Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "MARIA". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 2. Размер: 8кб.

Часть текста: читала Ваше письмо, я не поняла почти ни одного слова – потому что была поглощена буквами, то есть читала глазами. Во второй раз (сегодня) все встало вдруг на свое место. Ваше письмо зазвучало, – сегодня я читала слухом, просто ведомая Вашим голосом. Сегодня Вы говорили со мной. Правда ли все то, что меж нами, что происходит, приходит и – чуть было не сказала: проходит? Это имеет место. Стало быть, оправданно, правда (как правота ребенка). Р<ильке> однажды написал мне (его полное имя я пишу неохотно – слишком звучно, растянуто – нет, большое, безмолвное и отвесное Р<ильке> как его скала Рарон, как его Рона, падающая со скалы, Р<ильке> – имя человека и поэта вместе, Р<ильке> просто он 1 ), словом, Р<ильке> написал мне однажды: ты не права, ты вправе 2 (в право-царствии, так скажу я). Иметь право – нечто случайное, частичное и собственническое (иметь!), нет! – быть в праве, в самой сердцевине – всегда. Вот – правда Р<ильке> и – моя правда. Когда-то, милая милостивая государыня, – Москва, революция, голод – мне пришлось обучать французскому языку одну богатую и ленивую девочку 12-ти лет. Итак: etre–avoir. Знаете, что открылось мне на первом же уроке? Я поняла сама, что Etre vaux mieux qu’avoir. И это было для меня...

Входимость: 2. Размер: 6кб.

Часть текста: путей к тому, что ты хочешь сказать, и твоя неизменная правота. Ты всегда права, Марина, (не редкий ли случай для женщины?) — права в самом обычном, самом безмятежном смысле. Это правообладание бесцельно и, должно быть, безначально. Но ты права своей чистой непритязательностью и полнотой целого, откуда ты черпаешь, и в этом — твое беспрерывное право на бесконечность [372] . Каждый раз, когда я пишу тебе, я хочу писать как ты, высказать себя по-твоему, при помощи твоих невозмутимых и все же таких волнующих средств. Как отражение звезды твоя речь, Марина, когда оно появляется на поверхности воды и, искаженное, встревоженное водою, жизнью воды, струями ее ночи, ускользает и возникает снова, но уже на большей глубине, как бы сроднившись с этим зеркальным миром, и так после каждого исчезновения: все глубже в волнах! (Ты — большая звезда!). Помнишь ли, как молодой Тихо Браге [373] — тогда он еще не занимался астрономией, а учился в Лейпцигском университете — приехал на каникулы домой, в имение своего дяди... и там обнаружилось, что он (несмотря на Лейпциг и занятия юриспруденцией!) уже так хорошо знал небо, так выучил его наизусть (pense: il savait le ciel par cœur [374] ), что один лишь взгляд его скорее равнодушных, чем пытливых глаз подарил ему новую звезду в созвездии Лиры: его первое открытие в звездном мире. И не эта ли самая, или я ошибаюсь, звезда Альфа в созвездии Лиры, visible de toute la Provence et des terres mediterraneennes [375] , предназначена теперь носить имя Мистраля [376] ? Впрочем, не достаточно ль было б доверить нам это время, чтобы сделать вновь возможным такое: поэт, вознесенный к звездам! Tu diras a ta fille un jour, en t'arretant a Maillane: voici «Mistral», comme il est beau ce soir! [377] . Наконец-то, «слава»! — превыше табличек с названием улицы. Но тебя, Марина, я нашел в моем небе не свободным взглядом: Борис ...

Входимость: 2. Размер: 52кб.

