Поиск по творчеству и критике
Cлово "GLUT"
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: Каждую ночь просыпается совесть И наступает расплата за день. Мысли о младшем страдающем брате, Мысли о нищего жалкой суме, О позабытом в больничной палате, О заключенном невинно в тюрьме, И о почившем за дело Свободы, Равенства, Братства, Любви и Труда. Шестидесятые… годы. («Сантаментальная ерунда.») ‹Приписка на полях: › NB! Скобками при кавычках Вы себя окончательно отмежевываете. Скобки + кавычки здесь дают чью-то пошлейшую скороговорку, физически дают. Только — тaк. Но опускаю все доказательства, ибо если сам вид и смысл стихов не убедит — все мои слова — бессильны. Но, вместо всех доводов — один (живой) голос: я, обеспокоенная за Вас в этих стихах с первой минуты их прочтения (не за Вашу бессмертную душу, в которой не сомневаюсь, но за Ваше доброе имя) сразу дала прочесть Ваш листок (не говоря — кто) — своему здешнему пишущему другу. — Чтo скажете? Не думайте, не думайте! Самое, самое первое! — Aigreur [1], — досада, что во всё это — поверил, всему этому — служил, и в конце концов — оказался в дураках. Такой же дурак был — как ты. (Пауза.) Тяжелое впечатление. И это, мой друг, лучшее толкование Ваших стихов: Вы, морально, в лучшем случае. И я, и этот Миша — абсолютные читатели (читатели умыслов!) — и это всё, что мы по прочтении стихов в их первой транскрипции, можем сказать в Ваше оправдание, т. е. помнить, что: « — и я, и если дурость — так общая». Когда же, только что, сгоряча моей огромной радости, я в огороде достала Мишу и доставила его к себе на чердак — листок с данной транскрипцией в рyки — читайте! — он, просияв: — замечательно! Тo, что нужно. Тaк — это для других: — сантиментальная ерунда и дребедень, а для него — святая...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: нравился мой перстень. Возьмите его! Я с первой минуты хотел вам его подарить, и с тех пор - чуть ли не каждую нашу встречу, но все - чего-то - ждал. Теперь оно настало. Это не подарок, Марина Ивановна, это - дань. - Володя! Это, кажется, первое кольцо, которое мне дарят, всегда - я, и (сняла и держу) если я до сих пор вам не подарила - этого, то только потому, что уже дарила и Ю. 3., и Павлику, а скольким - до них! Я не хотела, я не могла, чтобы вы этим - как-то - стали в ряд. - А как я им завидовал! Теперь могу сказать. И Павлику, и 3<авад>скому - что с вашей руки - и такие прочные! Прямо (смеясь) - сгорал от зависти! Нет, Марина Ивановна, вы мне его непременно дадите, и я этим - не стану в ряд, в Студии - стал бы в ряд, но там, куда я еду... А если бы даже - в том ряду стоять не обидно. Любуясь: - И щиток - пустой. Для имени. Я так привык его видеть на вашей руке, что теперь моя собственная мне будет казаться вашей. (Держа на отлете.) - А у 3<авад>ского - меньше. У 3<авад>ского - с китаянки, а у меня - с китайца, с китайского мудреца. - Самого простого кули, Володечка. - А если он еще вдобавок и кули... весь социальный вопрос разрешен! Шутим, шутим, а тоска все растет, растет... - Володя, знаете для чего существуют поэты? Для того, чтобы не стыдно было говорить - самые большие вещи: И сохранят всегда мои дороги - Твою печать. Стоим под моими тополями, когда-то еле-зелеными, сейчас - серебряными, и до того серебряными, что ни веток ни ствола не видно. - Нет, нет, Марина Ивановна, вы не думайте, это еще не последний раз, я еще завтра, то есть - уже сегодня, я еще раз сегодня приду - за карточками детей - и совсем проститься. ========= Когда он «на следующий день» пришел, и я, впервые после той нашей, уже век назад, первой и единственной дневной прогулки, увидела его при свете и даже - на солнце, я просто обмерла: - Володя! Да что же это такое? Да вы же совсем не черный? Вы же - русый! - И даже светло-русый, Марина Ивановна. - ...