Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "ICI". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 85кб.

Часть текста: счастливой приподнятости все, что писала тогда твоя мама, звонкий, восхищающий резонанс ее рвущегося вперед, безоглядочного одухотворения. Борис Пастернак – Ариадне Эфрон В жизни Цветаевой отношения с Борисом Пастернаком явились уникальными, не похожими ни на какие другие. Если с героями ее увлечений все казалось – и оказывалось – преувеличенным, то теперь, даже поднимаясь на самые гиперболические высоты, чувства оставались вровень им обоим – и Цветаевой, и Пастернаку. Свалившись летом 1922 года, как снег на голову, первым письмом Пастернака и его книгой «Сестра моя – жизнь», отношения видоизменялись: то, как море, завладевали всей жизнью до самого горизонта, то превращались в едва бьющийся, но живой родник, – но никогда не иссякли совсем, протянулись до их последних дней. Можно с уверенностью сказать, что в жизни Цветаевой это были самые значительные человеческие отношения. И с уверенностью – что для нее они были значительнее, чем для Пастернака. Они не укладываются в обычные мерки. Была ли то страсть или дружба, творческая близость или эпистолярный роман? Все вместе, неразрывно, питая и усиливая одно другое. В их отношениях каждый предстает в полном объеме своего человеческого облика и возможностей. Это удивительно, ибо в плане реальном: жизненных встреч, бытовых подробностей – связь Цветаевой с Пастернаком выглядит эфемерной, придуманной – полетом фантазии. Несколько – всегда случайных – встреч в Москве, до отъезда Цветаевой. Внезапное потрясение поэзией: Пастернака –...

Входимость: 3. Размер: 4кб.

Часть текста: В век скопищ - одиночества - "Хочу лежать один" - Вздох... 2 Ветхозаветная тишина, Сирой полыни крестик. Похоронили поэта на Самом высоком месте. Так и во гробе еще - подъем Он даровал - несущим. ...Стало быть, именно на своем Месте, ему присущем. Выше которого только вздох, Мой из моей неволи. Выше которого - только Бог! Бог - и ни вещи боле. Всечеловека среди высот Вечных при каждом строе. Как подобает поэта - под Небом и над землею. После России, где меньше он Был, чем последний смазчик- Равным в ряду - всех из ряда вон Равенства - выходящих. В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду, Орльих, по всем утесам. На пятьдесят, хоть, восьмом году - Стал рядовым, был способ! Уединенный вошедший в круг Горе? - Нет, радость в доме! На сорок верст высоты вокруг Солнечного да кроме Лунного - ни одного лица, Ибо соседей - нету. Место откуплено до конца Памяти и планеты. 3 В стране, которая - одна Из всех звалась Господней, Теперь меняют имена Всяк, как ему сегодня На ум или не-ум (потом Решим!) взбредет. "Леонтьем Крещеный - просит о таком- то прозвище". - Извольте! А впрочем, что ему с холма, Как звать такую малость? Я гору знаю, что сама Переименовалась. Среди казарм, и шахт, и школ: Чтобы душа не билась! - Я гору знаю, что в престол Души преобразилась. В котлов и общего котла,...

Входимость: 2. Размер: 124кб.