Часть текста: Только потом догадывались, что он молод - и очень молод. С ним, заменив Консула - юношей, а Императора - мужем, на ваших глазах совершалось двустишие Hugo: Et du Premier Consul déjà en maint endroit Le front de 1'Empereur perçait le masque étroit 2 . Этот муж в нем на наших глазах проступал равномерно и повсеместно. Этот юноша носил лицо своего будущего. Об этом Володе А. я уже целый год и каждый раз слышала от Павлика А. - с неизменным добавлением - замечательный. - «А есть у нас в Студии такой замечательный человек - Володя А.». Но этого своего друга он на этот раз ко мне не привел. Первая встреча - зимой 1918 г. - 1919 г., на морозном склоне 1918 г., в гостях у молодящейся и веселящейся дамы, ногу подымавшей, как руку, и этой ногой-рукой приветствовавшей искусство - все искусства, мое и меня в том числе. Таких дам, с концом старого мира справлявших конец своей молодости, много было в Революцию. В начале ее. К 19-му году они все уехали. Первое слово этого глубокого голоса: - Но короли не только подчиняются традициям - они их создают. Первое слово - мне, в конце вечера, где нами друг другу не было сказано ни слова (он сидел и смотрел, как играют в карты, я - даже не смотрела): - Вы мне напоминаете Жорж Занд - у нее тоже были дети - и она тоже писала - и ей тоже так трудно жилось - на Майорке, когда не горели печи. Сразу позвала. Пришел на другой день с утра - пошли бродить. Был голоден. Поделили и съели с ним на улице мой кусок хлеба. Потом говорил: - Мне сразу все, все понравилось. И что сразу позвали, не зная. И что сами сказали: завтра. Женщины этого никогда не делают: всегда - послезавтра, точно завтра они всегда очень заняты. И что дома не сидели - пошли. И что хлеб разломили пополам, и сами ели. Я в этом почувствовал - обряд. А потом, еще позже: - Вы мне тогда, у Зои Борисовны, напомнили польскую ...

Входимость: 1. Размер: 39кб.

Часть текста: - никогда не плакали, чтобы ручки что взяли - не отпускали, чтобы ножки - бегали... никогда не падали... Ирина, еще никогда не видавшая слез, во всяком случае - таких, бесцеремонно ловит их у Сонечки на глазах. - Мок-рый... мок-рый... Газ-ки мок-рый... - Да, мокрые, потому что это - слезы... Слезы. Но не повторяй, пожалуйста, этого тебе знать не надо. - Барышня Софья Евгеньевна, нам на вокзал пора, ведь мы с Ириной - пешие, за час не дойдем. - Сейчас, няня, сейчас. Что бы ей еще такого сказать, чтобы она поняла? Да, няня, пусть она непременно молится Богу, каждое утро и каждый вечер, - просто так: - Спаси, Господи, и помилуй папу, маму, Алю, няню... Ирина: - Галли-да`! Галли-да`! - И Галлиду, потому что она ведь меня никогда Соней не звала, а я не хочу, чтобы она меня забыла, я ведь в жизни так не любила ребенка, как тебя. И Галлиду` (Бог уже будет знать!) - Няня, не забудете? - Что вы, Софья Евгеньевна, да Ирина сама напомнит, еще все уши мне Галлидо`й прожужжит... Ирина, что-то понимая, с невероятным темпераментом: - Галлида`, Галлида`, Галлида`, Галлида`, Галлида`... (и уже явно дразнясь:) Даллига`, Даллига`, Даллига`... - Бог с тобой, Ирина! до Бабы-Яги договоришься! - А говорите - забудет! Теперь всю дорогу не уймется. Ну, прощайтесь, Софья Евгеньевна, а то вправду опоздаем! - Ну,...

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: — несмотря на разительную разницу —друг другом Сережи и Бориса — и каток — и вечера в темном папином кабинете с бюстом Зевса и страшными рассказами — и папа заграницей! — (Hildesheimer Silberfund,{Гильдесгеймский серебряный клад (нем).} кажется) — и мы одни — вчетвером — крест на крест любовь! — веселые глаза и крайняя корректность сообщников — и эта ледяная пустыня паркетного парадного низа — и эта жара, сумасбродство, веселье, магия, молодость — шоколад, стихи, винтовки! — тесного, низкого верха — проводы Сережи в Петербург — встречи — извозчики — подарки — вокзалы — все под знаком вокзала! — и «клянусь, что мы никогда не состаримся!» — и Асины ананасы от Белова и финики — и халва Сережи и Бориса, к к<отор>ой я не притрагивалась,— и — чуть не позабыла!— пышность наших четырех голов: Борисина белокурая, вьющаяся, в небо летящая,— моя надменная,— еще буйнее вьющаяся — после кори, — и Асина пышная, шелковая, с чуть разлетающимися боковыми прядями — и наконец Сережина — одной волною — огромной и тяжеловатой — самая темная и — пожалуй — старше всех. — Борису было 19 л., Асе только что исполнилось 17, Сереже —18 л., мне — 19л. ___ — Пишу...

