Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "MICH". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 44кб.

Часть текста: schrieb, musste ich gleich ein neues Blatt nehmen, denn eh ich mich bedachte stand es: zu gesund. Das "blonde Madchen" (Tchernoswitowa heisst: Tcherno - schwarz und switowa kommt von Hemd (kleinrussisch: Switka), eigentlich - die mit dem schwarzen Hemde) prahlte mit R und sprach uber ihn wie uber die selbstaufgenommennen Platten zu seinen Bildern: mein. Ich traf sie nur ein einziges Mal und liess sie weiterleben - ohne Sehnsucht. Heute, am 17-ten erhielt ich Ihren Brief und die sein (Briefbuch). Ihr Brief raucht - und rauscht - und glanzt - Bodensee - ein Wort aus meiner Kinderheit, ich war damals im Breisgauer Freiburg und hatte eine Freundin - Brunhild - von dorten, das Kind sah wie ein Seefraulein aus. Ich liebte sie so sehr (fur ihre Schonheit: Seefrauleinheit!) dass man uns schnell jeden Verkehr verbot - als ob ich der See ware, der sie heimwollte - von der Schul-Sandbank! Brunhild vom Bodensee. * ...Seit R habe ich Niemanden geliebt, in Niemanden gelebt, er war meine letzte Seele, meine letzte ander-Seele. * Als Sie so lange nicht schrieben, dachte ich: jetzt hat die Frau Angst, sie will kein grosses Gefuhl, sie ist erfullt - und liess Sie schweigen und hatte selbst nie geschrieben (geschrien). * ...Als mein Kind in Russland vo Hunger starb und ich es - so auf der Strasse von einen fremden Menschen erfuhr ( - Ist die kleine Irina Ihr Kind? - Ja. - Sie ist tod. Gestern tod. Morgen begraben wir sie.) schwieg ich drei Monat lang - kein Sterbenswort - zu niemandem - damit es nicht weitersturbe, noch (in mir) - lebe. Darum nannte Ihnen R nicht meinen Namen. Nennen - trennen: sich vom Dinge...

Входимость: 3. Размер: 27кб.

Часть текста: Атилла каждую данную минуту был Атилла, не Атилла-вообще (а сколько - какие толпы - сонмы - мириады - не-Атилл, и каждый - каждую данную минуту!) - не Атилла раз-навсегда. Потому-то так неудовлетворительна, неутолительна - история. * Мур, на улице: - Вы видали эту негрскую маму? * - Собаку зовут как меня. Я: - А как меня зовут? Шепотом: - Не знаю. - Нy, ты меня зовешь мам<ой?>, а другие все как зовут? - Марина Цветаева. * - Мама! Хотите сделаем пожар! Подожжем землю, чтобы все лысые горы стали. * (Про осу - или пчелу:) - У нее живот, как у тигра. * (Безумный, с младенчества, страх ос, пчел и мух. Особенно - мух. Панический.) * В Зоол<огическом> саду - про какую-то птицу: - Летний птенец. * Сто лет мне иногда кажутся, как сто фр<анков> - раз плюнуть! (Пометка: не то, что у меня этих ста фр<анков> было много, а то, что я знаю, что они по существу - не сто фр<анков>, что это - ложь, пустая цифра и звук. Но и кроме этого - вообще наплевать на франки (сроки).) * (Здесь кончается маленькая черная кож<аная> записная книжка с затвором - весна 1931 г.) * Теперь - сине-голубая записная книжка, с металл<ическими> скрепами - Мёдон, ноябрь 1931 г. - м. б. была какая-нб. между, не обнаружила - но до нее ...

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: мрачной тьме, Лесного Царя дочерей?» - «Мой сын, мой сын, я в точности вижу: то старые ивы так серо светятся...» - «Я люблю тебя, меня уязвляет твоя красота! Не хочешь охотой - силой возьму!» - «Отец, отец, вот он меня схватил! Лесной Царь мне сделал больно!» Отцу жутко, он быстро скачет, он держит в объятьях стонущее дитя, доскакал до двора с трудом, через силу - ребенок в его руках был мертв. Знаю, что неблагодарная задача после гениального и вольного поэтического перевода давать дословный прозаический подневольный, но это мне для моей нынешней задачи необходимо. Остановимся сначала на непереводимых словах, следовательно - непередаваемых понятьях. Их целый ряд. Начнем с первого: хвост. Хвост по-немецки и Schwanz, и Schweif; например, у собаки Schwanz, и Schweif - у льва, у дьявола, у кометы - и у Лесного Царя. Поэтому моим «хвостатым» и с «хвостом» хвост Лесного Царя принижен, унижен. Второе слово - fein, переведенное у меня «нежный», и плохо переведенное, ибо оно прежде всего означает высокое качество: избранность, неподдельность, изящество, благородство, благорожденность вещи или человека. Здесь оно и благородный, и знатный, и нежный, и редкостный. Третье слово - глагол reizt, reizen - в первичном смысле - «раздражать», «возбуждать», «вызывать на», «доводить до» (неизменно дурного: гнева, беды и т. д.). И только во вторичном - «очаровывать». Слово, здесь, ни полностью, ни в первичном смысле не переводимое. Ближе...

