Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "PASTEUR". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 64кб.

Часть текста: роста, красоты и какой-то особенной свободы, изобличающей иностранца; приметил так твердо, что, несколькими минутами позже найдя его в луже крови, сразу же сказал: «C’est bien celui-la» [1] Характерно для этой смерти, что самоубийство, которое в таких случаях прежде всего приходит в голову, исключили сразу все — от начальника станции до самых близких, — как нечто, что невозможно даже вообразить. Несчастный случай. И добавлю, тайнственный случай, ибо юноша был обнаружен в сидячем положении между первым и вторым вагонами, нераздавленным, с целыми костями. Смерть, вскоре наступившая, произошла исключительно из-за потери крови, то есть времени: было раскромсано плечо, а первая помощь оказана только спустя три четверти часа. Откуда этот удар в плечо? Очевидно — от первого вагона. Но как в таком случае человек оказался не под вагоном (раздавленным) или возле негою (отброшенным), а между первым и вторым вагонами в этом немыслимо тесном пространстве со связывающими цепями и буферами, куда можно только втиснуться? Как можно упасть туда, куда можно лишь с трудом пролезть? Это не выяснилось и не выяснится никогда. Машинист затормозил, начальник станции выключил электричество, но служащие, по какой-то рутинности, обнаруживающей себя в момент метрополитеновских катастроф, ничего не предпринимали в течение трех четвертей часа, во время которых юноша, по уверению врачей, и потерял всю кровь. Двухкратное перекачивание чужой крови не помогло, и в десять часов вечера пострадавший умер, не придя в сознание. По свидетельству девушки, которая видела его последней, он в тот день был особенно весел, как говорят немцы — даже «ubermutig» [2]. Однако вот другие его слова, сказанные в семье, где его в тот день оставляли завтракать и, в ответ на отказ, укоряли в пренебрежении к телу, которое может в один прекрасный день...

Входимость: 2. Размер: 43кб.

Часть текста: просто разум, всегда — сердце. Так, я не умеющая самых «простых» и «легких» вещей — самые сложные и тяжелые — могла. ___ Наличность во мне каких-то вещей (сил) и их необходим<ость>и даже неизбежность — сказаться, свершиться. Моя робость была моя, моя смелость была только смелостью <под строкой: (слепостью, зрячестью)> СИЛ. ___ Как в других и из других — инстинкты, так из меня — душевное. Инстинкты души. Бог мне дал такое самосознание, самопризнание только потому, что знал, что меня (КАК меня) не узнают и не признают. ___ 9-го июля 1933 г. Как я кончала любить? Всегда — окончатель<но> убед<ившись> в ничтожестве (и наличности в нем конца и нензбежн<ости> конца с ним) Правда, что я иногда долго, насильств<енно> долго убеждалась. ___ Что такое любовь? Пишу после сна: об Африке, слово «ракета», потом Таня, к<отор>ой я д<олжна> была рассказать о Завадской и с к<отор>ой собир<аюсь> на пароходике за-город. (Красивый раскрашен<ный> англич<анин> в крылат<ке> похожий на портр<ет> Лоренса (Lawrence) Что такое любовь? Магическ<ий> круг, из к<оторо>го не зная слова не выйдешь (не зная слова — не войдешь). Когда круг оказывается...

Входимость: 2. Размер: 11кб.

Часть текста: других – и перестала думать. Приняла – непонятное. А знаете разгадку? Оказывается, она за это время вышла замуж – за человека, к которому 12 лет назад ушла от мужа 2 – и сына – и теперь (муж умер) «священники» потребовали – венчания. И она – кажется – как раз венчалась в те дни, когда мы с вами стояли у темных окон – т. е. окончательно уходила от сына. И опять – мое вечное (как когда 14-ти лет в первый раз прочла Анну Каренину): – Я бы так – не поступила. – Но в каком человеческом случае я бы «так поступила», и когда (люди) поступали – как я? Я ничего не хотела в жизни – чего хотели и продолжают хотеть и будут продолжать хотеть люди – ни денег, ни любви (счастливой), ни славы, которую отпихивала обеими руками и от которой даже отбивалась ногами – как от насилия… Сейчас я бываю в доме, где у ребенка – два отца, два налицо, тут же: вместе за одним столом и над одной колыбелью – и я опять ничего не понимаю: ни пришлого отца, ни домашнего, а особенно – матери, на месте которой – с лежачего места которой я бы – встала, и отцов – отправила, а ребенка – оставила. А она – одинаковым голосом...