Входимость: 1. Размер: 46кб.

Часть текста: поэт не должен искать внешнего успеха (вспомним пушкинские слова, обращенные к поэту: "Ты сам — свой высший суд"). По-русски впервые печатаются целиком в нашем издании. Часть писем была переведена ранее М. И. Цветаевой (эти письма напечатаны в книге: Р. -М. Рильке. Ворпсведе. Огюст Роден. Письма. Стихи). Париж, 17 февраля 1903 года. Милостивый государь, Ваше письмо я получил лишь недавно. Я хочу поблагодарить Вас за Ваше большое и трогательное доверие. Вряд ли я могу сделать больше: я не могу говорить о том, что такое Ваши стихи; мне слишком чуждо всякое критическое намерение. Слова критики могут менее всего затронуть творение искусства: и критика всегда сводится к более или менее счастливым недоразумениям. Не все вещи так ясны и выразимы, как нам обычно стараются внушить; многие события невыразимы, они совершаются в той области, куда еще никогда не вступало ни одно слово, и всего невыразимее — творения искусства, загадочные существа, чья жизнь рядом с нашей, временной жизнью длится вечно. Сделав это краткое замечание, я могу Вам сказать лишь одно: в Ваших стихах своеобразия нет, но в них сокровенно и тихо намечается что-то свое. Яснее всего я это чувствую в последнем стихотворении "Моя душа". Здесь что-то личное хочет выразиться вслух, хочет найти образ и слово. И в прекрасном стихотворении "Леопарди", может быть, возникает что-то вроде родства с этим Великим и одиноким духом. Все же эти стихи еще немного значат; в них нет самостоятельности, даже и в последнем стихотворении, и в стихах о Леопарди. Ваше чистосердечное письмо, которым Вы их сопроводили, по преминуло...

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: получил ли он права на эту работу? Не могли бы Вы, милая госпожа Нанни, столь близкая ко всему, что касается Рильке (я не знаю – не знала – никого, кроме него самого, а его больше нет), выяснить в издательстве «Insel» 6 (или у наследников), даны ли уже кому-нибудь права на эту работу (французский перевод писем Рильке). Если нет – я взялась бы за перевод всех трех томов и сделала бы это не хуже самого Р<ильке>. По-французски я говорю и пишу так же, как по-русски, и уже перевела рифмованными стихами мою большую поэму (Le Gars ) да и много еще. Р<ильке> и его язык я настолько знаю изнутри, что у меня получится лучше, чем у кого-то другого. Чтобы переводить поэта (любого, не говоря уже о таком!) да еще переводить прозу поэта, которая – особого рода, нужно самому быть поэтом. Никто другой не может и не должен этого делать. Это была бы большая работа. Знаю. Чем больше – тем больше радости. Больше, чем большая работа, – вторая жизнь. Внутренняя жизнь – в-нем-жизнь, и все же – деятельная жизнь. Итак, дорогая госпожа Нанни, если Вы готовы оказать мне милость – напишите обо мне и моем предложении в издательство «Insel» или наследникам: русская поэтесса Марина Цветаева, знающая французский как свой родной – умеет не только писать на нем, но и сочинять стихи – хотела бы перевести письма Рильке на французский язык и спрашивает, свободна ли еще эта работа. Я могла бы уже сейчас перевести несколько писем – и показать их. (Кому?) Таков мой громадный (выполнимый ли?) план. (Все места в жизни уже заняты, – с этим убеждением родилась – но: остается ведь еще целый мир наверху! Сперва горы, в конце (или в начале?) – небо.) Во-вторых. Первым делом я хотела бы выбрать и перевести из писем Р<ильке> все, что в них есть о России. R. -M. Rilke et la Russie или: La Russie de R. -M. Rilke –...

