибо за деньги и за корректуру 1 , но подлинника еще (11-ое июля) не получила. Пока сличаю без. Если Вы не очень торопитесь с корректурой, я сама прошу Ходасевича 2 , послав ему текст (не из корректуры, конечно!) По-моему – у него «1е beau role» – терпения и, даже, мученичества, но… Бог его знает! (Если бы Вы знали как цинически врет Георгий Иванов в своих «воспоминаниях», все искажая! И как все ему сходит с рук! Но раз он на меня нарвался – и ему досталось по заслугам.) Ответьте, пожалуйста, когда крайний срок корректуры. Если тотчас – разоритесь на pneu, я тогда заменю «Ходасевича» просто «поэтом». До свидания. Спасибо. Скоро будем соседи, тогда придете в гости. МЦ. Вы меня авансом страшно выручили! Clamart (Seine) 10, Rue Lazare Carnot 11-го июля 1933 г. Примечания 1 Корректура второй части очерка «Живое о живом» (Современные записки...

2. Цветаева М. И. - Ходасевичу В. Ф., 12 июля 1933 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: Цветаева М. И. - Ходасевичу В. Ф., 12 июля 1933 г. Clamart (Seine) 10, Rue Lazare Carnot 12-го июля 1933 г. Милый Владислав Фелицианович, – Не удивляйтесь – Только что получила от Руднева письмо с следующей опаской: – в моей вещи о Максе Волошине я даю его рассказ о поэтессе Марии Паппер и, между прочим, о ее Вас посещении 1 . Всего несколько строк: как поэтесса всё читает, а Вы всё слушаете. Вы даны очень милым и живым, всё сочувствие на Вашей стороне (верьте моему такту и esprit de corps: я настоящих поэтов никогда не выдаю, и, если ругаю – бывает! – то знаю, кому: никогда не низшим). Словом, десятистрочная сценка, кончающаяся Вашим скачком: «простите, мне надо идти, ко мне сейчас придет приятель, и меня ждет издатель…» А через неделю – сидит поэт, пишет стихи – нечаянный взгляд в окно: а в окне – за окном – огромные мужские калоши, из калош шейка, на шейке головка… И тут обрывается. Вы – явно dans le beau role: серьезного и воспитанного человека, которому мешает монстр. Весь рассказ (как он и был) от имени Макса Волошина. И вот Руднев, которого научил Вишняк, убежденный, что все поэты «немножко не того», опасается, как бы Совр<еменным> Запискам от Вас – за МОЙ рассказ!!! – не нагорело. (NB! Авторской ответственности они (Записки) совершенно не признают.) – Как быть? – пишет Руднев. Заменить Ходасевича – вымышленным именем? Вовсе выбросить сценку? Спрашивать разрешения у Ходасевича – что-то глупо… А я нахожу – вовсе нет. И вот, спрашиваю. Если Вы меня знаете, Вы бояться не будете. Если забыли – напоминаю. Если же, и зная, несогласны – напишу вместо Вас просто: ПОЭТ, хотя, конечно, прелести и живости убудет. Пишу Вам для окончательной очистки совести. Вы, конечно, можете мне ответить, что никакой Марии Паппер не помните, но она наверное у Вас была, ибо она – собирательное. До свидания, ОЧЕНЬ прошу Вас отозваться сразу, ибо должна вернуть корректуру. Всего доброго М. Цветаева. «Я великого, нежданного, Невозможного прошу. И одной струей желанного Вечный мрамор орошу» 2 . (Мария Паппер. – Парус. – 1911 г.) – вот, чем она Вас зачитывала – Примечания 1 См. письмо 4 к В. В. Рудневу и комментарий 3 к нему, а также «Живое о живом» (см. т. 4). 2 Один из двух примеров «поэзии» Марии Паппер, из ее сборника «Парус», цитируемых Цветаевой в «Живое о живом» (см. т. 4).