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: (с участием Франции) от нее была отторгнута Судетская область и поделена между гитлеровской Германией, буржуазной Венгрией и панской Польшей.]. День и ночь, день и ночь думаю о Чехии, живу в ней, с ней и ею, чувствую изнутри нее: ее лесов и сердец. Вся Чехия сейчас одно огромное человеческое сердце, бьющееся только одним: тем же, чем и мое. Глубочайшее чувство опозоренности за Францию, но это не Франция: вижу и слышу на улицах и площадях: вся настоящая Франция — и тoлпы и лбы — за Чехию и против себя. Так это дело не кончится. Вчера, когда я на улице прочла про генерала Faucher [Начальник французской военной миссии в Чехословакии, генерал Фошэ подал в отставку и записался на время войны волонтером в чехословацкую армию] — у меня слезы хлынули: наконец-то! До последней минуты и в самую последнюю верю — и буду верить — в Россию: в верность ее руки. Россия Чехию сожрать не даст: попомните мое слово. Да и насчет Франции у меня сегодня великие — и радостные — сомнения: не те времена, чтобы несколько слепцов (один, два — и обчелся) вели целый народ-зрячих. Не говоря уже о позоре, который народ на себя принять не хочет. С каждым часом негодование сильней: вчера наше жалкое Issy [Исси-ле-Мулино] (последнее предместье, в котором мы жили) выслало на улицу четыре тысячи манифестантов. А нынче будет — сорок — и кончится громовым скандалом и полным переворотом. Еще ничто не поздно: ничего не кончилось, — все только начинается. ибо французский народ — часу не теряя — спохватился еще до событий. Почитайте газеты — левые и сейчас единственно-праведные, под каждым словом которых о Чехии подписываюсь обеими руками — ибо я их писала, изнутри лба и совести. А теперь — возьмите следующую страничку и читайте: Nous sommes un peuple qui devant Ie tyran jamais ne s’est courbe Et qui jamais n’a accepte...

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: сосиски). Проиграл Муру партию в шашки. Пошли в кафе. — Теперь Мур не учится, вытурили его из школы за совращение старших товарищей в коммунизм! Может быть, поеду в Россию: для сына, чтобы он там учился. А писать стихов не буду, займусь переводами. — Марина Ивановна, расскажите историю моего любимого стихотворения — о Давиде: Пустоты отроческих глаз! Провалы В лазурь! Как ни черны — лазурь! — Москва двадцать первого года. Не растопить «буржуйки» — дымит, а тепла нет. Каши не сваришь, все той же пшенной каши! Стук в дверь. Входит юноша, облаченный в какой-то рогожный мешок. А глаза — очи Давида. Оказалось: поэт, приехавший с юга. Говорю ему растопите печку! Он растопил, и мы заговорились, пшено же подгорело. Стихи его были никакие, но все же — Давид! Миля Миндлин. Принципиальный лентяй… Недавно прочел его книгу воспоминаний «Необыкновенные собеседники» (1968). Одна глава посвящена Цветаевой. Э. Л. Миндлин рассказывает и о посвящении ему «Отрока», и о том, что позднее это посвящение было снято. Один изустный миф — о Миле Миндлине, другой — о графе Платене. [52] — Сицилия. Сплошное солнце, зной. Ослепляет белый...

