Понтайяк, 1-го сентября 1928 г.
Дорогая Саломея! Слава Богу, что тиф, а не что-нибудь другое, – дико звучит, но так. Но какое у Вас ужасное лето. И как все вокруг беспомощны сделать его иным.
Пишу Вам так редко не из равнодушия, а – стыда; точнее – несоответствия того, чем живу я, и того, чем живете Вы, – все равно, что больному о чудной погоде, Вы же сейчас хуже, чем больной. Надеюсь, что последнее все-таки относится к прошлому, что Ирине с каждым днем лучше, следовательно и Вам.
Когда Вам опять будет дело до всего и всех, напишите, расскажу Вам много развлекательного. (Кто жаднее больного на новости, когда дело пошло на поправку? Удесятеренная жизнь. Так будет и с Вами!)
– сердечное спасибо за быстрый отклик с иждивением, мне даже стыдно благодарить. Мы остаемся здесь до конца сентября, очень рада буду, если, отойдя, напишете.
Целую Вас нежно. Привет А<лександру> Я<ковлевичу>, если с Вами.
МЦ.
<ieur>