Марина Цветаева: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1955". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 12. Размер: 13кб.

Часть текста: опять начались города") Эфрон А. - Цветаевой М. И., 31 декабря 1921 г. Эфрон А. - Цветаевой М. И., 1 февраля 1925 г. (Вшеноры) Из записной книжки, 9 октября 1938 г. ("Сережа жил тогда у меня, и я его воспитывала... ") Из записной книжки. 1955 г. Эфрон А. - Эренбургу И. Г., 4 октября 1955 г. (отрывок) Эфрон А. - Казакевичу Э. Г., 5 октября 1955 г. (отрывок) Эфрон А. - Тарасенкову А. К., 7 февраля 1956 г. (отрывок) Из тетради. 1957 г. ("С Ахматовой я познакомилась... ") Эфрон А. - Ильиной Н. И., 29 марта 1969 г. (отрывок) Эфрон А. - Белкиной М. И., 15 марта 1961 г. (отрывок) Эфрон А. - Саакянц А. А., 30 апреля 1961 г. (отрывок) Эфрон А. - Эренбургу И. Г., 3 мая 1961 г. (отрывок) Эфрон А. - Саакянц А. А., 19 июня 1961 г. (отрывок) Эфрон А. - Казакевичу Э. Г., 12 октября 1961 г. (отрывок) Эфрон А. - Сосинскому В. Б., 28 ноября 1961 г. (отрывок) Эфрон А. - Антокольскому П. Г., 24 ноября 1962 г. (отрывок) Эфрон А. - Антокольскому П. Г., 6 января 1963 г. (отрывок) Эфрон А. - Антокольскому П. Г., 13 марта 1963 г. (отрывок) Эфрон А. - Антокольскому П. Г., 18 марта 1963 г. (отрывок) Эфрон А. - Саакянц А. А., 12 мая 1964 г. (отрывок) Эфрон А. - Саакянц А. А., 3 декабря 1965 г. (отрывок) Эфрон А. - Саакянц А. А., 1 июня 1966 г. (отрывок) Эфрон А. - Антокольскому П. Г., 6 июня 1966 г. (отрывок) Эфрон А. - Антокольскому П. Г., 21 июня 1966 г. (отрывок) Эфрон...

Входимость: 10. Размер: 73кб.

Часть текста: по «делу генералов» — участников Отечественной войны, которые ложно были обвинены в измене родине, и по «делу семьи Аллилуевой»: родственники Надежды Сергеевны, как об этом уже упоминалось, были посажены, кто вскоре после ее самоубийства, кто потом… Среди подсудимых Дина сразу узнала Комарова, который засадил ее в Лефортово в одиночку. На суде он заявил, что он не хотел ее ареста, что он знал — она ни в чем не виновата. Зачитывалось письмо и другого ее следователя по особо важным делам Визеля с лицом Наполеона, который заставлял избивать ее в своем присутствии. Среди прочих содеянных им преступлений он поминал и то, что обвинил ни в чем не повинных сестер Канель! Дина очень была огорчена, что показания могла давать только по второму своему аресту в 1949 году, ибо к первому аресту обвиняемые Абакумов и Комаров не были причастны; таким образом она ничего не могла рассказывать ни о Ляле, ни о ее муже, ни о других… Из уст прокурора Руденко Дина услышала, что тогда, в 1939 году, было арестовано по «делу Жемчужиной» 25 человек, уцелела одна она — Дина; Ляля, Юлия Канель и ее муж доктор Вейнберг были рассстреляны в 1941 году. Конечно, надежды на то, что они живы, что находятся еще где-то там, в лагерях, у Дины давно уже не было, и все же… Аля оставалась в Туруханске. Ждала, когда ей выдадут чистый паспорт без ограничений, с которым она сможет жить в Москве. От Дины она узнала о расстреле Мули. «…Лиля напрасно боялась, что ты напишешь мне о Мульке, она должна была догадаться, что я человек грамотный и газеты читаю внимательно. Таким образом я все узнала еще в феврале прошлого года, и у меня сразу появилось чувство, что его нет ...

Входимость: 5. Размер: 91кб.

Часть текста: газеты» было напечатано постановление президиума правления Союза советских писателей «О книге поэта В. Луговского», где говорилось: «... поэт Вл. Луговской допустил крупную ошибку, некритически подходя к переизданию старых своих произведений». Такая «некритичность» — утверждалось в постановлении — проявилась в том, что в сборники избранных стихов поэта, вышедшие в 1935 году, «оказались включенными стихотворения, политически вредные». Разговоры о «политической вредности» стали в приснопамятном 37-м году привычным разоблачительным штампом, когда на предмет лояльности в писательской среде высвечивались, казалось бы, безупречные репутации. Такой репутацией обладал Владимир Луговской, аттестовавший себя в те годы «политпросветчиком, солдатом и поэтом». Он искренне заявлял о преданности новой эпохе, готов был влиться в революционные массы, безоглядно раствориться в них. Звонко и задорно прозвучала в конце 20-х годов его декларация: «Хочу позабыть свое имя и званье,/На номер, на литер, на кличку сменять». Думал ли молодой тогда поэт, что эта декларация странным образом обернется для его сограждан реальными номерами и кличками в лагерях ГУЛАГа?.. И вот теперь — по иронии судьбы — он и в самом деле должен был отстаивать свое право на «имя и званье», когда под прицелом бдительной критики оказались его крамольные стихи. В обвинительном постановлении Союза писателей вспоминалось прежде всего стихотворение «Дорога» из первой книги Луговского «Сполохи» (1926): Дорога идет от широких мечей, От сечи и плена Игорева, От белых ночей, Малютиных палачей, От этой тоски невыговоренной; От белых поповен в...

Входимость: 3. Размер: 61кб.

Часть текста: и без меня бы достал. Да, Машенька, такие делишки…» А «делишки» были такие — весной 1957 года подверглись разгрому сборники «Литературная Москва» (№ 1 был подписан в печать в феврале 1956 г.; № 2 — в октябре 1956 г.). Сборники эти начала издавать группа московских писателей, решив, что наступила пора некоторого «потепления» после двадцатого съезда партии (февраль 1956 г.) и пришло время, когда наконец стало возможным, конечно, «в меру дозволенного», говорить правду о нашей жизни, о нашей действительности. Но эта «мера дозволенного» показалась недозволенной . Особый гнев вызвал рассказ А. Яшина «Рычаги», очень честный и правдивый. Раздражение вызвали и другие вещи, напечатанные в этих двух сборниках. Третий сборник, подготовленный редколлегией, так и не вышел… А во втором сборнике критике подвергалась статья Эренбурга о Цветаевой. Эта статья должна была предварять цветаевскую книгу, верстка которой уже была. Казакевич, возглавлявший редколлегию сборников «Литературная Москва», сам того не подозревая, поступил неосмотрительно, привлекая внимание к имени Цветаевой до того, как ее книга вышла. Заинтересовались книгой! Нашлись «бдительные» товарищи, которые испугались за читателей. В ЦК было послано письмо. Есть записка Бориса Рюрикова, заместителя заведующего Отделом культуры ЦК КПСС. 4-го апреля 1957 года он пишет директору издательства (Котов уже умер, вместо него был Владыкин), что ему — т. е. Владыкину —...

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Эфрон А. - Пастернаку Б., 3 октября 1955 г. <ПАСТЕРНАКУ> 3 октября 1955 Боренька, нашла в маминой записной книжке (м. б. это вошло в ее прозу о тебе? не знаю — не перечитывала лет 20). «Есть два рода поэтов: парнасцы и — хочется сказать — везувцы (-ийцы? Нет, везувцы: рифма, безумцы). Везувий, десятилетия работая, сразу взрывается всем (!Взрыв — из всех явлений природы — менее всего неожиданность). Насколько такие взрывы нужны? В природе (а искусство не иное) к счастью вопросы не существуют, только ответ. Б. П. взрывается сокровищами». Боренька, а ведь это о твоем романе (хоть запись и 1924 г.) Как-то ты живешь, мой родной? Целую тебя и люблю. Твоя Аля. Ты мне ничего не ответил о романе: переписывается ли, переписан ли, когда и как можно прочесть?

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: маскарад. Ужасно! Что это за человеческие судьбы? Что ни судьба— то чертовщина какая-то. Насчет второго письма — а как, все же, отмелись сами мамины Дон-Жуаны и плащи. Я как раз перепечатывала стихи тех лет, и так многое мне там «против шерсти». Театральность была не по ней — т. е. образ в образе — уже однажды придуманный Дон-Жуан — прошедший через литературу, театр, музыку, пришедший к ней уже натасканным так, как может быть только Дон-Жуан, — и плащ такой же! и из всей этой истасканности и выжатости и изжитости что она могла сделать? Жест, поза, магия самого стиха, т. е. стихотворного приема, больше и нет ничего. Ее самой нет. А вот насчет Царь-Девиц, Егорушек и Руси — не знаю. Нет, это, конечно, не второстепенное. «Егорушку» вы знаете? Еще посылаю выписки из той же книжки, стихи («явно после ряда бесед с Э<ренбур>гом»). Как там хорошо про глиняный сосуд (Адам, созданный из глины) и про остатки звериной крови в нем, в него! И еще — стихи, написанные Вам вслед («Вестнику»). Есть ли у Вас (наверное, есть!) стихи, тоже Вам посвященные, тоже 1921 г., там, где «Вашего имени „р“» — и помните ли, по какому случаю они были написаны? [55] Илья Григорьевич, я подобрала и перепечатала лирику, к<отор>ая, думается мне, «пошла бы» для книги. Могли ли бы Вы прочесть и сказать, что Вы думаете, одним словом — посоветовать? Если да, то когда можно будет занести (или прислать) Вам стихи? Я видела Тарасенкова, у него есть проза, к<отор>ой у меня нет (вообще у меня прозы сохранилось мало), и много книг, к<отор>ых у меня тоже нет, — он думает, что надо готовить настоящее посмертное издание — и с поэмами, и с пьесами, и с прозой, — а мне ...

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: целого. Насчет будущего ничего не решила, жду окончательно ответа из прокуратуры, сколько ждать еще — неизвестно, а главное — неизвестно, каков будет ответ. И ничего я не могу уравнять с этими двумя неизвестными. Так и живу машинально. Все более или менее осточертело, кроме природы. День прибавляется, прибывает как полая вода, в лыжнях, колеях, оврагах лежат весенние, синие тени, с крыш свисают хрустальные рожки сосулек, и солнце, с каждым днем набирая сил, поднимается все выше и выше, без заметного труда. Так все это хорошо, так нетронуто, бело и просторно! И небо белое с утра. Голубеет к полудню, доходя к вечеру до нестерпимого ультрамарина, и потом сразу ночь. И тоска здесь своя, особенная, непохожая ни на московскую, ни на рязанскую, ни вообще на тоску средней полосы! Здесь тоска лезет из тайги, воет ветром по Енисею, исходит беспросветными осенними, дождями, смотрит глазами ездовых собак, белых оленей, выпуклыми, карими, древне греческими очами тощих коров. Здесь тоска у-у какая! Здесь тоска гудит на все пароходные лады, приземляется самолетами, прилетает и улетает гусями-лебедями. И не поет, как в России. Здесь народ без творчества, без сказок и напевов, немой, безвыходный, безысходный. Но — тоска тоской, а забавного много. Например — заместитель председателя передового ...

Входимость: 2. Размер: 4кб.

Часть текста: беспокоилась, но Лилю-то он не видел, а только меня, и вряд ли по моему состоянию можно определить ее! Боренька, твой роман мы все будем читать в таком виде, в каком ты захочешь, все это зависит только от твоего желания, мы-то, читатели, давно готовы. И в то время, которое тебе будет удобно, и в любую очередь. Это Оля меня смутила, сказав, что уже можно взять у М. К. Ко мне приходила одна очень милая окололитературная девушка, мамина почитательница и подражательница, она, кстати, говорила мне, что у ее знакомых «ребят» (тоже почитателей и подражателей) уже есть экземпляры твоего романа, что они у кого-то достали и перепечатали — не знаю, что это может быть? Возможно, это начало, то, что давно уже «ходило в списках»? Или они в самом деле успели где-то подхватить уже почти готовый вариант? Нет, я совершенно не стремлюсь тебя видеть «насильно», ни приезжать к тебе, я очень хорошо знаю и понимаю, что в часы работы ты занят, а часы отдыха — отдыхаешь и что каждый лишний и нелишний человек тебе вроде кошки через дорогу, ...

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: Эфрон А. - Казакевичу Э. Г., 5 октября 1955 г. (отрывок) ИЗ ПИСЬМА Э. Г. КАЗАКЕВИЧУ 5 октября 1955 …Сегодня я отнесла Тарасенкову мамины стихи — те, что подобрала для «мечтанного» издания. [56] Очень жаль, что Вас нет в Москве и что Вы не можете посмотреть их: там есть много неизданного, в частности — весь цикл стихов о Чехии, последнее по-настоящему написанное, завершенное ею при жизни. Впрочем, я просто возьму да пришлю Вам их в этом же письме. Ведь Вы-то стихов не собираете ради коллекции, как марки и как бабочек? (Это — не камень в тарасенковский огород — пока что.) У меня к Вам очень большая просьба: если не трудно, зайдите к Марии Степановне Волошиной с моей записочкой, попросите ее доверить Вам единственную мамину карточку, которая у нее есть (там мама с Пра, матерью М. Волошина — она же (Пра) — моя крестная — а звали, вернее прозвали ее так, считая ее «праматерью» всей тогдашней коктебельской литературной молодежи), — и переснимите ее, т. е. дайте переснять. Или, если она (М. С.) не захочет отдать снимка, м. б. можно будет фотографа туда привести? Одним словом, пожалуйста, придумайте и осуществите что-то с этим снимком. Мне очень хочется, чтобы он у меня был — маминых фотографий тех лет почти не осталось. Простите, что так вдруг — поручение, но как же иначе быть? Посмотрите хорошенько волошинский домик, и башню посмотрите, цел ли медный гонг — и богиня? Я все это смутно-смутно помню, мне было лет пять, когда я там была. Мы как-то с мамой приехали ночью, у Пра в башне горела маленькая керосиновая лампочка, был ветер и очень шумело море, на столе лежали большие хлеба, мне хотелось спать… Это был наш последний приезд, а еще до этого помню розы, розы, жару, сушь, ежика, к-го мне подарила Пра, себя такую маленькую, что была ниже уровня моря — море мне казалось стеною! Волошин меня таскал на плече, я боялась, потому что вдруг — земля далеко! где-то там внизу. Примечания 56. A. C. Эфрон начала подготовку первой посмертной книги М. И. Цветаевой

Входимость: 2. Размер: 2кб.

Часть текста: Пастернак Б. - Эфрон А., 15 октября 1955 г. <АРИАДНЕ> 15 окт. 1955 Дорогая моя Алюша! Благодарю тебя за письмо и выписки из маминых бумаг. Извини, что и сейчас, и этими несколькими строками, не отвечаю тебе. Мне кажется, что в один из ближайших вторников, 18-го, 25-го или 1-го ноября я буду в Москве, позвоню тебе и постараюсь тебя повидать. Но это предположение такое неопределенное, что оно не должно связывать тебя и приковывать к дому. Если тебе надо будет уехать из города, не считайся с этими гаданиями, уезжай с богом. Я, конечно, знаю о разговоре О. [168] с тобой. Зачем тебе ездить сюда, это вовсе не способ меня увидеть. Да ты, кажется, и не собираешься. Еще менее желательно, чтобы ты или кто-ниб. из твоих близких, в том числе Д. Н., [169] прочли роман в том получерновом виде, в каком он был в руках Марины Казимировны и какой представляет ее перепечатка. Зачем это тебе? В результате моих и, немного спустя, ее стараний, роман выйдет к концу года в готовом и окончательном виде с первой до последней страницы, в каковом состоянии одним из первых будет дан на прочтение Вашему Мерзляковско-Вахтанговскому объединению. Прости меня за грубости, содержащиеся в этом письме. Крепко целую тебя. Елизавете Яковлевне, Зинаиде Митрофановне и Журавлевым сердечный привет. Твой Б. Примечания 168. О. В. Ивинская 169. Д. Н. Журавлев.

Поиск по творчеству и критикеCлово "1955"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1955"