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: дети исхудали (дочь совсем истощена и бескровна: с весны и до поздней осени мы голодали, как в Москве) – и т. д. – я очень далека от всякого круга (имею в виду круг людей), значит, и от литературных кругов, что поглощены здесь политикой больше, чем литературой, то есть больше кричат и ненавидят, чем молчат (пишут) и любят, – все места заняты, я билась над чужими переводами, хочу сказать: если кто-то сделал плохо, мне приходилось переделывать, то есть все переписывать наново 1 : за неделю такой работы – примерно 100 франков, часто меньше. И т. д. – не хочу докучать Вам этими – в конечном итоге мелкими – заботами. Итак: ищу работу, нигде не могу ее найти и – тут начинается история. Распахивается дверь, и моя приятельница (и покровительница) с сияющим лицом: – Есть работа и радость! – В ее протянутой руке книга: Карл Зибер – «Рене Рильке (Юность Райнера Мария Рильке)» 2 . Открываю: детские фотографии: очень мило! Первая – на втором году жизни – вылитая моя дочь, я знала это и раньше, однажды я написала Р<ильке>: «У нее твои глаза» 3 , – а здесь, в двухлетнем возрасте, – то же лицо. Потом – читаю....

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: неделю письмо лежит в ящике моего письменного стола и тяготит меня, я не хочу его открывать, его уже коснулась судьба – эти два путешествия и возврат, и холодные печатные буквы: адресат неизвестен. Если княгиня его получит – пусть получит его в таком виде. Поэтому прошу Вас, милая госпожа Нанни (сейчас я написала Ваше имя с русским «Н» – Нанни: так зовут Вас, если писать по-русски!), милая госпожа Нанни, поместите, вложите его, как оно есть, в другой конверт! и сами надпишите адрес. Возможно, у Вас более легкая рука и княгиня его все же получит. Будьте добры указать и обратный свой адрес, чтобы письмо не потерялось, если и издательство «Insel» не сможет отыскать следа княгини. (Я чувствую, как ужасно пишу по-немецки, но ведь за несколько лет я не написала ни одной немецкой строчки!) Это – моя благодарность за ее высокую, подлинную книгу о Рильке 3 – насколько выше, проще и подлинней, чем книга Лу Саломе, не правда ли? 4 И в заключение – счастья Вам и радости: с великим началом – новым человеком – новым ребенком! 5 Кто он? Как его назвали? От имени многое зависит… Настоящее письмо к Вам...

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: - und glanzt - Bodensee - ein Wort aus meiner Kinderheit, ich war damals im Breisgauer Freiburg und hatte eine Freundin - Brunhild - von dorten, das Kind sah wie ein Seefraulein aus. Ich liebte sie so sehr (fur ihre Schonheit: Seefrauleinheit!) dass man uns schnell jeden Verkehr verbot - als ob ich der See ware, der sie heimwollte - von der Schul-Sandbank! Brunhild vom Bodensee. * ...Seit R habe ich Niemanden geliebt, in Niemanden gelebt, er war meine letzte Seele, meine letzte ander-Seele. * Als Sie so lange nicht schrieben, dachte ich: jetzt hat die Frau Angst, sie will kein grosses Gefuhl, sie ist erfullt - und liess Sie schweigen und hatte selbst nie geschrieben (geschrien). * ...Als mein Kind in Russland vo Hunger starb und ich es - so auf der Strasse von einen fremden Menschen erfuhr ( - Ist die kleine Irina Ihr Kind? - Ja. - Sie ist tod. Gestern tod. Morgen begraben wir sie.) schwieg ich drei Monat lang - kein Sterbenswort - zu niemandem - damit es nicht weitersturbe, noch (in mir) - lebe. Darum nannte Ihnen R nicht meinen Namen. Nennen - trennen: sich vom Dinge trennen. Ich nenne niemand - nie. * Es wird ein harter Winter sein - ist schon hart, obwohl noch nicht Winter - mein Mann hat keine Arbeit und kann, als Kranker, auch keine haben. Wutende und wurgende Armut, geschenkte (schone Sachen - was brauch ich sie?) verschleudere ich fur 20-30 frs - die gleich weg sind. Meine Tochter strickt, aber fur einen Sweater - 2 Wochen Arbeit - zahlt man nur 50 frs. Ich kann nur schreiben, nur gut schreiben, sonst ware ich langstens reich. Mit der russischen Emigration steh ich schlecht denn - ich steh ausserhalb, lebe nur in meinen Heften und meinen Pflichten und wenn manchmal meine Stimme erklingt - so ist es immer Wahrheit, wie noch unlangst, als unser grosser sowietischer Dichter Maiakowsky hier in Paris einen Vortrag hielt. Am anderen Tag schrieb ich ihm einen offenen Brief - das war ein Jubelruf - und am Tage ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "MARIA"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "MARIA"