|
*
- Счастливый мальчик! Весной родился! (докторша Романченко, как я чувствовавшая 1-ое февраля - весною. А какая тогда бушевала метель!)
*
Третий день как встала. Чую, что скоро будут стихи.
*
С спокойствием кормящей
*
Лирическое млеко
*
(Состав: ревность, гордость, обида, пр. Всякими ядами.)
*
- не молоко:
Чистейшее вдохновение!
*
Мысль: (NB! Я всё, что не стихи, тогда называла мыслью. А м. б. так и есть - у меня?)
Никогда я так не чувствовала отдельности души от тела, как этот год. Душа моя живет не во мне, а вне. Она меня зовет. ( - Wo bleibst Du denn? [Где же ты? (нем.)]) Совсем не удивилась бы, встретив ее на улице. - "Ты похожа на мою душу".
А что такое тело (я)? Тело - опустелый дом души, сознание отсутствия ее, тело: тоска по душе.
(NB! a чем тоскуешь?)
*
Душа - охотник, охотится на вершинах, за ней не угонишься. Моя тяга в горы (физическая!) только желание <пропуск одного слова>. День встречи с моей душой был бы, думаю, день моей смерти: непереносность счастья.
*
Живу как сомнамбула: ем, пью, перекладываю, кормлю. И вечная посуда. И соринки, которые подбираю. Нужно это моей душе? Нет. Точно меня кто впряг - и везу. И совсем не хочу прислуги. Всякая относительность отношения - и существования - для меня - оскорбление. Tant pis - tant mieux [Чем хуже - тем лучше (фр.)]. И обратно. Это не лечится из капeльниц. Сама жизнь - болезнь. Всякая.
А может быть, если бы я как В<олкон>
*
У меня по отношению к себе (душе и телу) - садизм. (NB! ненавижу медицинские термины. Всё нужно иносказывать.) Желание загнать насмерть. "Надорвалась, кляча!" (К. И.)
*
Живу, везу. Но глаза весь день полны слез и что-то внутри так натянуто, как ни одна струна ни под одним смычком. Так только жилы натягиваются - на дыбу.
*
18-го февраля 1925 г.
А стихов нет. (Как Аля в детстве: "Стихи устали". Конечно устали - биться и разбиваться в дребезги - о посуду, qui, elle, reste intacte [которая остается целой и невредимой (фр.)]. Я глиняную миску больше берегу!) Вспоминаю Жан-Кристофа и ту музыкальную лавину вместе с Foehn'oм [Речь идет об эпизоде в финадьной части девятой книги ("Неопалимая купина") романа Р. Роллана "Жан-Кристоф". Foehn (Fohn) - фён, теплый сухой ветер.].
Большая головная усталость - д. б. от бессонных ночей. Для других я еще - Кастальский ток, для себя -
Бывало - и проходило (приходили). И, конечно, - пройдет (придут). Но сейчас без них тяжело, просто - доказательство несуществования.
*
(NB! Всё это накануне Крысолова. Если б знать! 1933 г.)
*
У погоды и времени года
Память собственная, за нас
Помнящая...
*
Нет забывчивей моей | крови...
нашей |
*
Я не помню, но что-то помнит...
*
Та весна окликает эту
(Иль сия окликает ту?)
*
Невозвратна как время
Но возвратна как вы, времена
Года...
*
Равнодушна как вечность,
Вёсен...
[Из ст-ния "Променявши на стремя...".]
*
Спроси у волны морской:
Кто именно?
Беспамятность! - лишь с мужской
Сравнимая...
*
Из письма:
Лилит: пра-первая, нечислящаяся. Ревность к звуку. Дробление суток. Все мужчины (если они не герои, не поэты, не духи и не друзья)...
От безмыслия - к бессмыслию (поэтический путь Б<альмон>та). Трагедия вселюбия? Комедия вселюбия. Дон-Жуан смешон. Петух на птичьем дворе. Дон-Жуан - функция.
*
Аля: - Он мужчина и потому неправ.