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: и Пушкин...») 1 заканчивается символической сценой: Пушкин остается наедине с платьем своей супруги-Психеи. Психеи нет, осталась ее пустая оболочка, кокон улетевшей бабочки: Пунш и полночь. Пунш и пепла Ниспаденье на персидский Палевый халат — и платья Бального пустая пена В пыльном зеркале... [СС1: 509]. Значит ли это, что Н. Н. Гончарова — пустая оболочка? Или что Пушкину досталась лишь оболочка, а душу жены он не постиг? Или еще что-то? Обычно цветаевский текст развивается от непонятного к понятному, от загадки к разгадке 2 . Здесь же финал загадочнее остального текста: немая, безглагольная композиция, лишенная явной оценочности. Концовка выглядит не только «темной», но и «вялой» на фоне преобладающего у Цветаевой стремления к яркости, афористичности и риторической силе финала. Можно предположить, что эта сцена выразительна не сама по себе, а в соотнесении с неким подтекстом, что «узнаванья миг» и сообщает ей необходимую степень риторической силы. Какой же прообраз воскрешала в памяти читателя эта сцена? Вполне возможно, что финал III акта...

Входимость: 1. Размер: 97кб.

Часть текста: да его, наверное, и не было, ибо не могла же мать ответить правду, а именно: «Потому что мой отец, ваш дедушка, Александр Данилович Мейн, как человек великодушный и справедливый, не может не любить, по крайней море, не одаривать и не ласкать, чужого внука наравне с родными внучками, а Андрюшин дедушка, как человек черствый и очень уж старый, насилу и единственного своего внука может любить». Так и оказалось у Андрюши «два дедушки», а у нас с Асей - один. Наш дедушка лучше. Наш привозит бананы - и всем. Дедушка Иловайский - только золотые - и только Андрюше - прямо в руку - даже как-то мимо руки - ничего не говоря и даже не глядя - и только в день рождения или на Рождество. Мама эти золотые у Андрюши сразу отбирает. «Августа Ивановна, вымойте Андрюше руки!» - «Но монет софсем нофенький!» - «Нет чистых денег». (Так это у нас, детей, и осталось: деньги - грязь.) Так что дедушкин подарок Андрюше не только не радость, а даже гадость: лишний раз мыть руки с без того уже замывшей немкой. Золотой же проваливается в отдельную «Иловайскую» копилку, и никто о нем не вспоминает до очередного золотого. (В один прекрасный день вся копилка со всеми, за десять лет, иловайскими золотыми исчезла, и если кто-нибудь о ней жалел - то не Андрюша. Золото для нас сызмалу было не только грязь, но пустой звук.) Наш дедушка заезжает за нами на своих лошадях и увозит в Петровское-Разумовское, Андрюшин дедушка никого не увозит, потому что сам никогда не...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: и далёко, предки — череда, приведшая ко мне, … Человек, не чувствующий себя отцом и матерью — подозрителен. «Мои предки» — понятие доисторическое, мгла (туман) веков, из к‹отор›ой наконец проясняются: дед и бабка, отец и мать, — я. Отец и мать — те, без к‹отор›ых меня бы не было. Хорош — туман! То, что я, всё, что я — от них (через них), и то, что они всё, что они — я. Даже Гёте усыновил своего маниакального отца: Von Vater hab ich die Statur, Des Lebens ernstes Fuhren, V‹on Mutterchen die Fohnatur› U‹nd Lust zu fabulieren› [1]. А Марк Аврелий — тот просто начинает: Отцу я обязан… — и т. д. Без этой обязанности отцу, без гордости им, без ответственности за него, без связанности с ним, человек — СКОТ. — Да, но сколько недостойных сыновей. Отец — собирал, сын — мот… — Да, но разве это мой случай? Я ничем не посрамила линию своего отца. (Он поставил) Он 30 лет управлял Музеем, в библиотеке к‹оторо›го — все мои книги. Преемственность — налицо. — «Отец, мать, дед»… «Мы Москву задарили»… «Да Вы-то сами — чтo дали Москве?» Начнем с общего. Человек, раз он родился, имеет право на каждую точку земного шара, ибо он родился не только в стране, городе, селе, но — в мире. Или: ибо родившись в данной стране, городе, селе, он родился-то распространению...

Входимость: 1. Размер: 50кб.

Часть текста: дописано, оставлено пустое место.> ___ Читает Мертв<ые> Души (выразительно — увлекательно — вспоминаю О. Л. Канцель о Муре (С<ен> Лоран, лето — формулу Мура: Какой увлекательный мальчик!) итак читает М<ертвые> Души: спящему Сереже, рисующей Але, шьющей мне, а больше всего; себе: (меню Чичикова) — «<пропуск слова> с горшком, сосиски с киской… кислой капустой…» ___ — Мур, повторяю тебе: из тебя-выйдет либо писатель, либо… — Вратель! — Неужели цифры никогда не кончаются? — Как звезды. ___ Вчера в первый раз в жизни — с упоением! — играл в настоящей мужской компании (двор дома А. И. Андр<еевой>, пока смотр<ели> кварт<иру>.) — Там был маленький мальч<ик> один — 10 л<ет>, или 12, но такой дохлый! чахлый! —он мне давал такие пощечины, такие пощечины! —А ты? — Я тоже. Митя его держал, а я его бил: избивал. ___ Обычная утренняя ссора с С<ережей>. За кофе (20 м<инут>спустя) Мур, глядя на С<ережу>: — Мама,...

Входимость: 1. Размер: 70кб.

Часть текста: тросточкой... не было? Заглядывания в купе: «Виноват, ошибся!» И через час опять «виноват», а на третий раз уж вы - ему: «Виноваты: ошиблись!» Нет? Не было? Вы... хорошо помните, что не было? - Я очень близорука. - А он в очках. Да-с. В том-то и суть, что вы, которая не видит, без очков, а он, который видит, - в очках. Угадываете? - Значит, он тоже ничего не видит. - Видит. Ибо стекла не для видения, а для видоизменения... видимости. Простые. Или даже - пустые. Вы понимаете этот ужас: пустые стекла, нечаянно ткнешь пальцем - и теплый глаз, как только что очищенное, облупленное подрагивающее крутое яйцо. И такими глазами - вкрутую сваренными - он осмеливается глядеть в ваши: ясные, светлые, с живым зрачком. Удивительной чистоты цвет. Где я такие видел? Когда? ...Почему мы с вами так мало встречались в Москве, так мимолетно? Я все детство о вас слышал, все ваше детство, конечно, - но вы были невидимы. Все ваше детство я слышал о вас. У нас с вами был общий друг: Эллис, он мне всегда рассказывал о вас и о вашей сестре - Асе: Марине и Асе. Но в последнюю минуту, когда нужно было вдвоем идти к вам, он - уклонялся. - А мы с Асей так мечтали когда-нибудь вас увидеть! И как мы были счастливы тогда , в «Доне», когда случайно... - Вы? Вы? Это были - вы! Неужели та - вы? Но где же тот румянец?! Я тогда так залюбовался! Восхитился! Самая румяная и серьезная девочка на свете. Я тогда всем рассказывал:...

Входимость: 1. Размер: 48кб.

Часть текста: Тишина.— Жду Вас. Дай Бог, чтобы Г<ольдма>ны угостили Вас. Потрескивает по временам полено, гудит сердце, я жду Ваших легких шагов, звука ведер, бетонов! Наконец! Вошли с Вашей кудрявой русой головой. Окно наверху не заморожено. Ура! Я пишу, а деньги Вы найдете. Так приятно сейчас любить. Там растут сейчас розы! Там сейчас Вам посылают деньги. Легкий душистый дым. В последний раз! Дым вьется барашковой шерстью и снами принца и принцессы. Открыта волшебная печечка. В тумане разглядываю Вас, в Вашем коричневом платье. Там возвышается белый кувшин с водой и крышка от медной кострюльки. Раскаяние, что съела картошку и хлеб. Марина! — Ура! Ура! Ура! Идем на Врага! За Матушку-Россию! За Батюшку-Царя! Приют! — Но ведь через месяц «их» Рождество. Тогда я сладкое оставлю Вам.— Мне обидно, что Ирина смотрит в огонь, а я нет. Жду льва. Завтра Роковой день. Но я утерплю. Тихо трещат дрова в печке, качается Ирина. Марина! Ведь я умираю, ведь я пишу, живу! Ведь это бред, ведь это сон, ведь это Бог!.. Бурлит картошка, падают капли на горячую печку, вылетают угли: «Как много забвением темным Из сердца навек...

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: и Каменевым. В “Правде” от 21 августа было опубликовано групповое письмо литераторов под заглавием “Стереть с лица земли!”, где есть и подпись Пастернака.] Я ее называю — Marina Elegie — и она завершает круг Duineser Elegien [Дуинезских элегий (нем.).], и когда-нибудь (после моей смерти) будет в них включена: их заключит. Только — просьба: никому — кроме Вас и сестры: никому. Это — моя тайна с Р<ильке>, его — со мной. И к этой тайне я всегда возвращаюсь, когда меня так явно оскорбляют — недостойные развязать ремня его подошвы. Обнимаю Вас. Сердечное спасибо за присланное. МЦ. Это последнее, что написал Р<ильке>: умер 7 мес<яцев> спустя. [Известны более поздние стихотворения “Ни разума, ни чувственного жара…”, обращенное к поэту Карлу Ланц-коронскому, и “Ты — цель последняя моих признаний…”] И никто не знает. В декабре 1936 г. — через полтора месяца — будет 10 лет с его смерти. Я помню день: утром 31-го пришел Слоним — приглашать на встречу Нового Года в ресторан — и: — “А Вы знаете? Р<ильке> умер”. (Умер 30-го.) [Рильке умер 29 декабря 1926 г.] Впрочем, м. б. Вы читали мое “Новогоднее” в Верстах — там все есть. — Десять лет. Муру было десять месяцев. Теперь он почти с меня, сороковой № ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "MICH"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "MICH"