Поиск по творчеству и критике
Cлово "EXPRESS"

1. Цветаева М. И. - Тесковой А. А., 12 июня 1939 г.

Входимость: 1. Размер: 3кб.

2. Цветаева М. И. - Штейгеру А. С., 12 сентября 1936 г.

Входимость: 1. Размер: 11кб.

1. Цветаева М. И. - Тесковой А. А., 12 июня 1939 г.

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: по старому обычаю, перекрестились на пустое место от иконы (сдана в хорошие руки, жила и ездила со мной с 1918 г. — ну, когда-нибудь со всем расстанешься: совсем!. А это — урок, чтобы потом — не страшно — и даже не странно — было…) Кончается жизнь 17 лет. Какая я тогда была счастливая! А самый счастливый период моей жизни — это — запомните! — Мокропсы и Вшеноры, и еще — та моя родная гора. Странно-вчера на улице встретила ее героя [К. Б. Родзевич.], кот<орого> не видала — годы, он налетел сзади и без объяснений продел руки под руки Мура и мне — пошел в середине — как ни в чем не бывало. И еще встретила — таким же чудом — старого безумного поэта с женою [К. Д. Бальмонт и Е. К. Цветковская. Последние десять лет жизни поэт страдал душевной болезнью.] — в гостях, где он год нe был. Точно все — почуяли. Постоянно встречала — всех. (Сейчас слышу, гулко и грозно: Express de Vienne [Экспресс из Вены (фр.)]… и вспомнила башни и мосты к<отор>ых никогда не увижу.) Кричат: — En voiture, Madame! [В вагон, Мадам! (фр.)] — точно мне, снимая меня со всех прежних мест моей жизни. Нечего кричать — сама знаю. Мур запасся (на этом слове поезд тронулся) газетами. — — Подъезжаем к Руану, где когда-то людская благодарность сожгла Иоанну д’Арк. (А англичанка 500 л<ет> спустя поставила ей на том самом месте памятник.) — Миновали Руан — рачьте дале! —...

2. Цветаева М. И. - Штейгеру А. С., 12 сентября 1936 г.

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: мой — как будто бы гадательный и даже ошибочный — стих: Терзание! Ни берегов, ни вех… Да, ибо утверждаю, в счете сбившись, Что я в тебе утрачиваю — всех, Когда-либо и где-либо небывших, т. е. всех, когда-либо и где-либо отсутствовавших в моей жизни, и еще: всех, когда-либо и где-либо мне (и всей лирической поэзии) — приснившихся. …Есть однородное в моем вчерашнем с Вами, с горы, прощании — по всем одиноким домам, и колокольням, и зубцам — где нас с вами не было. Никогда нигде нам с вами уже не будет тaк… (и вот, честное слово, не знаю слoва) как: было бы? или: было? — здесь. Но писать буду каждый последний день. М. I Дружочек! В феврале — либо 11-го, либо 15-го, — с моим французским Пушкиным. Ноябрь — сам отпал, ибо для моего выступления в ноябре понадобилось бы 1) кому-то уступить мне место, 2) м. б. мне самой оплатить 1/2 дороги, ибо данный комитет — нищ, а есть другой какой-то, с крупнейшими швейцарскими писателями и филологами во главе, — и тот способен на всю дорогу. Но тот — только в феврале. (Просто: первый — русский, второй — швейцарский.) Чтo это был за день, за визит, за комната! Начав с последней: ни приметы обой, ни приметы стен: сплошь лица: от эмигрантской девицы в боярском кокошнике до родственного Суворова (жена Фелькнера — потомица Суворова), весь XIX в. в родственных и неродственных лицах и Widmungen [1] — Ha всех языках — четыре стены знаменитостей. А хозяин — не державинских, а Александра III-го времен, с лица — немецкий пастор — кудри, голубые глаза — в прошлом attache financier et commercial [2],...