Ванв, 28-го декабря 1935 г.
<…> …Мур живет разорванным между моим гуманизмом и почти что фанатизмом — отца… <…> Очень серьезен. Ум — острый, но трезвый: римский. Любит и волшебное, но — как гость.
По типу — деятель, а не созерцатель, хотя для деятеля — уже и сейчас умен. Читает и рисует — неподвижно — часами, с тем самым умным чешским лбом. На лоб — вся надежда.
Менее всего развит — душевно: не знает тоски, совсем не понимает.
— сердце — и потом уже — душа: “нормальная” душа десятилетнего ребенка, т. е. — зачаток. (К сердцу — отношу любовь к родителям, жалость к животным, все элементарное. — К душе — все беспричинное болевое.)
Художественен. Отмечает красивое — в природе и везде. Но — не пронзён. (Пронзён = душа. Ибо душа = боль + всё другое.)
Меня любит как свою вещь. И уже — понемножку — начинает ценить… <…>
— всё, хожу на рынок, готовлю, мою посуду и т. д. — прислуга за всё и на всех — пишу мало, урывками, последнее время — стихи. Весной будет легче: отпадет весь уголь и вся зола… (пр. 14 с.)
…Я — годы — дружу с Верой Буниной, урожденной Муромцевой, бывшей подругой моей Halbschwester [Сводной сестры (нем.).] Валерии, ученицей, по истории искусств, моего отца, — счастливейшие дни своей жизни проведшей в нашем доме в Трехпрудном — Вы наверное о нем читали. Познакомилась и подружилась я с ней — здесь. Она мне написала, я отозвалась — и пошло, и продолжается, и никогда не кончится — ибо тут нечему кончаться: всё — вечное.
— лет 10 как молодая любовь (приемная дочь? роман? — любовь) — бывшая пражская студентка, Галина Кузнецова [писательница, поэтесса] Живет с ними, ездила с ними в Швецию, ихняя. Вера стерпела — и приняла. Все ее судят, я — восхищаюсь:
Бунин без нее. Веры, не может, значит — осталась: поступила, как мать.
— вежлива.
С Буниным у нас дружественные отношения, без близости: прихожу к Вере.
— Ну, вот. —
“Вечер новых стихов”) состоялся 20 декабря 1935 г. в зале Общества ученых (Сосьете Савант, рю Дантон, 5).], Бунин у кассы познакомился с Алей, не зная, что моя дочь. — “Милая барышня” — и так пробеседовал, прошутил с ней мин<ут> 10. В антракте — опять к ней… <…> Всю вторую часть в залу не входил, сидел с ней у кассы. Тут же пригласил ее к себе — на завтра — обедать… <…>
…Если бы мне большой писатель сказал: — “Милая барышня…”, я бы и в 15 лет ответила: отметила: — Меня зовут — Марина — (и, подумав: ) — Ивановна. (Bin weder Fraulein, weder schon — kann ungeleitet nach Hause gehen! [Цитата из первой части “Фауста” Гёте: Я и не барышня и не мила, Дойду без спутников домой, как шла (пер. с нем. Б. Пастернака)] Потому меня не любили. (Так — мало! так — вяло!) По-мужски — не любили. Даже — тогда (Дyхи любили, души — любили: поэты, одинокие старики, собаки, чудаки…)
— где-то лечится… а м. б. — другое: устала. Словом, ее в доме давно нет… <…>
…Завтра (воскресенье, 29-го) у нас гости — Фаворские, друзья Унбегауны и Замятины [Унбегаун Б. Г. и его жена Елена Ивановна. Замятин Е. И. — писатель. Его жена — Людмила Николаевна], он и она… <…>