Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "AUCH". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 6кб.

Часть текста: круг Duineser Elegien [Дуинезских элегий (нем.).], и когда-нибудь (после моей смерти) будет в них включена: их заключит. Только — просьба: никому — кроме Вас и сестры: никому. Это — моя тайна с Р<ильке>, его — со мной. И к этой тайне я всегда возвращаюсь, когда меня так явно оскорбляют — недостойные развязать ремня его подошвы. Обнимаю Вас. Сердечное спасибо за присланное. МЦ. Это последнее, что написал Р<ильке>: умер 7 мес<яцев> спустя. [Известны более поздние стихотворения “Ни разума, ни чувственного жара…”, обращенное к поэту Карлу Ланц-коронскому, и “Ты — цель последняя моих признаний…”] И никто не знает. В декабре 1936 г. — через полтора месяца — будет 10 лет с его смерти. Я помню день: утром 31-го пришел Слоним — приглашать на встречу Нового Года в ресторан — и: — “А Вы знаете? Р<ильке> умер”. (Умер 30-го.) [Рильке умер 29 декабря 1926 г.] Впрочем, м. б. Вы читали мое...

Входимость: 3. Размер: 62кб.

Часть текста: В городе Гаммельне, знай, один Только товар и дорог: Грех. (Спросим дедов: Дорог: редок.) Ни распоясавшихся невест, Ни должников, - и кроме Пива - ни жажды в сердцах. На вес Золота или крови - Грех. Полстолетия (пятьдесят Лет) на одной постели Благополучно проспавши, спят Дальше. ?Вдвоем потели, Вместе истлели?. Тюфяк, трава, - Разница какова? (Бог упаси меня даже пять Лет на одной перине Спать! Лучше моську наймусь купать!) Души Господь их принял. И озаренье: А вдруг у них Не было таковых? Руки - чтоб гривну взымать с гроша, Ноги - должок не додан. Но, вразумите, к чему - душа? Не глубоко ль негодный - Как жардиньерка - гамак - кларнет - В нашем быту - предмет? В городе Гаммельне - отпиши - Ни одного кларнета. В городе Гаммельне - ни души. Но уж тела' за это! Плотные, прочные. Бык, коль дюж, Дюжины стоит душ. А приосанятся - георгин, Ниц! преклонись, Георгий! Города Гаммельна гражданин, - Это выходит гордо. Не забывай, школяры: ?Узреть Гаммельн - и умереть!" Juri, и R?hrei, и R?hr uns nicht an 1 (в словаре: не тронь нас!) - Смесь. А глаза почему у них В землю? Во-первых - скромность, И... бережливость: воззрился - ан Пуговица к штанам! Здесь остановка, читатель. - Лжешь, Автор! Очки втираешь! В сем Эльдорадо когда ж и кто ж Пуговицы теряет? - Нищие. Те, что от грязи сгнив, В спальни заносят тиф, - Пришлые. Скоропечатня бед, Счастья бесплатный номер. В Гаммельне собственных нищих нет. Был, было, раз - да помер. Тощее ж тело вдали от тел Сытых зарыть велел Пастор, - и правильно: не простак Пастор, - не всем ?осанна!" Сытые тощему не...

Входимость: 2. Размер: 69кб.

Часть текста: - красной, атласно-муарово-штофной, с вечными сильным косым столбом солнца, где непрерывно и почти неподвижно крутилась пыль. Начиналось с того, что меня туда зазывали: «Иди, Муся, там тебя кто-то ждет», либо: «Скорей, скорей, Мусенька! Там тебя ждет (протяжно) сюрпри-из». Таинственность чисто условная, ибо я-то отлично знала, что' это за «кто-то» и какой это сюрприз, и зазывавшие знали, что - знаю. Были это - либо Августа Ивановна, либо Асина няня, Александра Мухина, иногда и какая-нибудь гостья, но всегда - женщина, и никогда - мать, и никогда - сама Валерия. И вот, полуподталкиваемая, полу - комнатой - втягиваемая, поломавшись перед дверью, как деревенские перед угощением, немножко боком и немножко волком - входила. Черт сидел на Валерииной кровати, - голый, в серой коже, как дог, с бело-голубыми, как у дога или у остзейского барона, глазами, вытянув руки вдоль колен, как рязанская баба на фотографии или фараон в Лувре, в той же позе неизбывного терпения и равнодушия. Черт сидел так смирно, точно его снимали. ...

Входимость: 2. Размер: 44кб.

Часть текста: Frau! Wie merkwurdig trifft es sich! Als ich Ihnen von der russischen Sekretarin schrieb, musste ich gleich ein neues Blatt nehmen, denn eh ich mich bedachte stand es: zu gesund. Das "blonde Madchen" (Tchernoswitowa heisst: Tcherno - schwarz und switowa kommt von Hemd (kleinrussisch: Switka), eigentlich - die mit dem schwarzen Hemde) prahlte mit R und sprach uber ihn wie uber die selbstaufgenommennen Platten zu seinen Bildern: mein. Ich traf sie nur ein einziges Mal und liess sie weiterleben - ohne Sehnsucht. Heute, am 17-ten erhielt ich Ihren Brief und die sein (Briefbuch). Ihr Brief raucht - und rauscht - und glanzt - Bodensee - ein Wort aus meiner Kinderheit, ich war damals im Breisgauer Freiburg und hatte eine Freundin - Brunhild - von dorten, das Kind sah wie ein Seefraulein aus. Ich liebte sie so sehr (fur ihre Schonheit: Seefrauleinheit!) dass man uns schnell jeden Verkehr verbot - als ob ich der See ware, der sie heimwollte - von der Schul-Sandbank! Brunhild vom Bodensee. * ...Seit R habe ich Niemanden geliebt, in Niemanden gelebt, er war meine letzte Seele, meine letzte ander-Seele. * Als Sie so lange nicht schrieben, dachte ich: jetzt hat die Frau Angst, sie will kein grosses Gefuhl, sie ist erfullt - und liess Sie schweigen und hatte selbst nie geschrieben (geschrien). * ...Als mein Kind in Russland vo Hunger starb und ich es - so auf der Strasse von einen fremden Menschen erfuhr ( - Ist die kleine Irina Ihr Kind? - Ja. - Sie ist tod. Gestern tod. Morgen begraben wir sie.) schwieg ich drei Monat lang - kein Sterbenswort - zu niemandem - damit es nicht weitersturbe, noch (in...

Входимость: 1. Размер: 52кб.

Часть текста: (1920; 1940).] * С. М. В<олкон>ский. [Волконский Сергей Михайлович, князь (1860 - 1937) - внук декабриста С. Г. Волконского, театральный деятель, художественный критик, мемуарист.] - Что у Вас уцелело - из ценностей? Он: - Ничто. (?) (точно спрашивая, проверяя...) - А человек? - Мало... Закат солнца... тень трепещущих деревьев... карканье вороны... * Вам удалось то, чего не удавалось до сих пор никому: оторвать меня не от: себя (отрывал всякий), а от: своего. Так, подолгу застываю над белой страницей своего Егория Храброго [Поэма "Егорушка" (1921 - 1928).]. Этого (другое - всё было!) этого со мною еще не было. * Думать в ответ. Нескончаемый разговор. Что я буду делать, когда прочту Вашу последнюю строчку? (точку!) (Ответ: писать свое. Как оно и было. Кламар, 29-го июня 1932 г.) * Вы - последнее русло моей души, мне так хорошо у Вас в берегах! (как: в руках) О, искус всего обратного мне! Искус преграды! Раскрываю книгу [С. М. Волконский "Художественные отклики"]: Театр (чужд), Танец (люблю только танец Melle Laurence из Гейне и Эсмеральды [Героиня романа В. Гюго "Собор Парижской Богоматери".], но таких не видела и увидеть не могла бы: танец - в слове). C. M.! Немудрено в Исповеди Руссо - дать живого Руссо, в записях Эккермана - дать живого Гёте [Книга литературного секретаря Гете в 1823 - 1832 гг. И. П. Эккермана "Разговоры с Гете в последние годы его жизни"], в мемуарах Казановы - живого Казанову, но мудрено и невозможно в книге о театре... Всё тайное станет явным. Это, обычно, говорят о лжи (NB! чужой!). Я это говорю о правде, единственно-сущей: правде сущности. Не моя случайная ложь станет явной, а...

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: Психеи нет, осталась ее пустая оболочка, кокон улетевшей бабочки: Пунш и полночь. Пунш и пепла Ниспаденье на персидский Палевый халат — и платья Бального пустая пена В пыльном зеркале... [СС1: 509]. Значит ли это, что Н. Н. Гончарова — пустая оболочка? Или что Пушкину досталась лишь оболочка, а душу жены он не постиг? Или еще что-то? Обычно цветаевский текст развивается от непонятного к понятному, от загадки к разгадке 2 . Здесь же финал загадочнее остального текста: немая, безглагольная композиция, лишенная явной оценочности. Концовка выглядит не только «темной», но и «вялой» на фоне преобладающего у Цветаевой стремления к яркости, афористичности и риторической силе финала. Можно предположить, что эта сцена выразительна не сама по себе, а в соотнесении с неким подтекстом, что «узнаванья миг» и сообщает ей необходимую степень риторической силы. Какой же прообраз воскрешала в памяти читателя эта сцена? Вполне возможно, что финал III акта второй части трагедии И. В. Гете «Фауст»: HELENA zu Faust : Ein altes Wort bewährt sich leider auch an mir: Daß Glück und Schönheit dauerhaft sich nicht vereint. Zerrissen ist des Lebens wie der Liebe Band; Bejammernd beide, sag ich schmerzlich Lebewohl Und werfe mich noch einmal in die Arme dir. — Persephoneia, nimm den Knaben auf und mich. Sie umarmt Faust, das Korperliche verschwindet, Kleid und Schleier bleiben ihm in den Armen. <...> Helenens Gewande losen sich in Wolken auf, umgeben Faust, heben ihn in die Höhe und ziehen mit ihm vorüber [Goethe: 359–360]. В прозаическом переводе А. Л. Соколовского: Елена (Фаусту). Старое слово оправдывается, к сожалению, и надо мной. Счастье и красота не соединяются надолго. Нить жизни разрывается так же, как и нить счастья! Только сожалея о том и о другом, говорю я тебе «прости» и падаю в последний раз в твои объятья! Похитив мальчика, пусть похищает Персефона и меня....

Входимость: 1. Размер: 57кб.

Часть текста: возвращались к освященному роковому окну, под церковную музыку, варили манну, перлу, патоку. Лососина. Эпиграф. Ах, несмотря на гаданья друзей, Будущее непроглядно! — В платьице твой вероломный Тезей, Маленькая Ариадна! МЦ Коктебель, 9?го мая 1919 г., воскресение (день нашей встречи с Сережей — Коктебель, 9-го мая 1911 г.— 2 года!) Ревность — с этого чуждого и прекрасного слова я начинаю эту тетрадь. Сейчас Лиля — или Аля — или я сама довела себя почти до слез. Аля, ты может быть прочтешь это взрослой — и невзрослой, как я сейчас, и тебе будет странно и смешно и очень трогательно читать об этом маленьком, очень горьком горе, причиненном тобою, ребенком одного года мне (кому?), двадцати одного. Так слушай же: Ты всё время повторяешь: «Лиля, Лиля, Лиля», даже сейчас, когда я пишу. Я этим оскорблена в моей гордости, я забываю, что ты еще не знаешь и еще долго не будешь знать, кто я, я молчу, даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз — ревную. Раньше, когда я ревновала к людям, я не ревновала. Это было очень сладко и немного грустно. И на вопрос, ревнива ли я, я всегда отвечала: «К книгам — да, к людям — нет». Теперь же в этой смеси гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего протеста, я ясно вижу — ревность. Чтобы понять всю необычайность для меня этого чувства, нужно было бы знать меня… лично до 30-го сентября 1913 г. Ялта, 30 -го сентября 1913 г., понедельник. ВЫПИСКИ ИЗ ДНЕВНИКА Москва, 4-го декабря 1912 г., вторник Завтра Але исполняется 3 месяца. У нее очень большие светло-голубые глаза; темно-русые, но еще не черные ресницы и светлые брови; маленький нос; рот с фестонами (большое расстояние между ртом и носом); низкий...

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: КНИГИ. ПЕЙЗАЖ ШВАРЦВАЛЬДА Как и год назад, пансион Лаказ собирается в горы, в Альпы. Но мы уже не едем туда – наша жизнь, как перекати-поле, катится дальше… Папа из России, мама из Италии приехали за нами,и мы едем, едем все вместе в леса Шварцвальда, незнакомые леса – сосны и ели, высокие, густые, как в сказках Перро. Нас провожают, как столько раз провожали и мы учениц. Они вернутся в пансион, а мы… Последние пожелания, последние слезы, и поезд, стуча колесами, уносит нас из Лозанны. Мама, папа… неужели опять вместе? Фрейбург. Средневековые башни, крутые крыши домов, маленькие площади (круглые старинные булыжники, широкие плиты). Пласты солнца, покой, тишина, фонтаны, бассейны, купы деревьев, узкие улички, как солнечные лучи между каменных стен. И везде гастхаузы, большие цветные вывески, навесы с изображением названия. Башня с мозаичным изображением св. Георгия на коне над драконом, дома как в андерсеновских сказках, сады, черепичные крыши, развесистые старые деревья. Широкая ландштрассе, обсаженная фруктовыми деревьями, медленно поворачивая, поднимается в гору, минуя чистые, нарядные деревни. На поворотах дороги – распятие. В синеве – облака. И...

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: поэтому участвовала в 1-ом марте. «Государынина Ральфа и государева Ральфа» — в день убийства — помните?) Итак, мальчик — Георгий, а не Борис, Борис так и остался во мне, при мне, в нигде, как все мои мечты и страсти. Жаль, если не прочли моего письма к Б‹орису› П‹астернаку) (забыла напомнить) — вроде кристаллизированного дневника — одни острия — о Лилит (до — первой и нечислящейся, пра-первой: мне!) и Еве (его жене и всех женах тех, кого я «люблю», — NB! никого не любила кроме Б‹ориса› П‹астернака› и того дога) — и моей ненависти и, чаще, снисходительной жалости к Еве, — еще о Борисе и Георгии, что Борис: разглашение тайны, приручать дикого зверя — Любовь (Барсик, так было, было бы уменьшительное), вводить Любовь в семью, — о ревности к звуку, который будут произносить равнодушные… И еще — главное — что, назовя этого Георгием, я тем самым сохраняю право на его Бориса, него Бориса, от него — Бориса — безумие? — нет, мечты на Будущее. И еще просила любить этого, как своего (больше, если можно!), потому что я не виновата, что это не его сын. И не ревность, ибо это не дитя услады. И, в конце, жестом двух вздетых рук: «Посвящаю его Вам, как божеству». ________ С Б‹орисом› П‹астернаком› мне вместе не жить. Знаю. По той же причине, по тем же обеим причинам...

Входимость: 1. Размер: 52кб.

Часть текста: j’aurais du commencer: j’ai eu un don <—> et tout cela ensemble — et j’oublie surement quelque chose! — ne m’a pas servi<,> desservi<,> n’a reussi a me faire aimer de moitie?— d’un millieme атая qu’un sourire ingenu de femme. Tout ceci ne m’a servi a rien<.> Tout cela m’a desservi. Question d’age? Il у a 20 ans queje disais — et savais — la meme chose, en pteine beaute radieuse de mes 20 ans. {У меня было имя. У меня была внешность, привлекающая внимание (мне все это говорили: «голова римлянина», Борджиа, Пражский мальчик-рыцарь и т. п. ( и, наконец, хотя с этого я должна была начать: у меня был дар — и все это вместе взятое — а я наверняка еще что-нибудь забыла! — не послужило мне, повредило, не принесло мне и половины? и тысячной доли той любви, которая достигается одной наивной женской улыбкой. Все это ничем мне не послужило Все то мне повредило. Возраст? Вот уже 20 лет, как я говорила — и знала — то же самое, что и в полном сиянии моей красоты 20?ти лет (фр.).} ___ On approche, on prend peur, on disparait. Entre approcher et prendre peur quelque chose se produit invariablement et irremediablement — quoi? Mes lettres? Je les envoie si rarement, si — jamais. Mon grand serieux?Mais je ris tant — par amabilite. Mes exigeances? Je n’exige absotument rien. La peur de s’attacher trop? Ce n’est pas cela qui detache. L’ennui? Tant que je les vois iis n’ont pas la tete d’ennuyes. {Приближаются, пугаются, скрываются. В промежутке между приближением и испугом что-то происходит — неизменно и непоправимо — что? Мои письма? Я отправляю их так редко, почти — никогда Моя строгость? Но я...

Поиск по творчеству и критикеCлово "AUCH"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "AUCH"