Рец.: «Русские записки», книга 2
<Отрывки>
Три автора выделяются во 2-ом номере «Русских записок»: Сирин, Цветаева и Штейгер. <…>
Цветаевская душевность после Сирина кажется нескромной, но в цветаевском воздухе можно дышать. «Пушкин и Пугачев» прекрасная, почти спокойная проза. Остается еще излишняя словоохотливость, еще хотелось бы немного подсократить, отцедить немного лирики. Но анализ меток и тонок, ирония — неподчеркнутая — беспощадна. И поправка Ходасевича (способная уничтожить заурядного литератора) не разрушает (пусть ошибочно биобиблиографически) цветаевской статьи. Холодная струя, которой обдает Ходасевич, отрезвляет не до конца, и если его магистерская правота и несомненна, остается все же сомнение в его внутренней правоте.
«Стеньке Разину» Цветаевой такого рода критика не применима — слава богу, потому что вещь очаровательна. Оперная тема (какой соблазн!) очищена от всякой оперности. Срывов вкуса нет; нет излишней эффектности; стихи, певучие и хрупкие, достигают иногда прекрасной простоты. Упреки в псевдорусском стиле едва ли уместны (причем тут филология и археология?).
В Русской стихии Цветаева — дома, и цветаевские волжане нам милее цветаевских эллинов. <…>
Примечания
Бодрость (Париж). 1937. № 157, 25 декабря. С. 4.
Рецензия опубликована за инициалом В.
–1960) — литературный критик.
Жил во Франции. Вел отдел критики в газ. «Бодрость».