*
Aus meinen kleinen Leiden
Mache ich grosse Lieder...
["Из моей маленькой горести
Я создаю великую песнь..."
(нем.) Цветаева полемически обыгрывает начальные строки ст-ния Г. Гейне из раздела "Лирическое интермеццо"]
*
Стихи:
"Променявши на стремя" - д. б. начало марта.
*
Запись: - У меня ничего не было за душой, кроме больших слов. Они и были мною.
*
Они и были мною.
*
О Крысолове (Hammeln).
*
Дочка, дочка бургомистрова!
(NB! Первая строка Крысолова.)
*
И ивы нежные мои,
Лениво зазеленивающие.
*
мечта о крыселове
(Небольшая поэма)
Посвящается моей Германии.
(Начато 1-го марта 1925 г. Георгию - месяц.)
быстрые...
Дочка, дочка бургомистрова!
*
Краткая фабула (по легенде).
Город (Гаммельн) погибает от крыс. Бургомистр назначает награду: тому кто город Гаммельн от крыс избавит - руку своей дочери (красотки). Явление зеленого охотника (Jager'a). Ратуша. Предложение. Подтверждение. Крыселов играет на дудке и уводит (неизвестно куда) всех крыс. На след<ующее> утро - в ратушу. Отказ бургомистра отдать ему свою дочь. (Предшествует целый ряд предложений (замен) к<отор>ые Крыселов отвергает.)
Угроза Крыселова. Третий день. Утро (или полдень?). Звуки волшебной дудки. (Что встает? Дать постепенность.) Дети - мальчики и девочки. Если будни - с школьными ранцами, если воскресенье - с игрушками и молитвенниками. Мимо ратуши. Из ворот - дочка бургомистра с молитвенником. Врастающий в землю бургомистр. (Лучше - бегущий вслед!)
Два варианта: или описание озера: постепенность захождения, погружения. Вода смыкается над головой. Центр - бургомистрова дочка.
Либо - по слухам - завел их всех в гору. (Горное озеро, внутри горы.)
*
Охотник - Дьявол - Соблазнитель - Поэзия.
Бургомистр - быт.
Дочка бургомистра - Душа.
Крысы - земные заботы, от которых Охотник освобождает город. (?)
Быт не держит слова Dichtung [поэзии (нем.)], Dichtung - мстит. Озеро - вроде Китеж-озера, на дне - Вечный Град, где дочка бургомистра будет вечно жить с Охотником.
Тот свет.
(Входят в опрокинутый город.)
*
Шляпа с огненным пером (от какой птицы?).
*
Главы:
1. Крысиная напасть.
2. Охотник.
3. Увод крыс.
4. Бургомистр.
5. Увод детей.
6. Озеро.
*
Две музыки: первая - для крыс: крупами, сахаром, сальными огарками - врывается Индия: тропики. Тропическая крыса зовет.
Другая: каждый ребенок слышит в ней свое: мальчики - барабан, сражение (конские гривы, хвосты, литавры, раны...), девочки (и т. д.), некоторые идут - сонные, другие - за подарками, иные слышат звон медных кастрюль и видят гигантские игрушечные кухни: плиты, сковороды и т. д.
Дочка бургомистра: пение ангелов? (дать демонов). Просто - рай?
NB! Эпизод: бургомистр, видя напасть, затыкает ей уши воском (венчальные свечи под колпаком).
("Музыка прошла сквозь воск!")
*
Хорошенько дать крысиную толкучку, грызню, возню, "крысы ноги отъели"...
*
NB! Лирические отступления.
*
Тих и скромен город Гаммельн...
(Здесь начинается черновик Крысолова)
*
Мысль: Единственная женщина, которой я завидую - Богородица: не за то, что такого родила: за то, что так зачала.
*
Старый Немирович-Данченко, при встрече:
- Ну, как Ваш Дофин?
