ЕЩЕ ПАРИЖ, 8-ГО ИЮНЯ 1939 Г., ЧЕТВЕРГ
Дорогая Анна Ильинична!
Прощайте.
Проститься не удалось, — всё вышло молниеносно.
Спасибо за всё — от Вшенор до Ванва (в которой Вы меня завели, а потом сами — уехали, но я не жалею: — «Был дом — как пещера…»)
Спасибо за чудную весну с Максом, за прогулки — мимо стольких цветущих заборов — а помните поездку в лес — давнюю — Вы были в своем леопарде, а я — в «кое-чем» — и Мур еще со всего маху наступил в грозовую лужу…
Помню и буду помнить — всё.
Уезжаю с громадным, добрым, умным и суровым Муром — помните его рождение? («Сразу видно, что сын интеллигентных родителей!» — Вы, любуясь на резкость его новорожденного профиля). — Дружили мы с вами 14 с половиной лет, — два раза обновилась кожа… (NB! второй раз — состарилась!) Ибо мы с вами никогда не переставали дружить, хотя и не виделись, просто — расставание (неминуемое) произошло раньше отъезда, м. б. — так лучше: и Вам, и мне…
Живописнее, увлекательнее, горячее, даровитее, неожиданнее и, в чем-то глубоком — НАСТОЯЩЕЕ человека — я никогда не встречу.
________
Прочтите у М. Н. Л‹ебедевой› мои стихи к Чехии — они мои любимые и уже поехали к Бенешу с надписью: — С той верой, которая твeржеская.
Жаль уезжать. Я здесь была очень счастлива.
— горячий привет. Я его очень оценила, и всегда рассказываю о нем (и о Вас) СКАЗКИ, которые — ПРАВДА.
— знаете.
М.