«Я буду любить тебя все лето», – это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и – главное – куда дольше!
* * *
Если бы Вы сейчас вошли и сказали: «Я уезжаю надолго, навсегда», – или: «Мне кажется, я Вас больше не люблю», — я бы, кажется, не почувствовала ничего нового: каждый раз, когда Вы уезжаете, каждый час, когда Вас нет – Вас нет навсегда и Вы меня не любите.
* * *
Влюбляешься ведь только в чужое, родное – любишь.
* * *
Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.
* * *
Творчество – общее дело, творимое уединёнными.
* * *
В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.
* * *
Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить — видеть человека таким, каким его осуществили родители.
Разлюбить — видеть вместо него: стол, стул.
* * *
Если я человека люблю, я хочу, чтоб ему от меня стало лучше – хотя бы пришитая пуговица. От пришитой пуговицы – до всей моей души.
* * *
Успех – это успеть.
* * *
Что можешь знать ты обо мне, раз ты со мной не спал и не пил?
* * *
Нет на земле второго Вас.
* * *
Я не хочу иметь точку зрения. Я хочу иметь зрение.
* * *
Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого — дурак или негодяй; чаще всего — и то, и другое… Когда человек попадает впросак — это не смешно… Когда человека обливают помоями — это не смешно… Когда человеку подставляют подножку — это не смешно… Когда человека бьют по лицу — это подло. Такой смех — грех…
* * *
Единственное, чего люди не прощают – это то, что ты без них, в конце концов, обошёлся.
* * *
Скульптор зависит от глины. Художник от красок. Музыкант от струн. У художника, музыканта может остановиться рука. У поэта – только сердце.
* * *
«Стерпится – слюбится». Люблю эту фразу, только наоборот.
* * *
Любимые вещи: музыка, природа, стихи, одиночество. Любила простые и пустые места, которые никому не нравятся. Люблю физику, её загадочные законы притяжения и отталкивания, похожие на любовь и ненависть.
* * *
– настоящая женщина: я всех и каждого сужу по себе, каждому влагаю в уста – свои речи, в грудь – свои чувства. Поэтому все у меня в первую минуту: добры, великодушны, щедры, бессонны и безумны.
* * *
Насколько я лучше вижу человека, когда не с ним!
* * *
Никто не хочет – никто не может понять одного: что я совсем одна. Знакомых и друзей – вся Москва, но ни одного кто за меня – нет, без меня! – умрет.
* * *
Мужчины не привыкли к боли, – как животные. Когда им больно, у них сразу такие глаза, что всё что угодно сделаешь, только бы перестали.
* * *
Мечтать ли вместе, спать ли вместе, но плакать всегда в одиночку.
* * *
О, Боже мой, а говорят, что нет души! А что у меня сейчас болит? – Не зуб, не голова, не рука, не грудь, – нет, грудь, в груди, там, где дышишь, – дышу глубоко: не болит, но всё время болит, всё время ноет, нестерпимо!
* * *
Человечески любить мы можем иногда десятерых, любовно — много — двух. Нечеловечески — всегда одного.
* * *
Я хочу такой скромной, убийственно-простой вещи: чтобы, когда я вхожу, человек радовался.
* * *
Вы мне сейчас — самый близкий, вы просто у меня больнее всего болите.
* * *
Что-то болит: не зуб, не голова, не живот, не- не- не-… а болит. Это и есть душа.
* * *
Спасибо тем, кто меня любил, ибо они дали мне прелесть любить других, и спасибо тем, кто меня не любил, ибо они дали мне прелесть любить себя.
* * *
Долго, долго, — с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно.
* * *
Я, когда не люблю, — не я… Я так давно — не я…
* * *
В жизни свое место знаю, и оно не последнее, ибо никогда не становлюсь в ряд.
* * *
Прощания вовсе не было. Было — исчезновение.
* * *
Вас же я любила в здравом уме и твердой памяти и все-таки любила — безумно.
* * *
«Что я делаю на свете? — Слушаю свою душу.»
* * *
Женщины говорят о любви и молчат о любовниках, мужчины — обратно.
* * *
Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Все.
* * *
Чувство не нуждается в опыте, оно заранее знает, что обречено. Чувству нечего делать на периферии зримого, оно — в центре, оно само — центр. Чувству нечего искать на дорогах, оно знает — что придёт и приведёт — в себя.
* * *
…сколького бы я никогда не поняла, если бы родилась мужчиной…
* * *
Грех не в темноте, а в нежелании света!
* * *
Глупо у поэта спрашивать время. Без-дарно. Потому он и сошел с ума — от таких глупых вопросов. Нашли себе часы! ЕМУ нужно говорить время, а не у него — спрашивать.
* * *
Легче лисенка скрыть под одеждой, чем утаить вас — ревность и нежность?
* * *
Мне уже не больно,
Мне уже всё взросло и ясно.
* * *
Не стыдись, страна Россия! Ангелы — всегда босые.
* * *
Жить надо так, чтобы Душа сбылась.
* * *
Что ты можешь знать обо мне, если ты со мной не спал и не пил?!
* * *
Богини бракосочетались с богами, рождали героев, а любили пастухов.
* * *
Не нужен мне тот, кому я не необходима.
Лишний мне тот, кому мне нечего дать…
* * *
Люди ревнуют только к одному: одиночеству. Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один.
* * *
Надо молчать, когда болит. Иначе ударят именно туда.
