ИЗ ПИСЬМА П. Г. АНТОКОЛЬСКОМУ
13 марта 1963 г.
…Мама начала заниматься переводами в 1919 г., когда перевела для 2-й студии «On ne badine pas avec l'amour» Musset[75] (рукопись не сохранилась, но, верно, хорошо было сделано — в тот самый поток ее собственных пьес!).[76] — в т. ч. «Замучен тяжелой неволей» и «Вы жертвою пали» блестяще переведены ею на фр. (Переводила для заработка, но с увлечением.) В 1934 г. перевела на фр. ряд соврем. нем. революц. и советских песен, к-ые и сейчас поются в Париже (в т. ч. «Полюшко-поле», «Марш» из «Веселых ребят» и др.). В 1936 г. перевела много пушкинских стихов (на фр.), из к-рых в Париже было опубликовано два (всего лишь! — но все же больше, чем здесь) — песни из «Пира во время чумы» и «К няне». В 1939 — 40-м много переводила уже здесь — чехов, белорусов, немцев, Важа Пшавела, англ. баллады, Бодлера… всего не помню. Во Франции перевела на фр. своего «Молодца» (Гончарова сделала к нему иллюстрации); 1 или 2 главы были опубл. в Бельгии, в 30-х годах. В Москве, в 40-м году перевела на фр. ряд стихотворений Лермонтова.
С одинаковой взыскательностью относилась к переводам и у сильных и слабых поэтов. К последним еще взыскательнее, ибо задача труднее.
О переводившихся ею на фр. (для общества — «France—URSS») революционных песнях писала в 30-е годы: «Ces chants revolutionnaires sont des chants de la pitie humaine, un appel a une vie meilleure, l'essor des grandes actions et des grandes resolutions. Je suis toujours prete se traduire des chants de travail, d'avenir, de bonte, de sympathie humaines…»[77]
У меня хранится много ее переводов; громадное количество черновиков — свидетелей громадной работы в глубину, не по поверхности.
Примечания
«Любовью не шутят…» Мюссе (франц.).
76. Первые переводы М. Цветаевой: пьеса Э. Ростана «Орленок» (перевод не сохранился) и роман графини де Нойаль «Новые упования».
— песни человеческого страдания, призыв к лучшей жизни, к великим действиям и к великим решениям… Я всегда готова переводить песни о труде, о будущем, о доброте, о человеческой симпатии…