КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
ДЕРЕВЦЕ
Кормилица
(над телом Федры)
Где спящая? Пуст
Одр. Шепот с высот:
Дал миртовый куст
Неведомый плод
С глазами — ой, сок!
С зубами — ой, плод!
Подул ветерок —
Плод взад и вперед,
Все взад и вперед,
Все вспять и опять.
Кто с дерева плод
Отважится снять?
Желанный для мух
И страшный для пчел.
Мирт — телом расцвел!
Неслыханный вид!
Плода зеленей
Царица висит,
И птицы над ней
Кружат. Не пущу
К открытым глазам!
Шу, коршуны, шу!
Глаз в пищу не дам
Агатовых. Смолк
Рог, смолк громозвон.
Все думала — толк —
То в нем раз-одном —
Ан глянь — в пояске!
Висит, в волосах,
Что птица в силке,
Что рыба в сетях,
Запуталась. «Срежь!
Ночь целую жду
Садовник — плоду?»
Стар зб морем, рог
Задрав, через ров —
Юнец. Невдомек
Взглянуть на улов
Чудной — обождет
Часок — недосуг!
Чуть держится плод,
Чуть держится сук.
Ох, вор-женохул!
Скупец-сухожил!
Кто с красных вспорхнул,
Кто в карих проплыл,
Застыл и завяз —
Молчите, кусты!
Нежба не далась —
Хоть славу спасти!
Куст миртовый, скрой!
Ни пню, ни шмелю.
Тебя обелю.
Кем встарь была — той
И будешь царю.
Твоей чернотой
Того очерню.
Кого боги погубить —
— Эх! — лишают разума!
Недотроге полюбить
Глупого, безглазого.
Чем с царицею сам-друг —
По кустам да с сукою!
Свищи, ветер, трещи, сук!
…Дикого, безрукого!
Так и зверя не свежат —
Как с душой беседовал.
Голубица-госпожа —
Скорняка бессердого!
Кто из нас с тобой — ай сплю? —
Да из двух — кто ж спящий-то?
Пасынка? Нет, пащенка!
Заруби, темны леса,
На суку, — ох, весело ж!
Как царица из-за пса
На суку повесилась!
Да и я сама — невесть
Что сдалося, вздумалось!
Нашла старая с кем свесть!
С дубом-то, с безгубым-то!
Ай не видела, что глуп,
Дуб? Глух — пень? Что падалью —
Ай не чуяла? Где ж нюх,
Где ж толк был? Глаза были?
На безусости лица,
На кудрей на светлости,
На рте розовом — лица
Старая осеклася.
Но утеха не далась —
Еще честь осталася!
Без очей писалося!
А не видено — вор прав
В темноте! — не деяно,
Берегись, пес-женодав!
Очесам Тезеевым
Клянусь ее телом,
Что черное — белым,
Клянусь ее дерном,
Что белое — черным,
Явь — ложью, ложь — явью
Предстанет, представлю.
Чтоб впредь на деревьях
Глаз карих…
Прислужница
Царь едет!
Кормилица
Уст красных не вешал!
Прислужницы
(одна за другой)
— Рвом едет! — В двор въехал!
— Кто ж грозному стремя
Поддержит? — Кто встренет?
— Ни душеньки — пустошь!
— Кто ж примет? — Кто ж впустит?
— Кто ж сможет? — Кто ж скажет?
Кормилица
Я. Сгорбилась в сказах.
Клянусь ее славой,
Что левая — правой,
Клянусь ее древом,
Что правая…
Тезей
(входя)
Брежу?
Ни шума, ни дыма.
Двор вымер, дом вымер.
Враг в доме? Бог в доме?
Мор грянул? Сын помер,
Что ль? Что здесь творится?
Кормилица
(Указывая.)
Царица.
— Се. —
Но не от мора —
Глаз дерзкого взора,
Царь! И не от сглазу, —
Уст дерзкого сказу,
Стен смертного шату,
Рук дерзкого хвату,
Царь! Куды ни ступит —
Он, дерзкий! Уж тут как
Тут! Куды ни сядет —
Льнет, плечики гладит
Вор, куды ни глянет —
Он, он все! Ни сна, нет,
Ни дня нет: «чай, родич!»
Спать — около бродит,
Пить — около цедит,
Есть — с хлебом в рот лезет,
Пить-есть перестала.