* * *
Я даже не знаю: есть ли Вы в моей жизни? В просторах моей души — нет. Но там, на подступах к душе, в некоем между: небом и землёй, душой и телом, собакой и волком, в пред-сне, в после-грезье, там, где «я не я, и собака не моя», там Вы не только есть, но только Вы один и есть.
* * *
Лучше потерять человека всем собой, чем удержать его какой-то своей сотой.
* * *
Вся жизнь делится на три периода: предчувствие любви, действие любви и воспоминания о любви.
* * *
Гладьте ребенка по голове — это его окрыляет.
Чем чаще обнимаете ребенка — тем крепче он стоит на ногах.
Целуйте постоянно дите своё — и в его сердце всегда будет любовь.
* * *
Смеясь наяву и во сне?
Поверь мне: я смехом от боли лечусь,
Но в смехе не радостно мне!
* * *
Уметь всё сказать — и не разжать губ. Всё уметь дать — и не разжать руки. Это — отказ, который является главной движущей силой моихпоступков. Силой? — Отказ? Да, потому что подавление энергии требует бесконечно большего усилия, чем ее свободное проявление — для которого вообще не нужно усилий. Что трудней: сдержать лошадь или пустить её вскачь? И — поскольку лошадь, которую мы сдерживаем, — мы сами, — что мучительней: держать себя в узде или разнуздать свои силы?
* * *
Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.
* * *
Цветаева: — Мужчина никогда не хочет первый. Если мужчина захотел, женщина уже хочет.
Антокольский: — А что же мы сделаем с трагической любовью? Когда женщина — действительно — не хочет?
Цветаева: — Значит, не она хотела, а какая-нибудь рядом. Ошибся дверью.
* * *
Каждый раз, когда узнаю, что человек меня любит, — удивляюсь, не любит — удивляюсь, но больше всего удивляюсь, когда человек ко мне равнодушен.
* * *
Я поняла одну вещь: с другим у меня было «р», буква, которую я предпочитала, — самая я из всего алфавита, самая мужественная: мороз, гора, герой, Спарта, зверь — все, что во мне есть прямого, строгого, сурового.
С Вами: шелест, шепот, шелковый, тишина — и особенно: cheri.
…
Но это случается со мной так редко, так никогда. Я все время боюсь, что я грежу, что вот сейчас проснусь — и снова гора, герой…
* * *
Ты не делаешь меня счастливее, ты делаешь меня умнее.
* * *
Если эта зима пройдет, я действительно буду сильна как смерть — или просто — мертвая.
* * *
Водосточная труба: точная судьба.
* * *
В Бессмертье что час — то поезд!
* * *
Не будь души, тело бы не чувствовало боли. Для радости его достаточно.
* * *
Слава! Я тебя не хотела;
…
* * *
Когда люди, сталкиваясь со мной на час, ужасаются тем размером чувств, которые во мне вызывают, они делают тройную ошибку: не они — не во мне — не размеры. Просто: безмерность, встающая на пути. И они может быть правы в одном только: в чувстве ужаса.
* * *
Мне сон не снится, я его сню.
* * *
Делать то, чего не хочу для меня, невозможность. Не делать того, что хочу, обычное состояние.
* * *
Человек — повод к взрыву. (Почему вулканы взрываются?) Иногда вулканы взрываются сокровищами. Дать взорваться больше, чем добыть.
* * *
Только те, кто высоко ценит себя, могут высоко ценить других. Дело во врожденном чувстве [масштаба].
* * *
Высшая жертва — скрыть, что это — жертва.
* * *
Поэт не может воспевать государство — какое бы ни было — ибо он — явление стихийное, государство же — всякое — обуздание стихий.
Такова уже природа нашей породы, что мы больше отзываемся на горящий, чем на строящийся дом.
* * *
Я вовсе не говорила, что искусства судить нельзя, я только говорила, что никто его так осудить не сможет, как поэт.
* * *
Всяк на Руси — бездомный.
* * *
Благоприятные условия? Их для художника нет. Жизнь сама неблагоприятное условие.
* * *
... Путь комет — поэтов путь.
* * *
Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!
* * *
Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед.
* * *
Ненаписанных стихов — не жаль!
* * *
Должно быть — любовь проще
И легче, чем я ждала.
* * *
Любовь: зимой от холода, летом от жары, весной от первых листьев, осенью от последних: всегда от всего.
* * *
Не ждите ни суда, ни милости.
* * *
* * *
Так влюбливаются в любовь: Впадываются в пропасть.
* * *
Шутим, шутим, а тоска всё растёт, растёт…
* * *
Тот кто обходится без людей — без того и люди обходятся.
* * *
Я молчу, я даже не смотрю на тебя и чувствую, что в первый раз — ревную. Это — смесь гордости, оскорбленного самолюбия, горечи, мнимого безразличия и глубочайшего возмущения.
* * *
Изо дня в день держишь душу наготове…
А ведь возьмут врасплох …
* * *
Плохие стихи как корь, ими лучше переболеть в детстве
* * *
Сегодня, не имеющее Вчера, не имеет Завтра.
* * *
Самое большое (мое) горе в любви — не мочь дать столько, сколько хочу.
* * *
Меня нужно любить совершенно необыкновенно, чтобы я поверила.
* * *
Любовник: тот, кто любит, тот, через кого явлена любовь, провод стихии Любви. Может быть в одной постели, а может быть — за тысячу верст. Любовь не как «связь», а как стихия.
