Поиск по творчеству и критике
Cлово "JERUSALEM"
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 73кб.
Часть текста: е. «совокупность объектов, событий, ситуаций, положения вещей» (Падучева 1984; 291) и видение мира («мышление о мире» — Арутюнова 1976; 378), т. е. то представление о его структуре, которое выдвигается поэтом. И картина мира, и видение мира могут не совпадать в разные этапы творчества поэта. Поэтому поэтический мир — не статическое, но динамическое понятие: в него включен параметр изменения. В работах по теории референции говорят о денотативном пространстве — фрагменте неязыковой действительности, из которой выбирается называемый объект (Шмелев 1984; 3). Для исследования поэтического мира существенно разграничить три типа денотативных пространств: актуальное, узуальное и виртуальное (универсальное). Актуальное денотативное пространство определяется конкретной ситуацией, локализовано в пространстве и времени. Его время — время восприятия, т. е. актуальное настоящее, прошедшее или будущее (Золотова 1973; 182). Узуальное пространство ориентировано на обычные повторяющиеся ситуации, виртуальное — целиком абстрагировано от временной оси. С тремя типами денотативных пространств можно связать три ступени мышления, которое Г. А. Золотова относит к трем типам времени (актуальному, узуальному и обобщенно-постоянному): «отражение мышлением впечатления,...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: газет»помогает воспринять его глубинное содержание, смысл, не равняющийся простой сумме смыслов его частей[2]. В тексте стихотворения использованы все основные способы специальной организации речи, усиливающие выразительность: конвергенция, сцепление, обманутое ожидание. Конвергенция — схождение в одном месте пучка стилистических приемов — наблюдается в первых трех строфах, рисующих вымороченную, бездуховную жизнь «читателей газет». Это многочисленные фигурные схемы с опущенными единицами — эллипсис и просиопезис; парцелляция, отождествительная амплификация (строфы I, II), начинающий стихотворение перифраз, который описывает нечисть цивилизации — метро: «Ползет подземный змей, // Ползет, везет людей. // И каждый — со своей // Газетой (со своей // Экземой!)...»; синекдоха, метафора и гипербола наряду с упомянутыми схемами с опущенными единицами и парцелляцией (I строфа): «Кто — чтец? Старик? Атлет? // Солдат? — Ни черт, нилиц, // Ни лет. Скелет — раз нет // лица: газетный лист! // Которым — весь Париж // С лба до пупа одет. // Брось, девушкам! // Родишь — Читателя газет.» В третьей, небольшой строфе — каламбур, анакрузный анжамбеман и необычный тмезис с внесением в середину слова фразы, изображающей покачивание в поезде метро читателя газеты, выхватывающего глазами то один, то другой кусок шокирующей информации: «Кача «живет с сестрой» — // ются — «убил отца»! — // Качаются — тщетой // Накачиваются.» Насыщенность фигурами и тропами первых трех строф создает ощущение атмосферы удушливости, отсутствия пространства, обусловливает вязкость, замедленность ритма (чему способствуют и внутренние рифмы: «Ни лет. Скелет — раз нет»; «ются — «убил отца»), похожего на равномерный ритм покачивания в поезде метро. Концентрация в этих строфах эллиптических конструкций и ...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: к кругу паремий пословицы, поговорки, изречения из Священного Писания, обладающие признаками общеизвестности и дидактичности. Поскольку паремии устойчивы и воспроизводятся в речи наравне со словами и фразеологическими единицами, служа знаками типовых ситуаций, постольку они выступают в качестве элементов языковой системы, участвующих в создании целостной структуры текста. Думается, их функционирование в речи имеет свои особенности в соответствии с жанровым своеобразием речевых произведений. В системе вторичных жанров, к которым, согласно теории М. М. Бахтина, относятся все жанры художественной речи, различие в употреблении паремий оказывается очевидным. Первое противопоставление, охватывающее трихотомию лирика — эпос — драма , — противопоставление наджанровое, родовое. И уже на этом уровне, лирические тексты, где основным оказывается введение читателя во внутренний мир лирического героя, противопоставляются текстам сюжетного плана. Конечно, это не значит, что в лирическом произведении отсутствует сюжет. Однако в центре стихотворения — «образ-переживание», соединяющий индивидуализированное и типизированное представления о духовном мире человека (Л. Тодоров). В стихотворении паремия — редкость. Это, вероятно, можно объяснить стремлением лирики выражать именно личность автора, его переживания, его психологию, а не философию и психологию целого народа, как это свойственно подсистеме пословиц, поговорок и т. д. Тем не менее можно встретить лирические стихотворные произведения, в составе которых обнаруживаются пословицы или поговорки. Их присутствие оправдывается тем, что значительная часть паремий касается вопросов этики и морали. В том случае, когда именно эти вопросы звучат в лирическом произведении, поэт может воспользоваться паремией как выражением некого усредненного мнения, которое оказывается либо созвучным...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: И. - Тесковой А. А., 10 июля 1936 г. 10-го июля 1936 г. Moret-sur-Loing (S. et M.) 18, Rue de la Tannerie, chez M-me V-ve Thierry Дорогая Анна Антоновна, а это — ответ на зaмок. Этими воротами выходили на реку, собственно — речку, с чудным названием Loing (loin!) [Далеко (фр.).]. Речка — вроде той, где купалась в Тульской губ<ернии>, 15-ти лет, в бывшем имении Тургенева, — там, где Бежин луг. Но — там не было ни души (только пес сидел и стерег), а здесь — сплошь “души”: дачи, удильщики, барки, — ни одного пустынного места. Приехали — мы с Муром — 7-го, сразу устроились и разложились — и расходились: в первый же день — три длинных прогулки: и на реку, и на холм, и в лес. Мур — отличный ходок. Moret — средневековый городок под Фонтенбло, улички (кроме главной, торговой) точно вымерли, людей нет, зато множество кошек. И древнейших старух. Мы живем на 2-ом этаже, две отдельных комнаты (потом приедет С<ергей> Я<ковлевич>, выходящих прямо в церковную спину. Живем под химерами. Наша церковь (эта) основана в 1166 г., т. е. ей 770 лет. (И сколько таких церквей во Франции! Лучшие — не в Париже.) Но внутри хуже, чем снаружи. Чудные колонны переходящие в арки, купола покрыты известкой, не давая дышать старому серому камню, вместо скромных и непреложных скамей — легкомысленные суетливые желтые стулья. Церковь люблю пустую — без никого и ничего. Хорошо бы пустую — с органом. Но этого не бывает. Хозяйки тихие: старушка 75 лет — с усами — и дочь, сорока, сорока пяти — в параличе: 7 лет не выходила на улицу. Мы им все покупаем и они за это нам трогательно благодарны. Дом — очень католический, и не без католической лжи: напр<имер> два достоверных портрета Иисуса Христа и Богородицы: один — “tel qu’il fut envoye au Senat...
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Часть текста: в едва бьющийся, но живой родник, – но никогда не иссякли совсем, протянулись до их последних дней. Можно с уверенностью сказать, что в жизни Цветаевой это были самые значительные человеческие отношения. И с уверенностью – что для нее они были значительнее, чем для Пастернака. Они не укладываются в обычные мерки. Была ли то страсть или дружба, творческая близость или эпистолярный роман? Все вместе, неразрывно, питая и усиливая одно другое. В их отношениях каждый предстает в полном объеме своего человеческого облика и возможностей. Это удивительно, ибо в плане реальном: жизненных встреч, бытовых подробностей – связь Цветаевой с Пастернаком выглядит эфемерной, придуманной – полетом фантазии. Несколько – всегда случайных – встреч в Москве, до отъезда Цветаевой. Внезапное потрясение поэзией: Пастернака – «Верстами», Цветаевой – «Сестрой...». Восторг, чувство невероятной близости и понимания, настоящая дружба через границы – в стихах и письмах. Дважды – разминовение в Берлине: когда Цветаева уехала, не дождавшись его приезда, и когда она не смогла приехать проститься с Пастернаком перед его возвращением в Россию. Планы встреч – заведомо нереальные, но внушающие надежды и помогающие жить: летом 1925 года в Веймаре, городе обожаемого обоими Гёте. Конечно, не состоялось. Снова: в 1927 году вместе поедем к Райнеру Мария Рильке – тому, кто в современности олицетворял для них Поэзию. И не могло состояться – не только потому, что Рильке умер в последние дни 1926 года, но и потому, что в какой-то момент Цветаева отстранила Пастернака, захотела владеть этой любовью одна... После смерти Рильке Цветаева опять мечтает:...