<1-го апреля 1928 г.>1
Милый Николай Павлович,
Очень жаль, что меня не застали. Хотела сговориться с Вами насчет Версаля и даты2. М. б. у нас временно будет одна старушка3, тогда я буду более свободна, и мы сможем с Вами походить пешком, – предмет моей вечной тоски. Я чудный ходок.
Еще: очень хочу, чтобы Вы меня научили снимать: С<ергей> Я<ковлевич> сейчас занят до поздней ночи, совести не хватает к нему с аппаратом, да еще в 1 ч. ночи! а Мур растет. И пластинки заряжены.
Приходите как только сможете. Часы: до 2 1/2 ч. или же после 5 ч. Вечерами я иногда отсутствую. Побеседовали бы о прозе Пастернака и сговорились бы о поездке и снимании.
Итак, жду.
МЦ.
Медон, 2-го апреля 1928 г., понедельник.
– Завтра я ухожу в 5 ч., если успеете зайдите утром, т. е. до 2 1/2 ч. Или уже в среду.
P. S. Как-нибудь расскажу Вам и о Вас. Когда (и если) будет старушка. Такой рассказ требует спокойного часа. Лучше всего на воле, на равных правах с деревьями.
Так – а может быть и что – Вам скажу, Вам никто не скажет. Родные не умеют, чужие не смеют. Но не напоминайте: само, в свой час.
<Приписка на полях: >
Я не была ни в Fontainebleau, ни в Мальмэзоне4 – нигде. Очень хочу.
Примечания
1 Датируется по содержанию («в 1 ч. ночи»), почтовому штемпелю (02.04.1928) и приписке на следующий день. Это письмо, а также анализ последующих датированных Цветаевой писем, у которых сохранились конверты с почтовыми штемпелями, показывают, что, как правило, день погашения марки штемпелем является следующим за датой написания письма. (Иными словами, Цветаева писала письма вечером, отправляла их на следующий день.) Поэтому, в дальнейшем, письма, где отсутствует авторская дата и имеется лишь дата штемпеля, датируются по изложенному выше принципу без дополнительных оговорок.
2 О состоявшейся вскоре прогулке с Гронским в Версаль Цветаева писала А. А. Тесковой (см. письмо 34 к ней в т. 6).
– живописные, связанные с историей Франции места под Парижем.