* * *
Тело — вместилище души. Поэтому — и только поэтому — не швыряйтесь им зря!
* * *
И у меня бывает тоска… От неё я бегу к людям, к книгам, даже к выпивке, из-за неё завожу новые знакомства. Но когда тоска «от перемены мест не меняется» — дело дрянь, так как выходит, что тоска зависит от себя, а не от окружающего.
* * *
— Я вовсе не предполагаю, что отлично разбираюсь в современности. Современность — вещь устанавливаемая только будущим и достоверная только в прошлом.
* * *
Вы дороги мне. Но — мне просто нечем больше дышать с Вами
* * *
Бог, нe суди, ты нe был жeнщиной нa Зeмлe!
* * *
Письмо, оставшееся без ответа, — это рука, не встретившая руки.
* * *
Все дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги.
* * *
… Мы люди чужих пород. Я, понимая Вас до глубины — не принимаю, Вы, принимая меня до глубины — не понимаете. Вы верите мне в кредит.
* * *
* * *
Мне нужно, чтобы меня любили… Нуждались — как в хлебе.
* * *
Мне от человека надо, — необходимо: или очарование или большой, во всеоружии, бессонный ум. … Вне этого мне с человеком пусто. Лучше одной.
* * *
Сорока семи лет от роду скажу, что всё, что мне суждено было узнать, — узнала до семи лет, а все последующие сорок — осознавала…
* * *
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась — я. Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас. Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас. Мой час с Вами кончен, остается моя вечность с Вами.
* * *
Друг, я не маленькая девочка (хотя — в чем-то никогда не вырасту), жгла, обжигалась, горела, страдала — все было! — но ТАК разбиваться, как я разбилась о Вас, всем размахом доверия — о стену! — никогда. Я оборвалась с Вас, как с горы.
* * *
«Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!»
* * *
В диалоге с жизнью важен не её вопрос, а наш ответ.
* * *
«Возлюбленный» — театрально, «Любовник» — откровенно, «Друг» — неопределенно. Нелюбовная страна!
* * *
Как в жизни так и в стихах, самое ценное — то, что сорвалось.
* * *
Вы не хотите, чтобы знали, что Вы такого-то — любите? Тогда говорите о нём: «Я его обожаю!» — Впрочем — некоторые — знают, что это значит.
* * *
Мастерство беседы в том, чтобы скрыть от собеседника его нищенство. Гениальность — заставить его, в данный час, быть Крезом.
* * *
Родство по крови грубо и прочно, родство по избранию — тонко. Где тонко, там и рвется.
* * *
Если считать Вас близким человеком, Вы заставили меня очень страдать, если же посторонним, — Вы принесли мне только добро. Я никогда не чувствовала Вас ни таким, ни другим, я сражалась в себе за каждого, то есть против каждого.
* * *
И хотите вы или нет, я вас уже взяла туда. Внутрь, куда беру всё любимое, не успев рассмотреть. Вижу уже внутри…
* * *
Любовь — это когда все в костер и все задаром.
* * *
«Ко мне можно только с душой и за душой… всё остальное — тщетно…»
* * *
Мальчиков нужно баловать — им, может быть, на войну придётся.
* * *
«Не надо работать над стихами, надо чтоб стих над тобой (в тебе!) работал.»
* * *
идти на вечную муку из любви к душе- уже значит быть ангелом.
* * *
Здесь я не нужна, там — невозможна.
* * *
Ибо понять другого — значит этим другим хотя бы на час стать.
* * *
Я могу без Вас, я не девочка и не женщина, мне не нужны ни куклы, ни мужчины. Я могу без всех, но, может, в первый раз мне хочется не мочь.
* * *
Любовь, это значит… — Мой.
* * *
Есть тела, удивительно похожие на душу.
* * *
Знаешь, чего я хочу — всегда хочу. Потемнения, посветления, преображения. Крайнего мыса чужой души — и своей. Слов, которых никогда не услышишь, не скажешь. Небывающего. Чудовищного. ЧУДА.
* * *
Знаете, для чего существуют поэты? Для того чтобы не стыдно было говорить самые больные вещи.
* * *
…Я всегда целую — первая, так же просто, как жму руку, только — неудержимее. Просто никак не могу дождаться! Потом, каждый раз: «Ну, кто тебя тянул? Сама виновата!» Я ведь знаю, что это никому не нравится, что все они любят кланяться, клянчить, искать случая, добиваться, охотиться… А главное — я терпеть не могу, когда другой целует — первый. Так я по крайней мере знаю, что я этого хочу.
* * *
У меня особый дар идти с собой (мыслями, стихами, даже любовью) как раз не к тем.
* * *
«Будь" — единственное слово любви, человеческой и божеской. Остальное-частности.
* * *
Женщина — единственный азарт, потому что исток и устье всех азартов.
* * *
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
* * *
Юноша, мечтающий о большой любви, постепенно научается пользоваться случаем.
* * *
«Все женщины ведут в туманы.»
* * *
«Я должна была бы пить Вас из четвертной, а пью по каплям, от которых кашляю.»
* * *
Не дарите любимым слишком прекрасного, потому что рука подавшая и рука принявшая, неминуемо расстанутся.
* * *
Не запрещай себе творить, пусть иногда выходит криво, твои нелепые мотивы никто не сможет повторить!