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: в Версаль, в Трианоны, в тот — заросший и бедноватый, где еще живы — дети: маленький мальчик и большая девочка, точно эта бедность и непосещаемость и одновременная роскошь — всего разросшегося — их — сохранила. Это — сновиденное место, нам там хорошо будет… О себе: всё то же: между небом и землей. Много читаю, пишу — мало (но никогда — вяло), вокруг — много бед — концы жизней — люди одного поколения уходят сразу — точно сговорившись. И новый удар — моя Чехия! Когда в газете вижу — Прага — дрожу с ног до головы — точно тот по мне в нее вошел. Чехия для меня не только вопрос справедливости, но моя живая любовь, сейчас — живая рана. В ней — на её холмах — вдоль её ручьев — прошла моя лучшая молодость, я ей бесконечно благодарна. В жизни я привыкла — благодарить через край — за самое малое! — заливать благодарностью, на ней — сгорать, а здесь я ничего не могу, в первый раз — ничего не могу, ничего — за всё добро. «Там, где рябина — Краше Давида-Царя…» Когда приедете, я Вам покажу своего Рыцаря — добывшего Праге герб: двухвостого льва. Я его получила — в последнюю минуту — последний снимок, к‹отор›ый мне, обыскав всю Прагу, достали где-то на окраине. У меня в Праге давнишний друг...

Входимость: 1. Размер: 38кб.

Часть текста: абстракцию - и т. д. Поди - угоди! А я - в ответ: Не боюсь я никого, Кроме Бога одного! * ...бабья Душа дойна! * Историю я люблю не в Werden, а в gewesen sein (т. е. geworden!) [не в становлении, а в законченности (т. е. установившейся!) (нем.)], отмытую временем от накипи газет. Время - сортировочная. Или - когда промывают золотой песок. (Золотопромывная.) * В моей душе одно волненье, А не любовь пробудишь ты [Из ст-ния Е. А. Баратынского "Разуверение"; в оригинале: "В душе моей".] * Волненье: т. е. на белой стене дня - белую и черную тень любви. * ...Многое мне приходится говорить явно - через голову, имеющее быть услышанным - потом, "когда меня не будет", не когда меня не будет, а когда меня - в тебе не будет, когда ты во мне кончишься. * Любовь без ревности есть любовь вне пола. Есть ли такая? 1) без ревности 2) вне пола. Есть любовь с невозможностью ревности, т. е. любовь несравненного, вне сравнения стоящего. Так, может ли Гёте ревновать любимую - к любому? (Ревность - ведь это некий низший заговор...

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Цветаева М. И. - Берг А. Э., 10 ноября 1938 г. 10-ГО НОЯБРЯ 1938 Г. 32, BD PASTEUR INNOVA-HOTEL, CH‹AMBRE› 36 PARIS, 15ME Дорогая Ариадна! Я сто лет Вам не писала, и Вы наверное думаете, что меня уже нет. Нет, я — есть, но есть только наполовину, в полном тумане своих и общих событий, дикоогорченная судьбой своей второй (а Муриной — настоящей) родины Чехии — и стольким другим! О себе не знаю ничего, когда узнaю — будете знать Вы. Живем, пока что, с Муром в гостинице, смотрим на башню с часами (символическими! но чтo — не символ??) читаю много хороших книг, прочла: Madame Curie — par Eve Curie — написано лучше нельзя, но сама Eve — по некоторым пробившимся черточкам — несимпатична, прочла Le Juif Suss (Jud Suss — Вы наверное знаете?) Фейхтванглера, а сейчас читаю — в первый раз в жизни — полную Хижину дяди Тома, и скажу, что это — отличная книга — мужественная — и вполне современная. Все обиды — стары как мир. Мур тоже висит в воздухе, т. е. не учится, но много читает и рисует и феноменально — растет: всё малo, из всего вырос, и я целые дни всё выпускаю и надставляю. Почти никого не видим, и к нам никто не ходит. Пишите, дорогая Ариадна, о себе. Как дети? работа? Дружбы? Люсьен? Есть ли — радость? Не собираетесь ли в Париж? Тогда — будет (у меня, во всяком случае!) Кончили ли тот большой перевод? Пишете ли стихи? Если да — пришлите. _______ Это — только оклик. Жду отклика. А вдруг — мы вправду еще увидимся? У меня не было чувства последнего раза. Целую Вас и жду. МЦ. 1-го и 2-го, на родственных и дружеских могилах, много думала о Вашей Буте — mit Wehmut [1] (русского слова — нет) — вспоминала ее немецкие стихи про качели — и все то чудное время — ax! В ней жило что-то тайное и жаркое, она так крепко целовалась на прощание, точно отчаивалась — сказать. Она наверное была бы поэтом. Примечания 1. С душевной болью (нем.).

