16-ГО ЯНВАРЯ 1939 Г. PARIS, 15ME 32, BD PASTEUR, HOTEL INNOVA, CH‹AMBRE› 36
С Новым Годом, дорогая Ариадна! Все поджидала от Вас весточки и начинаю серьезно тревожиться — почему молчите? Неужели — тaк плохо? Не забудьте, что скоро — весна, что день уже вырос на 20 минут, что скоро снимете — теплое и наденете — свежее (я всегда лечусь — такими вещами: зализываюсь!) — что вдруг — неожиданно — Вы приедете в Париж и мы снова окажемся с вами в каком-нибудь саду, на какой-нибудь скамейке — только нас и ждавшей… А может быть даже поедем в какой-нибудь спящий городок — с чудным названием вроде Mantes и с единственным событием: собором. А м. б. — просто в Версаль (где я не была — годы: не с кем! ни с кем не хочется) где встанем наверху большой лестницы, по которой спустимся к воде, на мое любимое (совсем не версальское!) бревно.
У меня нет ни одной настоящей дружбы-есть хорошие отношения — а Вы знаете как это вяло и мало.
Единственная фабула моей жизни (кроме книг) — кинематограф. Видели ли Вы — La femme du boulanger [1] с Raimu и целой деревней — невинных сердцем? Для меня сама деревня — её стены и улички и ворота — была бы фабулой, и я всегда удивляюсь, когда люди ищут — другой. Но для верности скажем — тaк: сосну я любила с такой же страстью, как другие человека, человека — avec le meme detachement [2], как другие — сосну. И сосна всегда была довольна, человек — никогда.
— а то чувство, что пишу в пустоту. Я писала Вам последняя — большое письмо со всем, что я знаю об этой роковой породе. Писала — как себе: то, что всю жизнь себе говорила.
Если не читали — прочтите Rosamond Lehmann — Poussiere (Dusty Answer) [3] — она о нас — и них. Очень прошу! (Poussiere — из‹дательст›во Feux Croises).
До свидания! Обижусь, если не откликнитесь. Обнимаю Вас и детей.
МЦ.
Примечания
1. Жена булочника (фр.).
3. Пыль (Ответ из пыли) (фр., англ.).