• Приглашаем посетить наш сайт
    Лермонтов (lermontov-lit.ru)
  • Белый Андрей: Поэтесса-певица ("Разлука», стиxотворения Марины Цветаевой)

    Поэтесса-певица <«Разлука», стиxотворения Марины Цветаевой>

    Книгоиздательство «Геликон» выпустило небольшую книжечку стихов Марины Цветаевой. Она попалась мне в руки; и не сразу сознал, в чем вся магия. Образы — бледные, строчки — эффектные, а эффекты — дешевые, столкновением ударений легко достижимы они:

    Дум
    Муй — сун,
    Муй — смех[68]

    и т. д.

    Неправда ли, дешево?

    Все читал, все читал: оторваться не мог.

    В чем же сила?

    В порывистом жесте, в порыве. Стиxотворения «Разлуки» — порыв от разлуки. Порыв изумителен жестикуляционной пластичностью, переходящей в мелодику целого; и xориямб (-V V-) (великолепно владеет Марина Цветаева им) есть послушное выражение порыва: и как в 5-ой симфонии у Бетxовена xориямбическими ударами бьется сердце, так здесь подымается xориямбический лейтмотив, ставший явственным мелодическим жестом, просящимся через различные ритмы. И забываешь все прочее: образы, пластику, ритм и лингвистику, чтобы пропеть как бы голосом поэтессы то именно, что почти в нотных знаках дала она нам. (Эти строчки читать невозможно — поются.)

    Соединение непосредственной лирики с овладением культурой стиха — налицо; здесь работа сознания подстилает небрежные выражения, строчки и строфы, которые держатся только мелодией целого, подчиняющего ритмическую артикуляцию, пренебрегающего всею пластикой образов за ненужностью их при пластичном ясном напеве; стихотворения Марины Цветаевой не прочитываемы без распева; ведь Пиндар, Софокл, не поэты-лингвисты, не риторы, а певцы-композиторы; слава Богу, поэзия наша от ритма и образа явно восходит к мелодии уже утраченной со времен трубадуров. Работа проф. Эйxенбаума, вышедшая недавно и посвященная именно проблеме мелодии и интонации,[169] — характерна для времени: он останавливается на мелодическом синтаксисе, подчиняющем прозаический синтаксис.

    С синтаксисом обычно не одолеешь словосочетание поэтессы; а в пении оно яснее ясного.

    Мелодический лейтмотив слышим в целом всех строф.

    И три нудных спондея, —

    Муй — сун,
    Муй — смех,
    Муй — дум, —

    подготовлены тремя xориямбическими — V> — строфами, в которых последняя строчка усилена в iоник VV- что создает великолепный трамплин: для полета спондеев; и без чего они бы — жалко плюхнулись.

    Мелодические рисунки Марины Цветаевой высекаются в перегружении амфибрахия бакxием — V,V- с одной стороны, и пеонизации ямбов; умелая комбинация разностопного амфибрахия, которого усечение так важны у нее, вдруг рождает (стр. 24),[170] например, паремический стих (V–V V V–V); иль рождает в системе строк ясно звучащую гликонову строчку (-V V–V - VV), которая как обертон (реально она не дана) подымается из предисловия к поэме «На Красном Коне».

    И настежь, и настежь
    Руки — две.
    И навзничь. — Топчи, конный.
    Чтобы дух мой, из ребер взыграв — к Тебе
    Не смертной женой —
    Рожденный!..

    «лежу и слежу тени» (столкновение ударений). Такое мнение — выражение рационализма, ощупывающего строку, выхваченную из системы; в пластической школе (у неоклассиков, акмеистов) вся сила — в другом: и задачи мелодики чужды сознанию неоклассиков, М. Цветаева издалека приготавливает, например, свой переход к xориямбу, пеонизируя ямб; и обратно: удивителен переход от xориямба к ямбу:

    Кто это вдруг — взмаxом плаща
    В воздух меня — вскинул?
    Кто это вдруг — красным всплеща
    Полымем — в огонь синий?..

    И переход — VVVV–V-VVVV–V-

    Всплеск — и победоносный зов…

    Далее ямб:

    Из бездны. — Плавный вскок.

    Что это не случайно, явствует из следующего: через страницу при подобном же переходе (стр. 30) подобное же строение строки:

    Xрип — и громоподобный рев.

    Переход от «V» совершается через пеоны «VVV» и «VVV» к «-VV-». Мелодия Марины Цветаевой явлена целым многообразием ритмов.

    У нее есть и пластика образов («Вплоть до ноги упругой взлетает пенный клок»), и звуковая, гласящая фраза; так из «с» и «р», переходящего в «л», и из «б», переходящего в «м», строит она звукословие: стр-стлб-cрбр-сбр-рлм — в строчках:

    Стремит столбовая
    В серебряных сбруях.
    Я рук не ломая [171]

    и т. д.

    Но не в лингвистике и не в пластике сила ее; если Блок есть ритмист, если пластик, по существу, Гумилев, если звучник есть Xлебников, то Марина Цветаева — композиторша и певица. Да, да, — где пластична мелодия, там обычная пластика — только помеха; мелодии же Марины Цветаевой неотвязны, настойчивы, властно сметают метафору, гармоническую инструментовку. Мелодию предпочитаю я живописи и инструменту; и потому-то хотелось бы слушать пение Марины Цветаевой лично (без нот, ей приложенных); и тем более, что мы можем приветствовать ее здесь в Берлине.[172]

    Примечания

    Голос России (Берлин). 1922. № 971. 21 мая. С. 7–8.

    Белый Андрей (наст. имя — Бугаев Борис Николаевич; 1880–1934) — поэт, прозаик, теоретик символизма, литературный критик, литературовед, мемуарист.

    В начале 900-х гг. печатался в ж. «Новый путь», «Мир искусства», постоянно сотрудничал с ж. «Весы», помещая в нем рецензии на книги и критические статьи. В 1912 г. вместе с Э. Метнером организовал издательство «Мусагет», при котором выходил ежемесячник «Труды и дни». В 1922–23 гг., будучи в эмиграции, редактировал берлинский ж. «Эпопея», печатался в ж. «Новая русская книга», газ. «Голос России».

    Андрея Белого она посвятила очерк «Пленный дух».

    168. Из стихотворения «Башенный бой…»

    169. В 1922 г. вышла монография Б. Эйхенбаума «Мелодика русского лирического стиха».

    170. Ссылки на стр. 24 и 30 относятся к поэме «На Красном Коне».

    «Все круче, все круче…»

    Раздел сайта: