Рец.: Марина Цветаева Разлука: Стихи. М. -Берлин: Геликон, 1922
Эта маленькая книжка не только «разлука», но и уход, и отказ. Уход от прежней Марины Цветаевой.
Трудно сказать, окончательно ли избрала она этот новый путь — или после ухода будет возврат, — но сейчас по-новому зазвучали ее стихи.
Далеко ушла она от первых своих воскрешений прошлого теней прабабки, от любовной четкой лирики, от нежности материнства, от задорной жажды жизни.
Все брошено в ночь — точно бой часов: дом и сон, крепость и кротость.[153] Путь жизни лежит через героическое преодоление.
Символическая поэма «На Красном Коне», близкая творениям Вячеслава Иванова,[154] изображает всю жизнь точно стремительный скок огненного коня, точно жертвенный отказ от радости во имя победы духа пламенного.
И настежь, и настежь
Руки — Две.
И навзничь! — Топчи, конный!
Чтоб дух мой, из ребер взыграв — к Тебе,
Не смертной женой —
Рожденный!
Все горит, все рушится (не о революции ли говорит Марина Цветаева):
Вой пламени, стекольный лязг…
У каждого заместо глаз —
Два зарева! — Полет перин!
Горим! Горим! Горим!
И в огне пожара погибает Кукла — игра мечтаний, легкая забава девичества; в бурном потоке тонет любовь, в высях орлиных круч, куда стремит таинственный всадник — требующий отречения и жертвы ради победной лазури, — исчезает Дитя. Девочка остается без куклы, Девушка — без друга, Женщина — без чрева.
И в шуме борьбы раздается:
И шепот: такой я тебя желал!
И рокот: такой я тебя избрал, —
— сестра — брат —
Невеста во льду — лат!
Моя и ничья — до конца лет.
Я, руки воздев: Свет!
— Пребудешь? Не будешь ничья, — нет?
Я, рану зажав: Нет.
— не бренные узы
Родства — не твои путы,
О Дружба! — Не женской рукой, — литой
Затянут на мне
Узел.
«невесомых крыльев за плечами», ради освобождения от пут земных.
Стихи Цветаевой — трудные и туманные.
Еще и прежде любила она короткие, отрывистые ритмы, стихи, похожие на удары, пренебрегавшие грамматической правильностью. Эти приемы получили необычайное обострение в свободном рифмованном стихе «Разлуки». Фразы — точно отрублены, а нередко и обрублены — без конца, без сказуемого. Часто опущение глагола, нарочитое укорочение фразы, стремление к поэтической телеграфичности. Вся поэма — «На Красном Коне» — чередование восклицаний, отдельных слов, коротких предложений.
В некоторых местах поэмы и в отдельных стихотворениях достигнута выпуклая сжатость и выразительность, но все же чувствуется неровность, порой переходящая в символическую и трудно расшифровываемую алгебраичность.
Останется ли Марина Цветаева в кругу нового, избранного ею «героического идеализма», пронизанного символикой и боязнью «незримых тысячеоких и древлих богов»,[155] — или же от мистического сознания своей предназначенности и чувства Рока вернется к прежней жадности бытия и впечатлений. «Разлука» отмечает своеобразный момент в творчестве одной из лучших русских поэтесс и является примечательным литературным явлением.
Примечания
Воля России (Прага). 1922. № 13. 1 апреля. С. 24.
Статья опубликована за инициалами М. С.
Слоним Марк Львович (1894–1976) — общественно-политический деятель, писатель, литературовед, критик, публицист, переводчик, журналист, мемуарист, редактор.
«Вестник Европы». В 1918 г. был редактором киевской газеты «Народное дело». В эмиграции (конец 1920 г.) обосновался в Праге, где выступил редактором ж. «Новости литературы» (1922), а также соредактором и корреспондентом ж. «Воля России» (1922–1932). В 1931 г. основал в Париже двухнедельник литературы и искусства «Новую газету».
С М. Цветаевой Слонима познакомил в 1922 г. в Берлине А. Белый. Общение продолжалось до 1939 г.
См. очерк Слонима «О Марине Цветаевой» (Марина Цветаева в воспоминаниях современников. Годы эмиграции. М.: Аграф, 2002. С. 90–145).
«Башенный бой…»
154. Ср., например, с его поэмой «Солнцев перстень».
«Смуглой оливой…»