Поиск по творчеству и критике
Cлово "BENEDICTION"
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: делают портных, матросов, музыкантов, хирургов,— словом все, что угодно, как по взмаху волшебной палочки.» — Даже цареубийц — прибавляю я в 1919 г., безо всякой улыбки. ___ Боюсь, что я как Дон-Кихот со своей библиотекой рыцарских романов, скоро начну donner de l’Altesse {раздавать титулы (фр.)} всем — не лакеям (ибо где есть лакеи, там есть Светлость!) — всем — как бы сказать? — товарищам! ___ Герцог Лозэн, отдалив, уяснил мне З<авад>ского, Ю. 3<авад>ский, приблизив, уяснил мне Лозэна. Взаимные услуги живых и мертвых! ___ Не называя Вашего имени (дабы не ставить точку над i Вашего тщеславия!) скажу Вам, что Вы единственный из поступили со мною правильно, ибо поступили чудовищно. Ebaubie {Ошеломленная (фр.)}таким поведением, я буду Вас помнить вечно, лучшее доказательство тому, что я не дальше, как сегодня утром,— совсем не думая о Вас несколько месяцев! — видела Вас во сне: Вы у меня под большой пестрой подушкой забыли цепочку с сердечком, к<отор>ые я Вам — когда-то — в каком-то предыдущем сновидении — подарила. — Милый друг! Вы — не в сновидении! — сделали лучше: Вы невинно забыли у меня книжечку стихов, Вам мною посвященных. Таких вещей с людьми даже я не делала. Vous avez ete plus royaliste que Ie Roi. {Вы оказались большим роялистом, чем сам король (фр.)} — Жалко только, что я больше ценю этот роялизм, чем Вы сами,—ибо Вы о нем давно уже забыли! ___ Запах — из распахнутой двери кафэ — кофе — ванили — сигары — каких-то печений кажется. Вы думаете мне захотелось зайти в кафэ, пить и есть? — Нет — слезы на глазах! — целовать. ___ Я доблестно выдержала 2летний abrutissant {огрубляющий (фр.)} режим картошки. Но кто знает, если бы я ела мясо, не...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: здоров ли ты? Если здоров и даже если болен, то по получении этого письма напиши мне открытку для успокоения, пойми, насколько это выматывает силы, постоянно тревожиться о нескольких последних близких, оставшихся в живых. В самом деле — каждая весточка с «материка» прибавляет бодрости, они — последнее горючее для моего мотора («а вместо сердца пламенный мотор»!), каковой в это лето работает с большими перебоями. А лето для здешних мест было хорошее, много дней подряд стояла ясная погода, и благодаря этому все тайное в природе становилось явным и было очень красиво. Только схватывать эту красоту удавалось урывками из-за постоянной, непрерывной занятости. «Мелочи жизни» заели окончательно и меня, и жизнь мою. В таком постоянном барахтанье, суете, борьбе за хлеб насущный я еще никогда не жила, хоть и приходилось по-всякому. Но всегда, при любых обстоятельствах, удавалось урывать хоть сколько-то времени «для души». Здесь — невозможно, и поэтому я всегда неспокойна, все мои до отказу заполненные дни кажутся безнадежно пустыми, обвиняю себя в лени, а на самом деле это совсем не так. Ты представляешь себе, какой ужас — трудовой день, результатом которого является только сытость и только сон! Все спавшее во мне ранее до того дня, когда можно будет проснуться, теперь определенно проснулось и бодрствует вхолостую, с полным сознанием безвозвратности каждого проходящего часа, дня, месяца. А их прошло уже немало. Жить же иначе здесь невозможно, либо в живых не останешься, либо нужно выигрывать самую крупную сумму при каждом тираже каждого займа и жить чужим трудом, что всегда нестерпимо — даже мама, которая вполне имела на это право, всегда старалась все делать...