— Се. — Но не на ложе
Мир бедной положен
Был. Сук в лесу стукал,
Звал. Так на суку том
Да на пояске том
С любезным со светом
Простилась. Царь, свято:
Мной тканном, им смятом
Иль снятом…
Ой, пава!
Знать, дня милей — слава
Была (сучок ближний!),
Знать, честь — милей жизни
Была, милей дыма
Очажного…
Тезей
Имя!
Кормилица
Ой, царь! Тех и букв нет!
Назвать — чертог рухнет,
Плоть Федрина встанет
С одра… Не налетчик!
Сев топчет — свой топчет!
Ешь вместе, спишь вместе,
Весь вздох твой и весь твой
Свет, вся твоя слава.
Как перст руки правой
Развемый, раззнамый…
Тезей
Сын?
Кормилица
Назвал.
Тезей
Он?
Кормилица
Самый.
Тезей
Кто сыном был: где он?
Кто псом стал. Ждем.
Вот рук его дело:
Она. Где ж — он?
Кормилица
Что — конюх? Ай в нянях
У волка? Здра — ав!
Твою загнав!
Тезей
Отче Посейдон!
Старче Океан!
В черном, аки дерн,
В скорбном, аки вран,
Старце — а хорош
Был в Тезея дни! —
Львенка узнаешь
Там, на площади?
Сам бы не признал?
Княже мохнобров,
Откати свой вал
На тридцать годов!
Времени сквозь гул:
— Кликни и спасу! —
Вспомяни посул
Бога — храбрецу.
Отче Посейдон!
Старче дальнозрак!
…
Попранный очаг…
Попранная честь, —
Больше чем убил!
Еще часу несть
Гад мне сыном был!
Княже велетих,
Страше велиглот!
Пресных и морских
Хлябей верховод!
Сильного — устой!
Мой — в Тезея дни!
Под его стопой
Землю всколыбни!
Глыбой поперек!
Сворой по пятам
Пащенковым: в бок
Вор — а вал уж там.
Бездною в упор!
Прорвою в затыл
Вор, а вал уж смыл…
Пусть в беге — грудь лопнет!
Будь заклят, будь проклят!
Пусть члены псы треплют!
Будь проклят! Будь треклят!
Хор подруг
Кто мертвая рек? спящая!
Наряжена, умащена…
Кто горькая рек? сладкая!
Весь лес к тебе, весь сад к тебе
На одр, весь цвет, весь лист тебе
Снесли, кусточки чистые,
Одни шипы оставлены.
Не сирая спишь, славная.
Вот выспишься, как с бережку
В ручей — две ножки свесятся…
Над висельницей с деревца
Снята, его же цветиком
Снята. Подружки, спутали!
Честь ветке той, суку тому, —
Не блуднева спишь — мужнина.
Станьте, станьте древа вкруг!
Славьте, славьте Федрин сук!
Федры — повесть,
Федры — совесть,
Федрин пояс, Федрин сук.
Станьте, станьте древа под!
Славьте, славьте страшный плод!
Федры — робость,
Федры — доблесть,
Федрин подвиг, Федрин пот.
Две вечности, две зелени:
Лавр. Мирт. Родства не предали!
Как ты «женой Тезеевой»,
Так он «супругом Федриным»
Пребудете, два первенства,
Два главенства, часть равная.
Меч храбрости, сук верности,
Благословимте ж дерево
Любви, посаду дедову!
Как ты женой Тезеевой.
Так он супругом Федриным. —
Доколе только мир стоит,
И утро есть, и вечер есть…
Честь веточке, честь миртовой!
Не смертная спишь, — вечная.
Вкруг сука, который спас,
Утвердимте новый пляс
Федре в память.
Да не канет
Федры — танец, Федры — пляс!
Вы, плодные, вы, праздные!
К Трезена древу доброму
Пусть каждая хоть раз один
С одра встает по образу
Без трепету, без шороху
И одр и жизнь оставившей…
— хор —
Не плакальщиц, а славильщиц!
Двадцатая ль, тридцатая ль
Весна, жена ли, девица ль —
Пусть каждая, пусть всякая,
Дары забрав, под деревце
Спешит победу праздновать
Лба женского — дном чашечным!
Стань плясом, плач! Стань градом — град —
Не плачущих, а пляшущих!
Видели с вышек,
Видели с сучьев:
Пасынок пышет,
Мачеха тушит.
Видели кони,
Видел и конюх:
Пасынок стонет,
Мачеха гонит.
— Страсть мое право!
— Честь мой доспех!