*
Строки:
Ваше небо - бэль-этаж
*
Не иконами - талисманами
*
Остров, где заключаются браки
По соответствию голосов
(Борис, Борис)
*
D-r Frantisek Kubka. Vratislavova ul *
Попытка письма к Розенталю [Розенталь Леонард (? - 1950) - выходец из России, в молодости переселившийся во Францию и сделавший там большую предпринимательскую карьеру.] (по совету O. E. Черновой)
Многоуважаемый Леонид Михайлович,
Я ничего не знаю о Вас, кроме Вашего имени и Вашей доброты. Вы же обо мне еще меньше: только имя.
Тем не менее, вот моя просьба: нуждаюсь более чем кто-либо, двое детей (11 л. и 6 недель), писать в настоящих условиях совершенно не могу, не писать - не жить.
Если можно, назначьте мне ежемесячную ссуду, ссуду - если когда-нибудь вернется в России прежнее, и субсидию - если не вернется.
(Про себя: знаю, что не вернется!)
Деньги эти мне нужны не на комфорт, а на собственную душу: возможность писать, то есть - быть.
Могла бы ограничиться официальны прошением, но Вы не государство, а человек <фраза не окончена>
*
Руки - чтоб гривну взымать с гроша...
(Очевидно, ассоциация с Розенталем - кстати, ловцом жемчуга (NB! чужими руками) и, кстати, естественно мне никогда ничего не ответившим.)
*
10-го марта 1925 г.
Если бы мне сейчас пришлось умереть, я бы дико жалела мальчика, которого люблю какою-то тоскливою, умиленною, благодарною любовью. Алю бы я жалела за другое и по-другому. Больше всего бы жалела детей, значит - в человеческом - больше всего - мать.
Аля бы меня никогда не забыла, мальчик бы меня никогда не вспомнил.
О его имени: мое имя было Борис, был бы Борис - с первого дня был бы Борисом: Борюшкой, Барсиком. Георгий - Сережино имя, мой дар С. и мой удар - себе, потому, д. б. не зовется.
Когда начну?
Буду любить его - каким бы он ни был: не за красоту, не за дарование, не за сходство, - за то, что он есть. М. б. это самая большая любовь моей жизни? Может быть - СЧАСТЛИВАЯ любовь? (Такой не знаю. Любовь для меня - беда.)
И чуть с языка не сорвалось: - Борюшка! - нет, в этом я честна, ну пусть - Георгий. Барашек мой.
- Господи! - (думаю о смерти) не узнать каким ты будешь, не увидеть тебя. Я на тебя за все эти пять недель ни разу не рассердилась (нужно знать меня, мою физическую любовь к свободе и повышенную слуховую чувствительность!). Самое мое острое и частое чувство к тебе - благодарность.
*
(Продолжение Крыселова: гимн пуговице.)
*
Волосы вверх, как у музыкантов,
Гениев, прощалыг...
*
И была доброта в той руке...
*
Запись:
Сыну своему я пожелаю быть, как я, произведением природы, а не искусства.
*
Демон
Шуман
*
(Об утрачиваемости первоначального смысла больших имен. Шуман - (Schumann) - башмачник, а звучит как шум потоков - как оно и есть. Особенно для русских.
Кто же сейчас думает, что Пушкин - от пушки, Некрасов - от некрасивости, Фет - от fett [жирный, тучный (нем.)], <фраза не окончена>
*
Мысль:
Влияние далекого современника уже не влияние, а сродство. Для того, чтобы, напр., Генрих Гейне (1830 г.) повлиял на меня (1930 г.) нужно, чтобы он заглушил во мне всех моих современников, он - из могилы - весь гром современности. Следовательно, уже мой слуховой выбор, предпочтение, сродство. Не подчинение, а предпочтение. Подражатель не выбирает.
*
50 гр. воды, 50 гр. молока, неполную чайную ложку манной крупы, варить 5 мин.
Два раза в день по две ложки.
(Здесь начинается манный прикорм Георгия. Шесть недель. Переносит отлично.)