Часть текста: Ставиский не был эмигрантом, но родился он все же в Киеве — и этого было достаточно, чтобы русские втянули голову в плечи, ловя на себе (как им, во всяком случае, казалось) косые взгляды французов. События разворачивались стремительно. Инцидентом воспользовались группировки французских фашистов, ждавших повода для выступления. Еще с конца 1933 года стали появляться на улицах Парижа молодые люди в синих рубашках; они устраивали митинги, выкрикивали лозунги, призывавшие к борьбе «за здоровое государство с сильной властью», вербовали в свои ряды безработных. Шестого февраля соединенные фашистские силы «Патриотической молодежи», «Боевых крестов» и «Французской солидарности» атаковали на площади Согласия Бурбонский дворец, где заседал в это время французский парламент. «Фашисты жгли автобусы, — описывает этот день очевидец событий Илья Эренбург, — опрокидывали в Тюильрийском саду статуи нимф, резали ноги лошадей республиканской гвардии лезвиями бритв. Подоспели уголовники, начали громить магазины. К утру все устали и разошлись по домам…» Но спустя два дня на улицы Парижа по призыву французских коммунистов вышли рабочие с антифашистскими лозунгами. А 12 февраля в знак антифашистской солидарности разразилась всеобщая забастовка. Закрылись магазины, бездействовал транспорт, не работала почта, не вышла ни одна газета. На площади Нации, где собрались бастующие, статую Республики украсили красным флажком. «12 февраля, — вспоминал Эренбург, — было первой черновой репетицией Народного фронта, который два года спустя потряс Францию…» Еще в январе, почти одновременно с портретом Ставиского, появился в русских газетах, выходивших в Париже, другой фотопортрет — в траурной рамке. То был портрет Андрея Белого,...

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: одному народу: только — лицам. И не только как свою (оплакивают) — и как свою будущую, если не… Но отсутствие выводов не только свойство народов и народа, а и так называемых “культурных людей”. — “Какой ужас — опять отобрали 60 поселков…” “Какой ужас с евреями!”… “Какой ужас — вместо 65 сант<имов> — марки — 90 сантимов!” И все — “ужас”, а почему все эти ужасы, и почему они все вместе — никто (из моего окружения: культурного: пишущего) не хочет понять — и даже вопроса не ставит — слишком боясь услышать ответ. Все это то же малодушие, и косность, и жир (или — тяга к нему!) — которые сделали то — что сделано. Я в цельности и зрячести своего негодования — совершенно одинока. Я не хочу, чтобы всех их — жалели: нельзя жалеть живого, зарытого в яму: нужно живого — выкопать, а зарывшего — положить. Такая жалость — откупиться. — “Какой ужас!” — нет, ты мне скажи — какой ужас, и, поняв, уйди от тех, кто его делают или ему сочувствуют. А то: — “Да, ужасно, бедная Прага”, а оказывается — роман с черносотенцем, только и мечтающим вернуться к себе с чужими штыками или — просто пудрит нос (дама), а господин продолжает читать Возрождение [Газету “Возрождение”.] и жать руку-черт знает кому. В лучшем случае — слабоумие, но видя, как все отлично умеют устраивать свои дела, как отлично в них разбираются — не верю в этот “лучший случай”. Просто — lachete [Подлость (фр.).]: то, что (нынешним) миром движет. Я вчера — после очень долгого промежутка — виделась с М<арком> Л<ьвовичем>, и мы во всем с ним спелись....

Входимость: 1. Размер: 24кб.

Часть текста: Мать справлялась с такими порывами простым поднятием брови — теперь Марине никто не указ. Бедный Иван Владимирович! Здоровье его пошатнулось за последние годы, а после смерти Марии Александровны он слег и долго болел. Он и раньше не вмешивался в воспитание детей, целиком передоверив это жене, — теперь, убитый горем, он совершенно беспомощен перед своеволием своих младших. Между тем авторитет отца низвергается в первую очередь — он ближе всего! С ним заодно ниспровергнут и авторитет домашнего уклада. В доме появилась немка-экономка Елизавета Карловна; она старательна и хозяйственна, порядок налажен, но девочкам нелегко привыкнуть к переменам, которые появились, и они бунтуют. На помощь отец призывает из Ялты знакомую учительницу Бахтурову, «Мартысю», о которой еще недавно сестры вспоминали с восторгом и тоской. Но когда та приезжает, выясняется, что прежняя близость куда-то исчезла. Контакт пропал, и бедная горбунья спустя несколько месяцев вынуждена уехать восвояси. В ближайшие четыре года Марина сменяет три гимназии. Гимназия фон Дервиз в Москве Гимназия Алферовой в Москве Гимназия Брюхоненко в Москве В каждой она держится особняком, не сливаясь с классом. Соклассницы запомнили ее независимой, резкой, эксцентричной, насмешливой. Но близкие подруги — они все же появлялись — отметят совсем иные черты: незащищенность, ласковость, доверчивость. Марина вся состоит из таких крайностей: безудержность бурного оживления и нелюдимая закаменелость; то резкость — то нежность… На уроках ее можно и не заметить: сидит себе тихо на последней парте, читает или что-то пишет. Другое — на перемене. Тут иногда она ошеломляет гимназисток: вдруг появляется около какой-нибудь группки беседующих и приводит всех в замешательство странным вопросом, неожиданной...

