Медон, 14-го сентября 1931 г.
Дорогая Анна Антоновна!
Наше положение прямо отчаянное: 14-ое число, а чешского иждивения нет. Без него мы погибли. Меня не печатают нигде (очередной № В<оли> Р<оссии> где должна была пойти моя проза “История одного посвящения” — не вышел), С<ергей> Я<ковлевич> без места, Аля должна кончать школу. Нам не помогает никто… <…>
…По нашим средствам мы все должны были бы жить под мостом.
Пишу стихи — лирические (так я определяю отдельные, короткие, но в общем всё — лирика! что не лирика?!) — был ряд стихов к Пушкину (весь цикл называется “Памятник Пушкину ” [Окончательное название цикла — “Стихи к Пушкину”.]) — Ода пешему ходу — Дом (автопортрет — сейчас: Бузина (знаете такое дерево все в мелких-мелких ядовитых красных ягодах, — растет возле заборов).
В общем, если бы печатали, если не вырабатывала бы — то:
прирабатывала. А тaк — ничего: всё остается в тетради.
Будет время — перепишу и пришлю (даже если не будет времени!)
— Совестно всегда просить, но виновата не я, а век, который десять Пушкиных бы отдал за еще одну машину.
Обнимаю Вас и прошу прощения за несмолкаемые просьбы.
МЦ.