23-ГО ДЕКАБРЯ 1937 Г., ЧЕТВЕРГ VANVES (SEINE) 65, RUE J. В. POTIN
Дорогая Ариадна! Вы меня совершенно поражаете: Вы поступаете, как я — раньше, как я — бы, как я внутри себя (а иногда (и сейчас) и вне себя) — всегда. И это соответствие: я только утром послала Вам книгу Nоёl, уже села за письмо, но вдруг охватила безнадежность: сказать — всё, и я спокойно отложила листок — точно уже написала: вот он сейчас передо мной, с готовым конвертом. И вдруг — стук: — C’est bien la и т. д. — Oui. (Я от стука давно чудес не жду.) — Un colis pour Vous. — Vous devez Vous tromper, je n’attends rien. — Si, c’est pourtant bien pour Vous…[1]
Расписываюсь, отпускаю (уходит — радостный) и — первое что у меня в руке — ёлочка с фиалками, оба — живые! и первое, чтo у меня в сознании — или в сердце — (у меня это одно) — Вы. И — ТAК — и — ЕСТЬ.
Нy, вот.
«Всесильный Бог деталей — Всесильный Бог любви»…), за всё, за всю Вас: за то, что это — есть. И было в моей жизни.
После праздников — большое письмо. Мое, ненаписанное, начиналось, а м. б. кончалось — так: Завтра Сочельник, и я знаю, что Вам больно, как Вам больно, и хочу чтобы Вы знали, что я знаю.
Пишите про себя и про детей и про планы. И про жизнь дней. — Приедете? Обнимаю ещё и ещё.
М.
1. Это тут? — Да. — Посылка для Вас. — Вы, наверно, ошибаетесь, я ничего не жду. — Как же, это именно для Вас (фр.).