Часть текста: Г. В., 31 марта 1933 г. Цветаева М. И. - Андреевой А. И., 8 июня 1939 г. Цветаева М. И. - Андрееву В. Л., 17 мая 1938 г. Цветаева М. И. - Андрееву В. Л., 4 декабря 1937 г. Цветаева М. И. - Андрееву В. Л., 9 марта 1938 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 1 сентября 1928 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 10 мая 1928 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 10 мая 1931 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 10 октября 1927 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 10 сентября 1931 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 декабря 1929 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 июля 1928 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 июня 1929 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 июня 1931 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 марта 1932 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 февраля 1928 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 11 января 1929 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 12 августа 1926 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 12 августа 1932 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 12 мая 1927 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 12 мая 1929 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 12 октября 1933 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 14 марта 1928 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 14 октября 1932 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 15 августа 1930 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 15 июля 1926 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 15 июля 1929 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 15 мая 1933 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 15 сентября 1927 г. Цветаева М. И. - Андрониковой-Гальперн С. Н., 16 апреля 1933 г. Цветаева...

2. Кудрова Ирма: Путь комет. Разоблаченная морока. Приложения

Входимость: 26. Размер: 60кб.

Часть текста: Цветаевой осенью 1937 года в префектуре Парижа связаны с полицейским расследованием убийства, совершенного в Швейцарии (в окрестностях Лозанны) 4 сентября того же года. См. об этом Т. 2. С. 493–509. 22 октября 1937 года состоялся первый допрос. Цветаева вместе с сыном провела в парижской префектуре, по ее словам, целый день, с утра до вечера. Второй допрос состоялся 27 ноября того же года. Естественно, что протоколы допросов не отражают и малой доли произнесенного в тот день в стенах солидного учреждения. Тем не менее, документы представляют для нас безусловный интерес. Текст допросов дается (в переводе на русский язык) по публикации Петера Хубера и Даниэля Кунци «Paris dans les années 30. Sur Serge Efron et quelques agents u NKVD» в сборнике: «Cahiers du Monde russe et sovietique», XXXII/2/, avril-juin 1991, p. 285–310. <Текст на бланке: Министерство внутренних дел Главное управление Национальной безопасности Главный надзор службы криминальной полиции> Дело Дюкоме Пьера [4] и других, обвиняемых в убийстве и сообщничестве. Свидетельские показания г-жи Эфрон, урожденной Цветаевой Марины, 43 лет, проживающей по адресу: 65, ул. Ж. -Б. Потэн в Ванве (Сена). 22 октября 1937 года Мы, Папэн Робер, Комиссар дорожной полиции при Главном надзоре службы криминальной полиции (Главное управление Национальной безопасности) в Париже, офицер судебной полиции, по поручению помощника Прокурора Республики слушаем г-жу Эфрон, урожденную Цветаеву, родившуюся 31 июля 1894 года ...

3. Швейцер Виктория: Марина Цветаева. "Повесть о Сонечке" и два письма о гомоэротической любви

Входимость: 24. Размер: 88кб.

Часть текста: В остальном Ирине было скучно, Мура заставляли заниматься математикой с Маргаритой Николаевной («бедный Мур!» – писала Ирина отцу до отъезда; «бедная мама!» – ему же из Лакано). Повседневность не могла не заботить Цветаеву, но ей хорошо писалось – и это искупало все; Але она описывает пожар с большим юмором. Аля в одном из писем сообщила о смерти Софьи Евгеньевны Голлидэй, которую по просьбе матери пыталась разыскать. Это известие: ее Сонечки больше нет на свете! – бросило Цветаеву к тетради. За лето в Лакано она написала «Повесть о Сонечке». Эта работа возвращала ее на родину, во времена «театрального романа», когда «все они» были еще живы, когда сама она была молодой, а Аля и Ирина маленькими, когда между ними не было еще ни смерти, ни непонимания, ни взаимных обид. Негодование и боль того времени смягчились и отошли, впервые Цветаева может говорить об Ирине – еще живой – без надрыва, с нежностью. Когда-то, в дни после смерти Ирины она писала Вере Звягинцевой, что не принимает эту смерть, ей кажется, что дочка жива... Теперь...

4. Кудрова Ирма: Гибель Марины Цветаевой. Приложение I

Входимость: 23. Размер: 55кб.

Часть текста: пейзаж, отсутствие камня: устоя. Болезнь С. Страх его сердечного страха. Обрывки его жизни без меня, — не успеваю слушать: полны руки дела, слушаю на пружине. Погреб: 100 раз в день. Когда — писать?? Девочка Шура [57] . Впервые чувство чужой кухни. Безумная жара, которой не замечаю: ручьи пота и слез в посудный таз. Не за кого держаться. Начинаю понимать, что С. бессилен, совсем, во всем. (Я, что-то вынимая: — Разве Вы не видели? Такие чудные рубашки! — «Я на Вас смотрел!») (Разворачиваю рану, живое мясо. Короче: ) 27-го [58] в ночь отъезд Али. Аля — веселая, держится браво. Отшучивается. Забыла: Последнее счастливое видение ее, — дня за 4 — на С. X. Выставке [59] «колхозницей» в красном чешском платке — моем подарке. Сияла. Уходит, не прощаясь! Я — что же ты, Аля, так ни с кем не простившись? Она, в слезах, через плечо — отмахивается! Комендант (старик, с добротой) — Так — лучше. Долгие проводы — лишние слезы… О себе. Меня все считают мужественной. Я не знаю человека робче, чем я. Боюсь всего. Глаз, черноты, шага, а больше всего — себя, своей головы, если...

5. Кудрова Ирма: Путь комет. После России. Глава 8. Капкан

Входимость: 23. Размер: 72кб.

Часть текста: комет. После России Глава 8. Капкан Глава 8. Капкан 1 «Союз возвращения на родину» возник в Париже еще в 1925 году. До поры до времени он влачил не слишком заметное существование. Тогда же возник термин «возвращенчество». Он оказался связан с именами четырех талантливых русских публицистов, выступивших осенью 1925 года с призывом «засыпать ров» между эмиграцией и Россией. Они проповедовали идею возвращения домой — и долг русского интеллигента разделить со своим народом все испытания. То были А. В. Пешехонов, бывший редактор толстого дореволюционного журнала «Русское богатство», известная публицистка Е. Д. Кускова, ее муж экономист С. Н. Прокопович и писатель М. А. Осоргин. Свои идеи они выдвинули в связи с истекшим официальным сроком трехлетнего изгнания из СССР в 1922 году известной группы писателей, ученых и общественных деятелей. Роман Гуль в книге «Я унес Россию» привел убедительные свидетельства того, что уже это выступление первых «возвращенцев» было искусно инициировано Дзержинским — через Екатерину Пешкову, возглавлявшую в эти годы Красный крест, которой все доверяли и которая сама с простодушным доверием попалась на удочку. Ей и в голову не могло прийти, что все затеяно вовсе не ради возвращения высланных, а ради внесения смуты в умы и сердца эмигрантов и дробления русской эмиграции. План ГПУ удался: резкие обвинения обрушились на головы злополучных...

6. Шенталинский Виталий: Марина, Ариадна, Сергей (глава из книги В. Шенталинского "Рабы свободы. Книга вторая")

Входимость: 12. Размер: 117кб.

Часть текста: вместе с четырнадцатилетним сыном Георгием (Муром) вернулась из эмиграции. Родина встретила ее мачехой — не как поэта и полноправную, законную гражданку, а как подозрительную белогвардейку, жену провалившегося в Париже советского агента... У человека несколько ступеней на пути к правде, и первая обычно отрицание, нежелание верить. Цветаева жена чекиста?! Когда-то слухи об этом вызвали резкий протест, отторжение немыслимо: Маринин Сережа Эфрон, лебедь из белой стаи, советский шпион! Теперь это знают все. А Марина? Когда узнала она?.. Муж и дочь Ариадна приехали в Москву двумя годами раньше, теперь вся семья была в сборе. Не надолго чуть больше двух месяцев подарила им судьба до катастрофы. Приближение ее Цветаева предчувствовала недаром ее называли "колдуньей": еще когда очутилась на пароходе, увозившем ее в Россию, сказала: " Теперь я погибла... " И первая весть на родной земле обухом: сестра Анастасия в концлагере. Сразу после приезда отправились в Болшево, на дачу НКВД, которая была выделена под жилье переправленным из Парижа ...

7. Воронин Леонид: "Услышать... для поэта — уже ответить"

Входимость: 11. Размер: 91кб.

Часть текста: перспективы во временнуяю. Перспективу, которая открывается при панорамном взгляде на исторические перипетии русской литературы теперь уже прошлого, двадцатого века. Такой взгляд сегодня заставляет нас многое переосмыслить, заново разглядеть, различая неожиданные сближения, пересечения, переклички. И здесь без догадок и версий не обойтись. Вот лишь один многозначный, как мне кажется, эпизод из жизни русской литературы, в котором отразились драматические моменты ее истории. 1. 26 апреля 1937 года на первой странице «Литературной газеты» было напечатано постановление президиума правления Союза советских писателей «О книге поэта В. Луговского», где говорилось: «... поэт Вл. Луговской допустил крупную ошибку, некритически подходя к переизданию старых своих произведений». Такая «некритичность» — утверждалось в постановлении — проявилась в том, что в сборники избранных стихов поэта, вышедшие в 1935 году,...

8. Белкина Мария: Скрещение судеб. Болшевское заточение

Входимость: 10. Размер: 100кб.

Часть текста: ! А это — урок, чтобы потом — не страшно — и даже не странно — было!..) Кончается жизнь 17 лет…» Кончается эмиграция, Марина Ивановна возвращается в Россию. «Сейчас уже — судьба». Судьбу не выбирают, судьбу принимают… Хотела ли она возвращаться или не хотела?! Мне думается об этом можно написать два совершенно противоположных трактата. Можно доказывать — хотела, мечтала, тосковала, и все будет точно! А можно доказывать — не хотела, не рвалась, сопротивлялась, и опять все будет точно!.. Ведь почти все последние годы эмиграции Марину Ивановну мучил все тот же вопрос — ехать, не ехать?! Она жила в постоянном противоборстве — «с самим собой, с самим собой»!.. Россию она любила, Россия всегда была в ней. «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть Россию — может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри, — тот потеряет ее лишь вместе с жизнью». Но… С фонарем обшарьте...

9. Кудрова Ирма: Гибель Марины Цветаевой. Лубянка

Входимость: 9. Размер: 113кб.

Часть текста: гражданского вида «эмке» из Болшева в Москву; все мои стояли на пороге дачи и махали мне; у всех были бледные от бессонной ночи лица. Я была уверена, что вернусь дня через три, не позже, что все моментально выяснится, а вместе с тем не могла не плакать, видя в заднее окно машины, как маленькая группа людей, теснившаяся на крылечке дачи, неотвратимо отплывает назад — поворот машины и — все…» [9] Через полтора месяца — 10 октября — так же, посреди ночи: шум подъезжающей машины, свет фар, прорезающих тьму. На этот раз увезут после обыска и составления протокола Сергея Яковлевича Эфрона. Маршрут прежний: в Москву, на Лубянку. От дочери Цветаева еще успеет получить весной 1941 года несколько писем — из лагеря в Коми АССР (Севжелдорлага — на языке Страны Советов); от мужа — уже никогда, ни строчки. И вот спустя более чем полвека, благодаря ходатайству Анастасии Ивановны Цветаевой, я имею возможность прочесть следственные дела Ариадны Сергеевны и Сергея Яковлевича Эфронов. И стены страшного здания на Лубянке постепенно теряют свою непроницаемость. До прозрачности, разумеется, очень далеко; не только протоколы допросов, но и воспоминания уцелевших никогда не восстановят во всей...

10. Анри Труайя. Марина Цветаева. XIV. Немецкие угрозы и советские соблазны

Входимость: 7. Размер: 71кб.

Часть текста: ликвидировал профсоюзы, отдал приказ сжигать на площадях книги, которые считал подстрекательскими, провозгласил «научно подтвержденное» превосходство над прочими арийской расы, дополнив все это бойкотом печатных изданий, выпускаемых иудеями, изгнанием и арестами евреев, ответственных, по его мнению, за все несчастья Германии и мира в целом. Выбирая между ужасами нацизма и ужасами Советов, Марина пришла к тому, что советские ужасы менее страшны. В ответ на письмо из Ревеля (ныне Таллин) молодого русского писателя Юрия Иваска, который спрашивал ее, каковы ее взаимоотношения с журналом «Утверждения», три номера которого вышли в Париже в 1931–1932 годах, Цветаева выдала монолог, из которого становится ясно ее отношение не столько к данному журналу, сколько к нацизму в принципе: «Я – с „Утверждениями“?? Уже звали и уже услышали в ответ: „Там, где говорят: еврей, подразумевают: жид – мне, собрату Генриха Гейне, – не место. Больше скажу: то место меня – я на него еще и не встану – само не вместит: то место меня чует, как пороховой склад – спичку!“ Что же касается младороссов – вот живая сценка. Доклад бывшего редактора и сотрудника Воли России (еврея) Марка Слонима: Гитлер и Сталин. После доклада, к началу прений – явление в дверях всех младороссов в полном составе. Стоят „скрестивши руки на груди“. К концу прений продвигаюсь к выходу (живу за городом и связана поездом) – так что стою в самой гуще. Почтительный шепот: „Цветаева“. Предлагают какую-то листовку, которой не разворачиваю. С эстрады – Слоним: „Что же касается Гитлера и еврейства…“ ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1937"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1937"