St. Gilles, 20-го июля 1926 г.
Дорогой Валентин Федорович,
Итак, к 15-му сентября возвращаюсь в Чехию. Украли у меня чехи месяц океана1 (и 370 фр<анков> уплоченных денег!), что-же, когда-нибудь представлю счет. (Как Вам нравится эта наглость?!)
Теперь вот о чем: как Вы полагаете, восстановима ли моя прежняя расценка? проще – с моим приездом, явлением перед Заблоцким2 во плоти (вживе и вьяве!) протянет ли мне Заблоцкий сухой, но не дрожащей (скорей держащей!) рукой – прежнюю тысячу?
На 500 кр<он> ехать нет смысла, одна дорога чего стоит. 500 кр<он> на меня с детьми – это сплошная задолженность, т. е. сплошное унижение. За 500 кр<он> в месяц я чехов буду ненавидеть, за тысячу – любить.
Пишу о всем этом – в совершенно ином тоне, ибо не знаю, как у него с юмором и цинизмом нищеты – почтительно и корректно Сергею Владиславовичу3. От его ответа зависит мое решение.
Английская стипендия? Смеюсь4. И не знала, что есть таковая. Студентам, кажется – какая-то малость. А вот что «Благонамеренный» задолжал нам с С<ергеем> Я<ковлевичем> (его рассказ, моя статья) тысячу франков – знаю твердо. «Руководитель» (т. е. меценат) Соколов даже не отвечает, а чудесный невинный 22-летний редактор Шаховской на днях принимает послух на Афон5. Прислал нам собственных, кровных, от полной нищеты – полтораста франков, пятьдесят из которых истратили, а сто возвращаем. Ничего не знаю трогательнее этой присылки, – последний жест редактора и первый – монаха.
Уже написала Тесковой с просьбой попытаться устроить нас в Праге. Помните мою жизнь во Вшенорах? Заранее устала. Не хочу. Хочу – хоть изредка – музыки, прогулки по новым местам, чуть-чуть красоты и беззаботности. Загородом я душа и рабочий скот, хочу немножко побыть человеком.
Моя Вандея кончилась вчера, в день получения 500 кр<он>. Я сейчас уже еду, все полтора месяца. Жду ехать. Странно, ведь я и раньше знала, что уеду, но 15-ое октября равно бессрочности, а 15-ое сентября – причем непременное – уже завтра, нет, сегодня, чуть ли не – вчера. Я не еду, я уже уехала. Погода испортилась? Все равно. Купаться нельзя? Не я купаюсь. Клянусь, что не преувеличиваю.
Огорчена? Нет. Если бы сама жизнь не вмешивалась я, за физическим (хроническим!) невмешательством в свою жизнь, до сих пор сидела бы в Трехпрудном пер<еулке>, в д<оме> № 8 с двумя огромными тополями, которого уже нету (в <19>19 г. снесен) и где родилась. Поэтому – приветствую бессердечие Завазала, Гирсы6 и пр.
Знаете ли, дорогой Валентин Федорович, что мне стыдно Вас благодарить? Вы ходили, ездили, изводились – а я «благодарю». Вы делали – а я – говорю! Не гадость? Благодарность точно сводить счеты – несводимые, ибо дело и слово – несоизмеримы.
Благодарить я буду эсеров, которые для меня ничего не сделали, даже на письмо не ответили (писала и Лебедеву, и Слониму)7. Эсеры доказали, что им на меня наплевать. Что мне остается? Благодарить за искренность. И поблагодарю – плевком же.
– отстаивает. И утопленник, ртом, прожженным солью и ромом: «Большое, большое спасибо!» Что с рыбаком? Рыбака пошнит.
Людовик Баварский8 – страстная любовь моей 16-летней матери. Проезжая место, где утонул, бросила кольцо – обручилась. Так что (Wahlverwandschaften ) некоторым образом – мой отец. А вот стих о нем – не мой, чей не помню:
В горах – как здесь, в покое царском –
Торжественная тишина,
И о Людовике Баварском
Грустила верная луна…9
И еще стих Верлена:
Roi! О seul prince de се siecle, – Sire! 10
Сама бы с наслаждением поехала на его озеро, где м. б. еще бродит тень моей 16-летней матери и достоверно лежит ее кольцо.
Сердечный привет от всех нас.
Пишите!
МЦ.
Примечания
1 «Чехословацкое Министерство иностранных дел согласилось продлить М. И. Цветаевой писательскую «займообразную ссуду» лишь до 15 сентября (она ходатайствовала о продлении ее до 15 октября), причем, начиная с 15-го июля, размер ссуды уменьшался вдвое, с 1000 на 500 чеш<ских> крон». (Примеч. В. Ф. Булгакова.)
2 См. комментарий 2 к письму 1 к Е. А. Ляцкому (т. 6). В. Ф. Булгаков считал М. Л. Заблоцкого «человеком, мало популярным в русской литературной среде».
3 С. В. Завадскому, как Председателю комитета по улучшению быта русских писателей.
4 «Кто-то из «доброжелателей» М. И. Цветаевой, или просто из легкомысленных русских людей, ложно информировал круги, от которых зависело ее дело, будто, помимо помощи из Праги, она стала с некоторых пор получать еще «стипендию» из английских источников». (Примеч. В. Ф. Булгакова.)
5 О «Благонамеренном» и его издателях см. письма к Д. А. Шаховскому и комментарии к ним.
6 Завазал Зено (Зенон) Иосифович (ок. 1881 – 1934), Гирса Вацлав (1875 – ?) – ответственные представители Чехословацкого Министерства иностранных дел, заведовавшие делами русской колонии и в том числе помощью писателям. (Сведения Е. И. Лубянниковой.)
7 «Упрек Марины Ивановны оказался неверным, ибо именно благодаря представительству «эсеров» (особо влиятельной группы в Праге), ей продлена была впоследствии выдача пособия без обязательства возвращаться в Прагу». (Примеч. В. Ф. Булгакова.)
38 к А. Берг.
9 Источник цитаты установить не удалось.
10 Неточно цитируемая первая строка из сонета Поля Верлена «A Louis il de Baviere» (1886), посвященного Людовику Баварскому. Правильно: «Roi, le seul vrai roide siecle, salut, Sire…»