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: от меня пакет, который Вам всячески поручаю (тетради и письма и м. б. рукописи). Тотчас же по приезде, а лучше еще из Брюсселя напишите Маргарите Николаевне Лебедевой, когда зайдете за моим пакетом, она дома к вечеру, так лучше — к 7 ч. веч‹ера›, но непременно предупредив заранее. Адрес ее: Mme Lebedeff 18 bis, rue Denfert-Rochereau Paris, 5eme (ближайшее метро — Raspail — запомните!) ‹Приписка на полях: › Очень старый дом, вход в ворота и сразу лестница направо, бывший монастырь. Второй эт‹аж›, дверь направо, звонок на шнурке, звоните сильно. Она Вам всё передаст. Она очаровательный человек и мой большой и долголетний друг. Не потеряйте ее адреса, тотчас же перепишите, это для меня крайне важно. В пакете — все мои стихи к Чехии, Вы их еще не знаете, я их страшно (как чужие!) люблю. Хорошо бы если бы Вы на мою открытку мне ответили — молниеносно, мне было бы спокойнее. Кончаю, обнимаю, как- только что-нибудь буду знать — сообщу. А сама жду — Вашего отклика. МЦ. Р. S. (Жалко оставлять пустое место.) [2] Стихи получила давно — спасибо за них. Найду минутку — напишу подробно. Письмо — грустное: не надо! всё впереди. Вы любите породу, а не отдельного, а они еще есть. (NВ! не «породу» как сэн-бернара или графа, а именно эту породу людей (нелюдей!) Обнимаю Вас — жалко, если на этот раз не...

Входимость: 1. Размер: 113кб.

Часть текста: Скрещение судеб Перед лицом стылого окна ПЕРЕД ЛИЦОМ СТЫЛОГО ОКНА Окно было большое, во всю стену, расчерченное на квадраты. Окно голое, без шторы, за окном бледное городское небо — седьмой этаж. Это было уже осенью на Покровском бульваре. Я пришла сюда впервые одна вскоре после переезда Марины Ивановны, пришла в качестве курьера от Тарасенкова: нужно было взять переводы стихов, кажется, для журнала «Знамя». Конечно, точных адресов, где жила Марина Ивановна и где мы бывали у нее, я теперь бы уже не вспомнила и восстановить их смогла только по ее письмам и документам. А что касается Покровского бульвара, то тогда, в те годы, говорили: «Марина Ивановна живет на Чистых прудах; мы идем к Марине Ивановне на Чистые пруды», и гуляли мы с ней по бульвару у Чистых прудов, благо было это почти рядом с ее домом. И когда недавно я сказала Нине Гордон, с которой мы бывали тогда, в 1940–1941 годах, у Марины Ивановны, но не совпадали и даже не были знакомы, — что бывали-то мы у нее на Покровском бульваре, и уточнила адрес, то Нина стала спорить, утверждая, что это был вовсе не Покровский бульвар, а Чистые пруды и что она-то уж это отлично знает, ибо она работала в помещении кинотеатра «Колизей» и часто приходила к Марине Ивановне. Конечно, мы обе уже никогда бы не нашли того дома, но то, что подъезд был в глубине двора, и был лифт, и была узкая комната с огромным окном и две веревки, протянутые через комнату, — это мы отлично...

Поиск по творчеству и критикеCлово "PASTEUR"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "PASTEUR"