Медон, 20-го июля 1931 г.
Дорогая Саломея,
Только что отказ от Commerce, куда я через знакомую Д<митрия> П<етровича> пыталась устроить своего франц<узского> (и злосчастного!) Молодца. (Кстати, г<оспо>жа Бассиано пишет с большими синтаксическими ошибками, очевидно итальянский муж слинял).
Ну что ж, по-ахматовски:
Одной надеждой меньше стало –
Одною песней больше будет!1
Пока что собираю С<ергея> Я<ковлевича> на море (Ill de Batz, Бретань) на две недели – в долг (который надеялась вернуть из Commerce. А вместо франц<узских> сотен – один итальянский синтаксис!)
Остаюсь без ничего и очень прошу Вас, милая Саломея, если можно прислать июльское иждивение.
Кстати 22-го новый месяц – и новые надежды!
Обнимаю Вас
МЦ.
Мур: – «Мама, какая у Вас голова круглая! Как раз для футбола! Вот я ее отвинчу и буду в нее играть ногами».
– Мама, если бы я был Бог, я бы всегда делал хорошую погоду. Значит, я умнее, чем теперешний Бог.
«Я улыбаться перестала…» (1915).