*
Мысли и строки
(Борису)
Мы встретимся как покойники
*
Не иметь уже права дарить (брак), не иметь уже права терять (нищета). В обоих случаях ничто не твое, в первом - ни улыбки, во втором - ни копейки.
*
А главное (нищета) масса лишнего хламу, который не имеешь права выбросить.
*
Удивляюсь любящим землю как лучшее мыслимое, ничего кроме нее не желающим. "Не желаем, потому что не знаем". А я желаю, потому что знаю. Мое желание и есть знание. Если не нравится эта - значит, есть другая. Не было бы другой - нравилась бы эта. (Заложенность другой - внутри.)
И еще: у меня к земле в лучших ее случаях неизменное: се n'est que ca? [и только? (и это всё?) (фр.)] (Лучший ее случай - <пропуск одного слова>.) В лучших ее, потому что музыка, небо - иногда любовь - не ее (случаи), иной земли - законы.
*
*
"Вот моя деревня,
Вот мой дом родной" -
[Начальные строки ст-ния И. З. Сурикова "Детство".]
что касается меня - я всегда предпочту родной "деревне" - чужой "город", своему маленькому - чужое большое. (А разве есть свое маленькое и, главное, разве есть чужое большое?)
*
Что же касается деревни и города - Дольние Мокропсы поныне предпочитаю Парижу. Там были гуси - и ручьи - и вдоль ручьев дороги - и красная глина из которой Адам, красная глина как на Кубани, где я никогда не была - и тот мой можжевеловый кипарис (Борис <фраза не окончена>
Таруса - Langackern - Коктебель - Мокропсы (Вшеноры) - вот места моей души. По ним - соберете.
В Париже (живу восемь лет) и тени моей не останется. Разве что на Villette (канал, первый Париж...). 1933 г.
*
Сравнение: курит как цыганка.
*
Запись:
- "Чего только ни сделаешь, чтобы они не плакали!"
Это у женщин распространяется и на мужчин.
*
(Первая глава Крыселова закончена 29-го марта 1925 г. - Писала ровно месяц.)
*
Попытка 1-ой главы нaчисто
крыселов
*
- Теперь о Крыселове. Так и напечатали в Воле России - Крыселов. Редактора друг другу: - Но почему Крыселов? Разве Крыселов? Наверное ошибка, описка... Но нет: - везде. М. б. М. И. так больше нравится? И только один Сталинский, безапелляционно: "Раз у М. И. Крыселов - значит Крыселов и есть. М. И. не может ошибиться. Значит мы все ошибаемся".
Так и оставили. Так и стояло в (кажется мартовском) № Воли России: КРЫСЕЛОВ.
Потом - началось. Главный редактор - лютый старичок Лазарев [Лазарев Егор Егорович (1855 - 1937) - в молодости народник, затем эсер; эмигрант с большим дореволюционным стажем. Был издателем (а не главным редактором).]: - "Товарищи, мы опозорились". И все знакомые: - В чем дело?
Дошло до словаря (с него бы нужно было начать!). КрысОлов. Я: - Ошибка. Смотрим в другом: КрысОлов. Во всех словарях Праги, Вшенор и Мокропсов (Дольних и Горних) - КРЫСОЛОВ.
- Но, господа, в чем же дело?
- Но я была уверена... голову на отсечение... я и сейчас так слышу... м. б. потому что крысы - гнусность, а так: селов - еще гнуснее? А м. б. от: мышеловка? - и т. д.
Следующая глава уже была: КРЫСОЛОВ. Но позорище мое д. с. п. в №-ном количестве экз<емпляров> - по белу свету - да, и в России! - Воля России № III март.
МАРИНА ЦВЕТАЕВА - КРЫСЕЛОВ
И эсеры - до сих пор не забыли! И сейчас, восемь лет спустя:
- А помните, М. И., как Вы нас тогда всех подвели с КрысЕловом? Мы все были уверены, только один Евсей Александрович:
- Раз М. И. - так и есть.
*
(Первая глава крыселова "Город гаммельн" закончена 19-го марта 1925 г. 1 - 19 марта 1925 г.)