* * *
Благославляю того, кто изобрел глобус — за то, что я могу сразу этими двумя руками обнять весь земной шар — со всеми моими любимыми!
* * *
Моя душа теряет голову.
* * *
— потусторонний: сон: видеть во сне. А второе — переписка. Письмо как некий вид потустороннего общения, менее совершенное, нежели сон, но законы те же. Ни то, ни другое — не по заказу: снится и пишется не когда нам хочется, а когда хочется: письму — быть написанным, сну — быть увиденным.
* * *
Люди смотрели на меня со своей колокольни, в то время как я была на своей. Вот почему я никого не сужу.
* * *
Человеческая беседа — одно из самых глубоких и тонких наслаждений в жизни: отдаёшь самое лучшее — душу, берёшь то же взамен, и всё это легко, без трудности и требовательности любви.
* * *
Если у Вас за спиной кричат «Дурак!», то это не повод оглядываться.
* * *
Безмерность моих слов — только слабая тень безмерности моих чувств.
* * *
Любовь странная штука: питается голодом и умирает от пищи.
* * *
Бездарна женщина: когда не любит (никого), когда ее любит тот, кого она не любит…
* * *
Женщине, если она человек, мужчина нужен, как роскошь, — очень, очень иногда. Книги, дом, забота о детях, радости от детей, одинокие прогулки, часы горечи, часы восторга, — что тут делать мужчине?
У женщины, вне мужчины, целых два моря: быт и собственная душа.
* * *
Моя душа чудовищно ревнива: она бы не вынесла меня красавицей.
Говорить о внешности в моих случаях — неразумно: дело так явно, и настолько — не в ней!
— «Как она Вам нравится внешне?» — А хочет ли она внешне нравиться? Да я просто права на это не даю, — на такую оценку!
Я — я: и волосы — я, и мужская рука моя с квадратными пальцами — я, и горбатый нос мой — я. И, точнее: ни волосы не я, ни рука, ни нос: я — я: незримое.
* * *
Самое опьянительное для меня — преданность в несчастье. Это затмевает всё.
* * *
Женщина с колыбели чей-нибудь смертный грех…
* * *
Когда вы любите человека, вам всегда хочется, чтобы он ушел, чтобы о нем помечтать.
* * *
«Музыка: через душу в тело. — Через тело в душу: любовь.»
* * *
Я не думаю, я слушаю. Потом ищу точного воплощения в слове. Получается ледяная броня формулы, под которой — только сердце.
* * *
Пожарные! — Душа горит!!!
* * *
Странные бывают слова для самых простых вещей! Но пока до простоты додумаешься…
* * *
Ладанки, карты, флаконы и свечи, запах кочевий и шуб, лживые в души идущие речи очаровательных губ…
* * *
Действующих лиц в моей повести не было… Была Любовь! Она и действовала лицами!
* * *
Возьми меня с собой спать, в самый сонный сон, я буду лежать очень тихо: только сердце (которое у меня — очень громкое!). Слушай, я непременно хочу проспать с тобой целую ночь — как хочешь! — иначе это будет жечь меня (тоска по тебе, спящем) до самой моей смерти.
* * *
«Это Романтизм. Это ничего общего с любовью не имеет. Можно любить мысль человека — и не выносить формы его ногтей, отзываться на его прикосновение — и не отзываться на его сокровеннейшие чувства. Это — разные области. Душа любит душу, губы любят губы, если Вы будете смешивать это и, упаси Боже, стараться совмещать, Вы будете несчастной.»
* * *
Это был первый акт моего женского послушания. Я всегда хотела слушаться, другой только никогда не хотел властвовать (мало хотел, слабо хотел), чужая слабость поддавалась моей силе, когда моя сила хотела поддаться — чужой.
* * *
Наиживейшим наслаждением моей жизни была ходьба — одинокая и быстрая, быстрая и одинокая. Мой великий одинокий галоп.
* * *
Жить — это неудачно кроить и беспрестанно латать, — и ничто не держится (ничто не держит меня, не за что держаться, — простите мне эту печальную, суровую игру слов).
Когда я пытаюсь жить, я чувствую себя бедной маленькой швейкой, которая никогда не может сделать красивую вещь, которая только и делает, что портит и ранит себя, и которая, отбросив все: ножницы, материю, нитки, — принимается петь. У окна, за которым бесконечно идет дождь.
* * *
Я живу, как другие танцуют: до упоения — до головокружения — до тошноты!
* * *
Не люби богатый — бедную, не люби учёный — глупую, не люби красивый — бледную, не люби хороший — вредную, золотой — полушку медную…
* * *
«Пушкинскую руку жму, а не лижу.»
* * *
Мне БОЛЬНО, понимаете? Я ободранный человек, а вы все в броне. У всех вас: искусство, общественность, дружбы, развлечения, семья, долг — у меня, на глубину, НИ-ЧЕ-ГО.
* * *
О да, у жизни, как она ни тесна, есть своя прелесть и сила — хотя бы звук живого голоса, ряд неуловимостей, которых не вообразишь.
* * *
«Бог создал человека только до тальи, — над остальным постарался Дьявол.»
* * *
Целому морю — нужно все небо,
Целому сердцу — нужен весь Бог.
* * *
Только к концу своего пути я поняла простую истину — помогать надо сильным, деньги давать богатым.