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: книжки 7} Эта книжка подарена мне Асей — как видно по надписи — 3-го декабря 1911 г.— в день отъезда. — Ася уезжала за границу с Борисом — мы только что провели вчетвером: Ася, Борис, Сережа и я — восхитительный, волшебный месяц в Трехпрудном — сколько сладких пирожных — всё время сладкие пирожные! — и сколько стихов — всё время стихи! — и сколько любви: наша влюбленная дружба с Асей («неразлучные!») — и наша — навеки — любовь с Сережей, и Асина шутливая нежность с Сережей («Сереженька» — «Аинька»), и моя — настороже — галантность с Борисом — и увлеченность — несмотря на разительную разницу —друг другом Сережи и Бориса — и каток — и вечера в темном папином кабинете с бюстом Зевса и страшными рассказами — и папа заграницей! — (Hildesheimer Silberfund,{Гильдесгеймский серебряный клад (нем).} кажется) — и мы одни — вчетвером — крест на крест любовь! — веселые глаза и крайняя корректность сообщников — и эта ледяная пустыня паркетного парадного низа — и эта жара, сумасбродство, веселье, магия, молодость — шоколад, стихи, винтовки! — тесного, низкого верха — проводы Сережи в...

Входимость: 1. Размер: 71кб.

Часть текста: ("Не знаю, где ты и где я") Але ("Ни кровинки в тебе здоровой") Але ("Ты будешь невинной, тонкой") Аля ("Аля! - Маленькая тень") Андрей Шенье Анжелика Анне Ахматовой Ариадна Асе ("Гул предвечерний в заре догорающей") Асе ("Мы быстры и наготове") Асе ("Ты мне нравишься: ты так молода") Ахилл на валу Ахматовой ("Кем полосынька твоя") Ахматовой ("О, Муза плача, прекраснейшая из муз!") Бабушка Бабушке Бабушкин внучек Байрону Балкон Баллада о проходимке Баловство Бальмонту Барабан Барабанщик Баярд Белоснежка Берлину Бессонница Благая весть Бог Болезнь Большевик Бонапартисты Брат Братья Бузина Бывшему чародею В Ouchy В зале В зеркале книги М. Д.-В. В классе В Кремле В люксембургском саду В ответ на стихотворение В Париже В пятнадцать лет В раю В сквере В сонном царстве В субботу В сумерках В чужой лагерь В Шенбрунне В. Я. Брюсову ("Улыбнись в мое "окно") В. Я. Брюсову ("Я забыла, что сердце в вас - только ночник") Венера Весна в вагоне Вестнику Взятие Крыма Вильям Шекспир. "Песня Стефано" Вифлеем Вождям Возвращение вождя Вокзальный силуэт Волей луны Волк Волшебник Волшебство Восклицательный знак Встреча ("Вечерний дым над городом возник") Встреча ("Гаснул вечер, как мы умиленный") Встреча с Пушкиным Второе путешествие Втроем Вячеславу Иванову Гаданье Генералам двенадцатого года Гению Георгий Германии Герцог Рейхштадтский Гимназистка Глаза Дама в голубом Даме с камелиями Даниил Два в квадрате Два исхода Двое Девочка-смерть Декабрь и январь Декабрьская сказка Деревья ("В смертных...

Входимость: 1. Размер: 48кб.

Часть текста: коричневом платье. Там возвышается белый кувшин с водой и крышка от медной кострюльки. Раскаяние, что съела картошку и хлеб. Марина! — Ура! Ура! Ура! Идем на Врага! За Матушку-Россию! За Батюшку-Царя! Приют! — Но ведь через месяц «их» Рождество. Тогда я сладкое оставлю Вам.— Мне обидно, что Ирина смотрит в огонь, а я нет. Жду льва. Завтра Роковой день. Но я утерплю. Тихо трещат дрова в печке, качается Ирина. Марина! Ведь я умираю, ведь я пишу, живу! Ведь это бред, ведь это сон, ведь это Бог!.. Бурлит картошка, падают капли на горячую печку, вылетают угли: «Как много забвением темным Из сердца навек унеслось! Печальные губы мы помним, И пышные пряди волос. Замедленный вздох над тетрадкой, И в ярких рубинах кольцо, Когда над уютной кроваткой Твое улыбалось лицо. Мы помним о раненых птицах Твою молодую печаль, И капельки слез на ресницах, Когда умолкала рояль». {Мои стихи к матери из «Из волшебного фонаря». (Примечание М. Цветаевой.)} Марина! Ведь мы все — живем! Завтра...

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: менее обременена идеями, но более глубока, менее стыдлива (стыдливость ведь это исключительно мужское чувство). Женщина глубже и подробнее чувствует самое себя, чем мужчина, и это сказывается в ее поэзии. В русской поэзии мы можем наблюдать почти параллельное течение. Самые последние годы, которые были сравнительно бедны появлением новых поэтов, принесли нам стихи Любовь Столицы, Аделаиды Герцык, Маргариты Сабашниковой, про которые Бальмонт писал, что они — эти стихи — единственное, что есть интересного в русской поэзии. В «Аполлоне» в этот год были напечатаны два цикла стихотворений такой интересной поэтессы, как Черубина де Габриак, и только что вышла книга Марины Цветаевой «Вечерний альбом», о которой мы и хотим поговорить. Женщины-поэты предыдущего поколения, Зинаида Гиппиус, Поликсена Соловьева (Allegro), как бы скрывали свою женственность и предпочитали в стихах мужской костюм, и писали про себя в мужском роде. Поэтессы же последних лет, подобно поэтессам французским, говорят от своего женского имени и про свое интимное, женское. Но ни у одной из них эта женская, эта девичья интимность не достигала такой наивности и искренности, как у Марины Цветаевой. Это очень юная и неопытная книга -«Вечерний альбом». Многие стихи, если их раскрыть случайно, посреди книги, могут вызвать улыбку. Ее нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Она вся на грани последних дней детства ...

Входимость: 1. Размер: 44кб.

Часть текста: Унсет. "Родина". "Искусство при свете совести". Новый подсознательный замысел. Реквием М. Волошину в прозе и стихах. Отказ переводить книгу о Рильке. Натали Клиффорд-Барни и "Письмо к Амазонке". "Эпос и лирика современной России". "Увидимся с тобой в 1932 — потому что 32 мое с детства любимое число, которого нет в месяце и нужно искать в столетии". Так писала Цветаева Пастернаку в канун 1930 года, окликая судьбу, которая не услышала ее. Не увиделась она с Пастернаком в тридцать втором. И сам год начался для нее еще горше предыдущих. 1 января она отправила Тесковой печальное поздравление, с грустной "арифметикой": в этом году исполнялось десять лет, как она уехала за границу, семь лет пребывания во Франции, где, по ее словам, она остыла сердцем, постоянно натыкаясь на равнодушие: французов, целиком занятых собой, и русских, не понимающих ее стихов. Во Франции, утверждала она, выросла и отошла от нее дочь; больше в жизни ничего нет, кроме нуждающегося в ней на будущие семь или десять лет сына, а дальше...

Поиск по творчеству и критикеCлово "ICI"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "ICI"