*
Записи: (20-го - 22-го марта 1925 г.)
Ценность книги я измеряю срочностью необходимости выписки. Если нечего выписать, или - есть что, но время терпит, она мне не нужна.
Чтобы необходимость жгла руку, а карандаш - бумагу.
*
Теперь у меня есть всё: дом - любовь - Мечта - воспоминание.
*
- "Eh bien! abuse. Va, dans ce monde, il faut etre un peu trop bon Dour l'etre assez" ["Что ж! злоупотребляй <моей добротой>. В этом мире нужно быть немножко слишком добрым, чтобы быть добрым достаточно" (фр.).].
(Гениальное слово Marivaux)
- Комедийный писатель, а какая грусть! Почти - Христос.
- Нечего сказать - "marivaudage" [вычурный слог, жеманство (фр.)]!
*
Б. П., когда мы встретимся? Встретимся ли? Дай мне руку на весь тот свет, здесь мои обе - заняты!
*
Б. П., Вы посвящаете свои вещи чужим - Кузмину [М. А. Кузмину Пастернак посвятил свою повесть "Воздушные пути".] и другим, наверное. А мне, Б<орис> "Стихи к Ахматовой".] при себе, в сумочке, - от Мандельштама - несколько холодных великолепий о Москве ["На розвальнях, уложенных соломой...", "Не веря воскресенья чуду...", "В разноголосице девического хора...".] (мной же исправленных, досозданных!), от Чурилина - просто плохие стихи (только одну строку хорошую: Ты женщина, дитя, и мать, и Дева-Царь), от С. Я. Парнок - много и хорошие ["Следила ты за играми мальчишек.." и "Смотрят снова глазами незрячими..."], но она сама - не-поэт, а от Вас, Б. П. - ничего [Впоследствии Пастернак посвятил Цветаевой - при ее жизни - четыре ст-ния.].
Но душу Вашу я взяла, и Вы это знаете.
*
(От Маяковского, в ответ на то, в Ремесле [Ст-ние "Маяковскому" ("Превыше крестов и труб...").] (читанное ему еще в Москве) и приветствие в № I Евразии - за которое меня тогда погнали из Последних Новостей - тоже ничего. - "А, знаете Цветаева меня приветст<вовала?> в этих строках. Я сразу не понял. Значит - одобряет? Передайте ей, что я непременно, непременно ей напишу".
Но, занятый племянницей Яковлева - танцовщицей, кажется... [Яковлева Татьяна Алексеевна (1906 - 1991) - одно время считалась невестой Маяковского, адресат его ст-ния "Письмо Татьяне Яковлевой" (1928). Приехала в Париж в 1925 г. по вызову своего дяди, знаменитого русского художника А. Е. Яковлева. Танцовщицей никогда не была. В декабре 1929 г. вышла замуж за Бертрана дю Плесси.] Во всяком случае, скача вслед за ней через кобылу, набил себе шишку...
Бедный М<аяковский>. Кто о нем так горюет как я?)
*
Единственный с лихвой мне вернувший
Князь Сергей Михайлович Волконский, посвятивший мне целую книгу, открыто и <пропуск одного словах "Милая Марина..."
Единственный, из моих современников, человек моего поколения. (Родился 4-го марта 1858 г., т. е. за 35 лет до меня, мог бы быть почти моим дедом!)
*
И Кузмин никогда не ответил на стихи. И Sigrid Undset [Ундсет Сигрид (Зигрид) (1882 - 1949) - норвежская писательница, лауреат Нобелевской премии (1928).] - на письмо (о ней же). И Comtesse de Noailles [Ноай (Ноайль) Анна Элизабет де (1876 - 1933) - французская поэтесса и романистка.] (о ней же - и как!). Всех не перечесть!
Повторяющаяся случайность есть судьба. (1933 г.)
*
Lieblingskind hat viele Namen [У любимого ребенка много имен (нем.)]. Кстати, Георгий у меня - Барсик: хвостик Бориса, тайный.
(А оказался - Мур!)
