Поиск по творчеству и критике
Cлово "LEG"

1. Сводные тетради. Тетрадь третья. (Страница 4)

Входимость: 1. Размер: 44кб.

2. Цветаева М. И. - Колбасиной-Черновой О. Е., 2/6 ноября 1924 г.

Входимость: 1. Размер: 9кб.

1. Сводные тетради. Тетрадь третья. (Страница 4)

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: trifft es sich! Als ich Ihnen von der russischen Sekretarin schrieb, musste ich gleich ein neues Blatt nehmen, denn eh ich mich bedachte stand es: zu gesund. Das "blonde Madchen" (Tchernoswitowa heisst: Tcherno - schwarz und switowa kommt von Hemd (kleinrussisch: Switka), eigentlich - die mit dem schwarzen Hemde) prahlte mit R und sprach uber ihn wie uber die selbstaufgenommennen Platten zu seinen Bildern: mein. Ich traf sie nur ein einziges Mal und liess sie weiterleben - ohne Sehnsucht. Heute, am 17-ten erhielt ich Ihren Brief und die sein (Briefbuch). Ihr Brief raucht - und rauscht - und glanzt - Bodensee - ein Wort aus meiner Kinderheit, ich war damals im Breisgauer Freiburg und hatte eine Freundin - Brunhild - von dorten, das Kind sah wie ein Seefraulein aus. Ich liebte sie so sehr (fur ihre Schonheit: Seefrauleinheit!) dass man uns schnell jeden Verkehr verbot - als ob ich der See ware, der sie heimwollte - von der Schul-Sandbank! Brunhild vom Bodensee. * ...Seit R habe ich Niemanden geliebt, in Niemanden gelebt, er war meine letzte Seele, meine letzte ander-Seele. * Als Sie so lange nicht schrieben, dachte ich: jetzt hat die Frau Angst, sie will kein grosses Gefuhl, sie ist erfullt - und liess Sie schweigen und hatte selbst nie geschrieben (geschrien). * ...Als mein Kind in Russland vo Hunger starb und ich es - so auf der Strasse von einen fremden Menschen erfuhr ( - Ist die kleine Irina Ihr Kind? - Ja. - Sie ist tod. Gestern tod. Morgen begraben wir sie.) schwieg ich drei Monat lang - kein Sterbenswort - zu niemandem - damit ...

2. Цветаева М. И. - Колбасиной-Черновой О. Е., 2/6 ноября 1924 г.

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: Елисеевна,  Так и не дождалась Вашего письма, хоть и не сомневаюсь что половина (из скромности!) Ваших помыслов принадлежит мне. Нынче унылый воскресный день, вчера был день всех святых (всех мертвых) кто-то рассказывал, что мой — Ваш — Uhelný trh * являл собой сплошной цветник, — могла бы и я принести несколько цветочков на свои недостоверные могилы (Недалéко ходить!) Живу домашней жизнью, той, что люблю и ненавижу, — нечто среднее между колыбелью и гробом, а я никогда не была ни младенцем, ни мертвецом! — Уютно — Связала два шарфа: один седой, зимний, со снеговой каймой, другой зеленый — 30-х годов — только <недостает?> цилиндра и рукописи безнадежной драмы под развевающейся полой плаща — оба пошли Сереже, и он, в трагическом тупике выбора, не носит ни одного. Есть у меня новая дружба, если так можно назвать мое уединенное восхищенье человеком, которому больше 60-ти лет и у которого грудная жаба — и которого, вдобавок, видела три раза — и у которого крашеная жена и две крашеные падчерицы — но дружба, в моих устах, только моя добрая воля к человеку. И вот, не будучи в состоянии угодить ему стихами (пушкинианец), — вяжу ему шарф. Это — профессор права — Завадский — бывший петербургский прокурор, председатель нашего союза и мой соредактор по сборнику. Я уверена, что он бы...