— слава,
Пасынку — смех.
В царских покоях
Лесть с прямодушьем…
— Пасынок строит,
Мачеха рушит —
Борются. Щечек
Мелом — румянец.
Пасынок точит,
Мачеха вянет.
— Чем не по нраву?
— Сгинь, ненасыт! —
Мачехе — слава,
Пасынку — стыд.
«Всй — мои слезы!
Срок моим бедам!»
Мачеха с ложа,
Пасынок следом.
И каб не третьим
Ствол между ними…
Пасынок — мимо…
Нет с тобой сладу,
Женская честь!
Мачехе — слава,
Пасынку…
Вестник
Весть
Страшная! Крепись,
Царь! По воле волн
Новый кипарис
В дом, и новый холм.
Мертв — тобой рожден!
В прах твои века!
Конному в обгон
Вал с лицом быка.
Конному в обскок.
Паром по пятам
Всадниковым. В бок
Скор, а вал уж там.
В тыл, а бык уж свах
Пены. Кони в страх,
В храп, а бык уж с дом,
Ду неба! Гора!
Скот, да не рога,
Вал, да не вода,
Кони… Повода…
Лучший из возниц
Вожжи из горстей,
Очи из глазниц,
Спицы из осей…
Бык или невесть…
Тезей
Княже-Посейдон-
Милостивец!
Вестник
Несть
Храброго.
Тезей
Отмщен.
Хор друзей
Скажем или скроем?
В дреме или въяве?
Лежа, а не правя,
Всею поясницей
Вскачь и каждой жилкой —
Кто на колеснице
Отбыл, на носилках
Едет, старец аще…
— Пьяный или сонный?
Только что летящий,
Вот уже — несомый.
Молния! Двуколка!
Путь лишь робким узок!
Бич, которым щелкал,
Спицы, оси, кузов —
Где? Проспал, возница,
Воз! В щепы, в опилки!
Кто на колеснице
Отбыл, на носилках
Едет, царства стержень
Свеж — в обитель нижню.
Вот уже недвижный.
Так, как он вас холил, —
Люди жен не нежут!
Кони, кони, кони,
Что же побережье
Целое — возницы
Вытерли затылком?
Кто на колеснице
Отбыл — на носилках
Едет — тыл ли вьющий,
Вакхово ль точило?
Только что ведущий,
Вот уже — влачимый.
Знали же, что ноги
Жжет, чем жилы бьются!
Боги, боги, боги,
Что же боголюбца
Юного с землицы-
Ржи к безлицым в ссылку?
Отбыл — на носилках
Едет, с кем? Да не с кем!
Есть, да млады лечь с ним!
Только что ровесный,
Вот уже навечный.
Чище не увидим
Лба — что мрамор в плитах!
Дева-Артемида,
Так-то Ипполита
Юного, Близница
Фебова, за пылкость!
Кто на колеснице
Отбыл — на носилках…
Тезей
(заграждая дорогу телу)
Несущие, стойте!
Ни с места, хор!
Не сына несете!
С которых пор
Отрава колодцев,
Гад — сыном зовется?
Хор
С которых, царь,
Сын — гадом?
Тезей
И гадом
Назвавши, льстим.
Прочь, псиная падаль!
За праг! за тын!
О, лучше бы пролил
Родную кровь!
Смесителей крови
Не кроет кров.
Хор
Кров богопротивный
Минем или внидем?
Громом, а не ливнем,
Гневом, а не взрыдом.
— Минем или сложим
Прах? Но небо взропщет!
Щебнем, а не ложем
Юных: рук двух отчих
… Львицей вскормлен,
Что ль? И лев бы плакал?
Ядом, а не кормом
Мертвых: нардом, маком…
— Уж как плавно, плавно
Спящего несли мы! —
Срамом, а не лавром
Царь встречает сына.
Ужто ль недостоин
Погребальных тканей
Спящий, над красою
Чьею даже камни… —
Смилостивились ведь!
Глянь, в кудре височной
Жимолости листик
Цел, хотя и смочен.
Так и он: твой стволик,
Свеж, дичок дворцовый —
Жимолостью цвел ведь
Вкруг ствола отцова!
Черт — видал ли гадин?
Камни пощадили,
А отец нещаден?
На же, обогрей же
Щеки, плечи, члены.
Что богов добрее
Камни — дело вемо,
Знамо. Меньше реют
Те, чем розы топчут!
Пусть богов добрее,
Но не сердца ж отча?