*
Строки:
"Хорошо поедете,
Холодком поедете..."
(Тот свет)
*
Дай мне руку на весь тот свет -
Здесь мои обе - заняты.
*
Дописать:
Как билась в своем плену
От скрученности и скрюченности...
И к имени моему
Марина - прибавьте: мученица.
*
Сижу - и
Сижу - и слушаю,
Как расстояние растет
*
И католическая душа у меня есть (к любимым!) и протестантская (в обращении с детьми), - и тридцать три еретических, а вместо православной - пусто. Rien [Ничего (фр.)].
*
Тарусская, хлыстовская...
(душа)
*
Написать Б. П. "Расстояние"
Нас расставили, рассадили...
*
Аля:
Я (о себе и критике, невозможности им охватить меня целиком, ибо предела - нет):
- Словом, нужно ждать, чтобы человек помер...
Аля: - Пойман!
*
Выгребая золу:
- Правда, печка живая! Как живое существо, которое нужно освобождать от сгоревших радостей.
*
на что? - на мою постоянную любовь к другим - при нем, постоянную занятость другими, а не им, заваленность всеми - на его глазах. Макса, которому я даже никогда ничего не подарила (нужно знать меня! Без подарка в дом не вхожу!) - а он мне - сколько моих любимых книг! - Макса, которому я ничего не дала, кроме радости, что я есть.
Единственного человека, которому я ничего не дала, а он мне - всё.
Показательно, что - "забыла". Последняя (по счету и качеству) неблагодарность. (1933 г.)
<Вдоль левого поля:> И главное - писав о нем в течение 6-ти мес.! Макс один мне дал и передал за всех.
*
Дальнейший план Крыселова.
1. Город Гаммельн (Введение)
2. Сны
3. Город Гаммельн бьет тревогу
(Базар. Хозяйки. Герольд.)
4. Увод крыс (Да - да, нет - нет)
5. Честность честных (В ратуше)
6. Дочка Бургомистра
7. Озеро
*
II. Сны
Город Гаммельн спит. Муж видит во сне жену, жена мужа, сын - страницу чистописания, дочь - заштопанный отцовский чулок, служанка - добрых хозяев (или печной горшок). (Что может видеть добродетель во сне? Собственные добродетели.) И - нашествие крыс.
*
Рас - стояние: версты, мили.
*
Рас - стояние: врозь-стояние
*
Ах, рублем разменяли -
Мостом -- развели
Разводным...
*
Разводным...
*
Нас рублем разменяли царским,
Ах, мостом, с тобой, развели
Разводным...
*
(разменяли:)
Нас рублем, с тобой, неразменным! |
Рублем сказочным неразменным |
Ах, рублем, с тобой, разменяли |
Ах, мостом, с тобой, развели
Разводным...
*
"Расстояние: версты, мили..." - 24-го марта 1925 г.
Любопытна судьба этих стихов: от меня - к Борису, о Борисе и мне. Часто, и даже годы спустя, мне приходилось слышать: "Самые замечательные во всей книге", узнавать, что эти стихи - чьи-то любимые: гвоздь в доску и перст в рану. Оказывается, они большинством были поняты, как о нас (здесь) и тех (там), о нас и России, о нас вне России, без России
(По просторам земных широт
Рассовали нас как сирот...)
И теперь, перечитывая: всё, каждая строчка совпадает, особенно:
Разбили нас - как колоду карт!
Строка, за выразительностью, тогда мною оставленная, но с огорчительным сознанием несоответствия образа: двух нельзя разбить как колоду, колода - множество, даже зрительно: карты летят!
Даже мое, самое личное, единоличное:
Который уж, ну - который март?
<орисом> заговора - даже этот март оказался общим, всеобщим ("Которую весну здесь сидим и сколько еще??")
Редкий, редчайший случай расширения читателем писательского образа, обобщения, даже увечнения частности.
Ни о какой эмиграции и России, пиша, не думала. Ни секунды. Думала о себе и о Борисе. - И вот -
Запись: