21-ГО ФЕВРАЛЯ 1938 Г., ПОНЕДЕЛЬНИК VANVES (SEINE) 65, RUE J. В. POTIN
Ариадна! Отвечаю по прямому проводу: какой Вы смелый и настоящий человек!
Меня Ваше письмо ожгло — и осветило — как горный кристалл: физическое видение горного хрусталя в граните, как я их видела в раннем детстве, в Альпах, над всем и даже над моим любимым вереском.
Теперь всё хорошо и у Вас будет — сын. (Не сердитесь на мою быстроту, но я —
Тот поезд, на который — все
Опаздывают…
и на который Вы — не опоздали).
Любуюсь на Ваше мужество, потому что конечно берете на себя гору (NB! опять — кристалл!) — но и пуще горы берете (гoры — чтo!) — берете всё людское болото: осуждение всех тех кто для Вас пальцем не пошевелит, но которые тaк любят красоту безутешного женского горя, что сейчас чувствуют себя обокраденными (на целое вечное даровое зрелище!) — и всю женскую зависть берете, весь заспинный шепот…
Но — «чтo мне до них!» (Саади) и — как я когда-то утешала одну бывшую любовь России: — Поэты — с Вами! (Это ведь то же, что: Господь — с тобою!)
— как за себя (за себя — никогда не умела, как родилась — отказалась: единственной этой горы — не подняла!) а — как за другую себя, вторую себя, себя — в другом, — поэтому: будьте счастливы и — будете счастливы.
Счастлива и за девочек.
Счастлива и за будущего мальчика, который непременно — будет: помяните мое слово! И которого я (NB! старинный оборот: люблю их) — вопреки всем людским законам и обрядам, поверх всех голов — и тиар — и крестильных чанoв — уже сейчас объявляю себя крестной матерью, marraine de reve [1], но это — тоже царство! И которому я уже сейчас, когда мы увидимся — наверное в последний раз на этой земле, этой звезде — подарю свой крестильный подарок.
Обнимаю Вас от всей души.
Gluck auf! [2]
М.
Примечания
2. На счастье (нем.).