Слуга
Досаждающему прости.
Но разрозненные куски
В целом — целое могут дать,
Поучительное, как знать?
(Подает осколки.)
Не нечаянность и не страх.
Нечто брошенное в сердцах,
В гневе, в судорожности висков.
Куска — дальности — от куска
Видно: сброшено свысока
Чести, высшей из крепостей.
(Указывая на тело Ипполита.)
Тот не вымолвит, скажет сей
Воск.
Читай же.
Спящим — ведно.
Тезей
Надпись: «тайно».
Подпись: «Федра».
Знаки, жжетесь!
Вижу ль? Брежу ль?
Надпись. Подпись.
То ж, что между…
Наваждение! Честен! Чист!
Ипполита похвальный лист!
Федры собственная рука!
Золотая его доска!
Добродетели торжество!
Горе, горе, венец честной
Добродетели — суд над той!
Млат, не падай, и жнец, не жни!
Слава сына — позор жены.
Снег и деготь, смола и соль.
Снег любимого — милой смоль.
Высотою его низка!
Вострым по сердцу! Воск? Доска?
Грудь — расколота пополам!
Честь любимого — милой срам.
Чистотою его черна!
Наваждение! Сын! Жена!
Чернотою ее… О, что ж,
Боги думали, в тот же ковш
Намешавши смолу и мед:
Хлад любимого — Федры пот
Блудный… Ненависти персты
Афродитиной! Сын, прости
Старцу! Ненависти камыш
(К Федре.)
Та же… ты ж,
Вся не стоящая перста
Ипполитова!
Кормилица
Царь, чиста!
Бык и сук,
Труп и труп —
Дело рук,
Дело губ
Сих. — Сие.
Сей. Сия —
Всей семье
Яма — я.
«Строен, рдян,
Стан, сутул…»
Мой заман!
Мой посул!
Мой прицел!
«Сы — но — вья?
Прав, кто смел!»
Я, всё я.
«Молод: мед!
Молод: мех».
Старче, вот
Федрин грех.
Федрин блуд.
Федра? Зря!
Федра — жгут:
Руки — я.
На уш — ко
Ре — мес — сло.
Федра — что?
Сводня — всё!
Люб? За хвост
Соловья?
Федра — воск.
Руки — я.
Ничего, кроме мужа старого,
Ничего про сторонку левую
Простота не гадала, не ведала:
То ли слева стучит, то справа ли?..
Ложа стылого, мужа старого,
И былу бы так, и сгнилу бы так…
Никогда на гвоздичку рдяную
Красота и глазком не глянула б,
Ничего, кроме миски глиняной…
…
Каб не нуды мои, не зуды мои,
Не подспуды мои, не гуды мои.
Куды с лысостью? куды с ветошью?
Косы вылезли, спросу нетути.
— и тот не требует!
Зубы выпали, блюды пребыли:
Губы-губы-уста, сласть любая!
Зубы выпали — слюнки убыли?
Неизбывная память, пустая пасть!
Неизбывная память, пустая пасть!
Хоть чужими грудями к грудям припасть!
«Мой век — весь!
Всласть хоть ты!»
— несть.
Старче, мсти!
Мой век — весь!
Но, бия,
Знай, что здесь
— я.
Тезей
Безумная, стой!
Кормилица
Ни пню, ни шмелю…
Своей чернотой
Спи, милая. Вей,
Мирт! Басней моей
Я — сажи черней.
Ты — славы белей
Бей,
Царь! — Нежуся!
Тезей
Ведьма, не за что! Сводня, не за что!
Ты — над хрипами? Ты — над трупами?
В мире горы есть и долины есть,
В мире хоры есть и низины есть,
В мире моры есть и лавины есть,
В мире боги есть и богини есть.
—
Не старухины козни, а старый стук
Рока. Горы сдвигать — людям ли?
Те орудуют. Ты? Орудие.
Ипполитова пена и Федрин пот —
Пря заведомая, старинная.
Нет виновного. Все невинные.
И очес не жги, и волос не рви, —
Ибо Федриной роковой любви
— Бедной женщины к бедну дитятку —
Имя — ненависть Афродитина
Ко мне, за Наксоса разоренный сад.
В новом образе и на новый лад —
Но все та же вина покарана.
Там, где мирт шумит, ее стоном полн,
Возведите им двуединый холм.
Пусть хоть там обовьет — мир бедным им! —
Ипполитову кость — кость Федрина.
1927