* * *
А всю жизнь одну и ту ж, пусть любит герой в романе…
* * *
Циник не может быть поэтом.
* * *
Истинный палач, палач средневековья, — тот, кто имел право обнять свою жертву, тот, кто дарует смерть, а не отнимает жизнь.
* * *
* * *
Мне плохо с людьми, потому что они мешают мне слушать мою душу или просто тишину.
* * *
Всякая любовь — сделка. Шкуру за деньги. Шкуру за шкуру. Шкуру за душу. Когда не получаешь ни того, ни другого, ни третьего, даже такой олух-купец как я прекращает кредит.
* * *
Ложь. Не себя презираю, когда лгу, а тебя, который меня заставляет лгать.
* * *
Громким смехом не скроешь дикой боли.
* * *
Под таким взглядом могли бы созреть персики в вашем саду.
* * *
Мне каждый нужен, ибо я ненасытна. Но другие, чаще всего, даже не голодны, отсюда это вечно-напряженное внимание: нужна ли я?
* * *
У моды вечный страх отстать, то есть расписка в собственной овечьести.
* * *
Женщина, не забывающая о Генрихе Гейне в тот момент, когда в комнату входит ее возлюбленный, любит только Генриха Гейне.
* * *
Бонапарта я осмелилась бы полюбить в день его поражения.
* * *
Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.
* * *
Ложусь в постель, как в гроб. И каждое утро — действительно — восстание из мертвых.
* * *
Не будет даже пустоты, поскольку я никакого места в Вашей жизни не занимаю. Что касается «душевной пустоты», то чем больше душа пуста, тем лучше она наполняется. Лишь физическая пустота идет в счет. Пустота вот этого стула. В Вашей жизни не будет стула, пустующего мною…
* * *
«Я хочу спать с тобою — засыпать и спать. Чудное народное слово, как глубоко, как верно, как недвусмысленно, как точно то, что оно говорит. Просто — спать. И ничего больше. Нет, еще: зарыться головой в твое левое плечо, а руку — на твое правое — и ничего больше. Нет еще: даже в глубочайшем сне знать, что это ты. И еще: слушать, как звучит твое сердце. И — его целовать.»
* * *
Каждый человек сейчас колодец, в который нельзя плевать. — А как хочется!
* * *
Одна половинка окна растворилась. Одна половинка души показалась. Давай-ка откроем — и ту половинку, и ту половинку окна.
* * *
Есть люди определенной эпохи и есть эпохи, воплощающиеся в людях.
* * *
Четкость моих чувств заставляет людей принимать их за рассуждения.
* * *
Я никогда не понимаю, что я в жизни человека. (Очевидно — ничто. 1932 г.)
* * *
Нам дано прожить вместе целый кусок жизни. Проживем же его возможно лучше, возможно дружнее.
Это начало человечности, необходимой в любви. «Не на всю жизнь». — Да, но что на всю жизнь?! (Раз жизнь сама «не на всю жизнь» — и слава Богу!)
* * *
Прав в любви тот, кто более виноват.
* * *
Вся тайна в том, чтобы событие сегодняшнего дня рассказать так, как-будто оно было сто лет назад, а то, что совершилось сто лет назад — как сегодня.
* * *
Есть женщины, у которых по чести, не было ни друзей, ни любовников: друзья слишком скоро становились любовниками, любовники — друзьями.
* * *
— Никогда не уступаю желанию, всегда — причуде. От сильных своих желаний мне как-то оскорбительно, от причуды — весело.
В желании я — раб, в причуде — царь.
* * *
Вы меня никогда не любили. Если любовь разложить на все ее составные элементы — все налицо; нежность, любопытство, жалость, восторг и т. д. Если всё это сложить вместе — может и выйдет любовь.
— Но это никогда не слагалось вместе.
* * *
Нет маленьких событий. Есть маленькие люди.
* * *
Сегодня у меня явилась мысль: если юность — весна, зрелость — лето, пожилые годы — осень и старость — зима, то что же — детство? Это — весна, лето, осень и зима в один день.
* * *
Счастливому человеку жизнь должна — радоваться, поощрять его в этом редком даре. Потому что от счастливого — идет счастье.
* * *
Любовь побеждает все, кроме бедности и зубной боли.
* * *
Поэт видит неизваянную статую, ненаписанную картину и слышит неигранную музыку.
* * *
Я ведь знаю, что я — в последний раз живу.
* * *
Забота бедных: старое обратить в новое, богатых: новое — в старое.
* * *
Любовность и материнство почти исключают друг друга. Настоящее материнство — мужественно.
* * *
Не слишком сердитесь на своих родителей, — помните, что и они были вами, и вы будете ими.
* * *
Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают — раз так охотно на них ссылаются. У всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: — А я — кто.
* * *
У Есенина был песенный дар, а личности не было. Его трагедия — трагедия пустоты. К 30-ти годам он внутренно кончился. У него была только молодость.
* * *
— огромная крыша, с которой виден весь мир.
* * *
После музыки такое же опустошение, как после любви, — но менее растравительно, потому что в тебе одном.
* * *
Человек голоден: ест хлеб.
Если ж человек сосредоточен на выборе меню — он недостаточно голоден — только: en appetit {ощушает аппетит (фр.).} — а может быть только старается вызвать его.
* * *
Не стесняйтесь уступить старшему место в трамвае. Стесняйтесь — не уступить.
* * *
Никогда не бойтесь смешного, и если видите человека в глупом положении: 1) постарайтесь его из него извлечь, если же невозможно — прыгайте в него к нему как в воду, вдвоём глупое положение делится пополам: по половинке на каждого — или же, на худой конец — не видьте его.
* * *
Безделие; самая зияющая пустота, самый опустошающий крест. Поэтому я — может быть — не люблю деревни и счастливой любви.
* * *
В какую-то секунду пути цель начинает лететь на нас. Единственная мысль: не уклониться.
* * *
Боль называется ты.
* * *
Вам удалось то, чего не удавалось до сих пор никому: оторвать меня не от: себя (отрывал всякий), а от: своего.
* * *
Всё нерассказанное — непрерывно. Так, непокаянное убийство, например, — длится. То же о любви.
* * *
В моих чувствах, как в детских, нет степеней.
* * *
Первый любовный взгляд — то кратчайшее расстояние между двумя точками, та божественная прямая, которой нет второй.
* * *
Хочу Вас видеть — теперь будет легко — перегорело и переболело. Вы можете идти ко мне с доверием.
Я не допускаю мысли, чтобы все вокруг меня любили меня больше, чем Вы. Из всех Вы — мне — неизменно — самый родной.
Что женская гордость перед человеческой правдой.
* * *
... и правда более полная, чем Вы думаете: ибо дерево шумит Вам навстречу только если Вы это чувствуете, это так чувствуете, а так — просто шумит. Только Вам и никому другому, так же как: никому. Вам — если Вы его так слышите (любите), или, если никому не нужно — никому.
* * *
Книга должна быть исполнена читателем как соната. Буквы — ноты. В воле читателя — осуществить или исказить.
* * *
Книгу должен писать читатель. Лучший читатель читает закрыв глаза.
* * *
Нам с вами важно условиться, договориться и — сговорившись — держать. Ведь, обычно, проваливается потому, что оба ненадёжны. Когда один надёжен — уже надежда. А мы ведь оба надёжны, Вы и я.
* * *
— простого — у меня, кажется, не будет никогда и, вообще, это не моё свойство.
* * *
Когда люди так брошены людьми, как мы с тобой — нечего лезть к Богу — как нищие. У него таких и без нас много!
* * *
Для меня одиночество — временами — единственная возможность познать другого, прямая необходимость.
* * *
От меня не бегают — бегут. За мной не бегают — ко мне прибегают.
* * *
Слушайте внимательно: не могу сейчас иных рук, НЕ МОГУ, могу без ВАШИХ, не могу: НЕ Ваших!
* * *
И часто, сидя в первый раз с человеком, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: — «А что если я его сейчас поцелую?!» — Эротическое помешательство? — Нет. То же, должно быть, что у игрока перед ставкой,— Поставлю или нет? Поставлю или нет? — С той разницей, что настоящие игроки — ставят.
* * *
Книги мне дали больше, чем люди. Воспоминание о человеке всегда бледнеет перед воспоминанием о книге.
* * *
Любезность — или нежелание огорчить? Глухота — или нежелание принять?
* * *
Душа — это парус. Ветер — жизнь.
* * *
Не женщина дарит мужчине ребёнка, а мужчина — женщине. Отсюда возмущение женщины, когда у неё хотят отнять ребёнка (подарок), — и вечная, бесконечная — за ребёнка — благодарность.
* * *
Творчество поэта только ряд ошибок, вереница вытекающих друг из друга отречений. Каждая строка — будь то вопль! — мысль работавшая на всем протяжении его мозга.
* * *
Очарование: отдельная область, как ум, как дар, как красота — и не состоящая ни в том, ни в другом, ни в третьем. Не состоящее, как они несоставное, неразложимое, неделимое.
* * *
Время! Я не поспеваю.
* * *
Совесть должна разучиться спрашивать: за что?
* * *
Я неистощимый источник ересей. Не зная ни одной, исповедую их все. Может быть и творю.
* * *
Любовь не прибавляет к весне, весна — тяжёлое испытание для любви, великий ей соперник.
* * *
Мне моё поколенье — по колено.
* * *
Не подозревайте меня в бедности: я друзьями богата, у меня прочные связи с душами, но что мне было делать, когда из всех на свете в данный час души мне нужны были только Вы?!
* * *
Жизнь: ножи, на которых пляшет
Любящая.
* * *
— и м. б. лучше чем где-либо.
* * *
Богом становишься через радость, человеком через страдание. Это не значит, что боги не страдают и не радуются — человеки.
* * *
Француженки не стесняются открывать шею и плечи (и грудь) перед мужчинами, но стесняются это делать перед солнцем.
* * *
Я читала твоё письмо на океане, океан читал со мной. Тебе не мешает такой читатель? Ибо ни один человеческий глаз никогда не прочитает ни одной твоей строчки ко мне.
* * *
Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное — какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное родное — какая скука!
* * *
Познай самого себя! Познала. И это нисколько не облегчает мне познания другого. Наоборот, как только я начинаю судить человека по себе, получается недоразумение за недоразумением.
* * *
Любить… Распластаннейшей в мире — ласточкой!
* * *
Любовница и ведьма. Одно стоит другого.
* * *
Единственный выход в старости — ведьма. Не бабушка, а бабка.
* * *
Детям своим я пожелаю не другой души, а другой жизни, а если это невозможно — своего же несчастного счастья.
* * *
Снежинки — это небесные саламандры.
* * *
Он очаровательно рассказывает мне о том, как он меня не любит. И я — внимательно — одобряя — слушаю.
* * *
Добрая слава, с просто — славой — незнакома. Слава: чтобы обо мне говорили. Добрая слава: чтобы обо мне не говорили — плохого. Добрая слава: один из видов нашей скромности — и вся наша честность.
* * *
Душа — это пять чувств. Виртуозность одного из них — дарование, виртуозность всех пяти — гениальность.
* * *
Танго! — Сколько судеб оно свело и развело!
* * *
Тело в молодости — наряд, в старости — гроб, из которого рвешься!
* * *
Поэты — единственные настоящие любовники женщин.
* * *
Есть встречи, есть чувства, когда дается сразу все и продолжения не нужно. Продолжать, ведь это — проверять.
* * *
Всё в мире меня затрагивает больше, чем моя личная жизнь.
* * *
Жизнь — вокзал... жизнь есть место, где жить нельзя.
* * *
* * *
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
* * *
Иногда молчание в комнате — как гром.
* * *
Нужно научиться (мне) жить любовным настоящим человека, как его любовным прошлым.
* * *
Триединство: голос, глаза, походка.
* * *
Казанове дано прожить свою жизнь, нам — пережить её.
* * *
Глаза и голос, это слишком много сразу. Поэтому, когда слышу голос, опускаю глаза.
* * *
Клятвы крылаты.
* * *
Я запрещаю тебе делать то, чего ты не хочешь!
* * *
Я люблю две вещи: Вас — и Любовь.
* * *
Слушаю не музыку, слушаю свою душу.
* * *
Тире и курсив, — вот единственные, в печати, передатчики интонаций.
* * *
Есть нелюбовные трагедии и в природе: смерч, ураган, град. (Град я бы назвала семейной трагедией в природе).
— Единственная любовная трагедия в природе: гроза.
* * *
Душа — под музыку — странствует. Странствует — изменяется. Вся моя жизнь — под музыку.
* * *
* * *
Душу я определённо чувствую посредине груди. Она овальная, как яйцо, и когда я вздыхаю, это она дышет.
* * *
Когда я пишу лёжа, в рубашке, приставив тетрадь к приподнятым коленям, я неизбежно чувствую себя Некрасовым на смертном одре.
* * *
Подробность какого-нибудь описания почти всегда в ущерб его точности.
* * *
Ищут шестого чувства обыкновенно люди, не подозревающие о существовании собственных пяти.
* * *
* * *
Если я на тебя смотрю, это не значит, что я тебя вижу!
* * *
Никто на меня не похож и я ни на кого, посему советовать мне то или инoe — бессмысленно.
* * *
Любите не меня, а мой мир.
* * *
Если бы всё то, что я отдаю мёртвым на бумаге, я отдавала бы живым в жизни, я была бы безобразна (упорствую!) и сама просила бы посадить меня в сумасшедший дом.
* * *
— и вещь внезапно просияет.
* * *
— «Погоди, сволочь, когда ты будешь кошкой, а я барыней»... (Воображаемое начало речи кошки — мне.)
* * *
Я не принадлежу ни к женщинам, которые бегают, ни к женщинам, за которыми бегают.
— Скорее к первым.— Только моё беганье другое — в стихах.
* * *
Я всё говорю: любовь, любовь.
— по чести сказать — я только люблю, чтобы мной любовались. — О, как давно меня никто не любил!
* * *
Я не могу не думать о своём, поэтому я не могу служить.
* * *
От слишком большого и чистого жара сердца, от скромного желания не презирать себя за любовь к тому, кого не можешь не презирать, от этого — ещё и от другого — неизбежно приходишь к высокомерию,— потом к одиночеству.
* * *
Мне нужно от Вас: моя свобода к Вам. Мое доверие. — И еще знать, что Вам от этого не смутно.
* * *
Я не знала, где Вы, но была там же, где Вы, а так как не знала, где Вы, то не знала, где я — но я знала, что я с Вами.
* * *
* * *
Все люди берегли мои стихи, никто — мою душу.
* * *
Все жаворонки нынче — вороны.
* * *
Язык простонародья как маятник между жрать и срать.
* * *
— Алексей Александрович! Вы чудесно приняли мой поцелуй!
* * *
— девочки.
И она смотрит — поверх детей — вдаль.
* * *
Если меня когда-нибудь не раздавит автомобиль или не потопит пароход — все предчувствия — ложь.
* * *
Глупое одиночество от того, что никто не вспомнил дня ваших именин (17-го июля — сама не вспомнила!)
* * *
Смеяться и наряжаться я начала 20-ти лет, раньше и улыбалась редко.
* * *
Никто так не презирает честной женщины — как честная женщина.
* * *
Могу сказать о своей душе, как одна баба о своей девке: «Она у меня не скучливая». Я чудесно переношу разлуку. Пока человек рядом, я послушно, внимательно и восторженно поглощаюсь им, когда его нет — собой.
* * *
Есть лирические женские спины.
* * *
Я дерзка только с теми, от кого завишу.
* * *
* * *
Когда мужчины меня оставляют в покое, я глубоко невинна.
* * *
Вы верите в другой мир? Я — да. Но в грозный. Возмездия! В мир, где царствуют Умыслы. В мир, где будут судимы судьи. Это будет день моего оправдания, нет, мало: ликования! Я буду стоять и ликовать. Потому что там будут судить не по платью, которое у всех здесь лучше, чем у меня, и за которое меня в жизни так ненавидели, а по сущности, которая здесь мне мешала заняться платьем.
* * *
Быть современником — творить своё время, а не отражать его.
* * *
Любовь в нас — как клад, мы о ней ничего не знаем, всё дело в случае.
* * *
* * *
Я хочу, чтобы ты любил меня всю, какая я есть. Это единственное средство (быть любимой — или нелюбимой).
* * *
В любви мы лишены главного: возможности рассказать (показать) другому, как мы от него страдаем.
* * *
Брак, где оба хороши — доблестное, добровольное и обоюдное мучение (-чительство).
* * *
Расправясь со мной как с вещью, Вы для меня сами стали вещь, пустое место, а я сама на время — пустующим домом, ибо место которое Вы занимали в моей душе было не малó.<...>
— Вы это тоже плохо умеете — а с моей легкой руки, кажется, еще хуже, чем до меня — Вам как мне нужны концы и начала, и Вы как я прорываетесь в человека, сразу ему в сердцевину, а дальше — некуда.
Для меня земная любовь — тупик. Наши сани никуда не доехали, всё осталось сном.
* * *
Я Вас бесконечно (по линии отвеса, ибо иначе Вы этого принять не можете, не вдоль времени а вглубь не-времени) — бесконечно, Вы мне дали так много: всю земную нежность, всю возможность нежности во мне, Вы мой человеческий дом на земле, сделайте так чтобы Ваша грудная клетка (дорогая!) меня вынесла, — нет! — чтобы мне было просторно в ней, РАСШИРЬТЕ её — не ради меня: случайности, а ради того, что через меня в Вас рвётся.
* * *
Я знаю, что я вам необходима, иначе не были бы мне необходимы — Вы.
* * *
Мужчины и женщины мне — не равно близки, равно — чужды. Я так же могу сказать: «вы, женщины», как: «вы, мужчины». Говоря: «мы — женщины», всегда немножко преувеличиваю, веселюсь, играю.
* * *
— всё равно). 2) чужая нелюбовь.
* * *
Вы не разлюбили меня (как отрезать). Вы просто перестали любить меня каждую минуту своей жизни, и я сделала то же, послушалась Вас, как всегда.
* * *
Я Вас больше не люблю.
Ничего не случилось, — жизнь случилась. Я не думаю о Вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку, — никогда.
* * *
Всё дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце — хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги, и все мои стихи — те самые серебряные сердечные дребезги.
* * *
* * *
Есть чувства, настолько серьезные, настоящие, большие, что не боятся ни стыда, ни кривотолков. Они знают, что они — только тень грядущих достоверностей.
* * *
Мне так жалко, что всё это только слова — любовь — я так не могу, я бы хотела настоящего костра, на котором бы меня сожгли.
* * *
Люблю его, как любят лишь никогда не виденных (давно ушедших или тех, кто ещё впереди: идущих за нами), никогда не виденных или никогда не бывших.
* * *
У каждого из нас, на дне души, живет странное чувство презрения к тому кто нас слишком любит.
«и всего-то»? — т. е. если ты меня так любишь, меня, сам ты не бог весть что!)
* * *
Я говорю всякие глупости. Вы смеётесь, я смеюсь, мы смеёмся. Ничего любовного: ночь принадлежит нам, а не мы ей. И по мере того, как я делаюсь счастливой — счастливой, потому что не влюблена, оттого, что могу говорить, что не надо целовать, просто исполненная ничем не омраченной благодарности, — я целую Вас.
* * *
Я всегда переводила тело в душу (развоплощала его!), а «физическую» любовь — чтоб её полюбить — возвеличила так, что вдруг от неё ничего не осталось. Погружаясь в неё, её опустошила. Проникая в неё, её вытеснила.
* * *
Что такое исповедь? Хвалиться своими пороками! Кто мог бы говорить о своих муках без упоения, то есть счастья?!
* * *
Я не преувеличиваю Вас в своей жизни — Вы легки даже на моих пристрастных, милосердных, неправедных весах. Я даже не знаю, есть ли Вы в моей жизни? В просторах души моей — нет. Но в том возле-души, в каком-то между: небом и землей, душой и телом, в сумеречном, во всем пред-сонном, после-сновиденном, во всем, где «я — не я и лошадь не моя» — там Вы не только есть, но только Вы и есть...
* * *
* * *
Раньше всё, что я любила, называлось — я, теперь — вы. Но оно всё то же.
* * *
Желание вглубь: вглубь ночи, вглубь любви. Любовь: провал во времени.
* * *
Страсть — последняя возможность человеку высказаться, как небо — единственная возможность быть буре.
Человек — буря, страсть — небо, её растворяющее.
* * *
— органа. Неослабная настороженность. Всегда первое бьёт тревогу. Я могла бы сказать: не любовь вызывает во мне сердцебиение, а сердцебиение — любовь.
* * *
Для полной согласованности душ нужна согласованность дыхания, ибо, что — дыхание, как не ритм души?
Итак, чтобы люди друг друга понимали, надо, чтобы они шли или лежали рядом.
* * *
Счастье для Вас, что Вы меня не встретили. Вы бы измучились со мной и все-таки бы не перестали любить, потому что за это меня и любите! Вечной верности мы хотим не от Пенелопы, а от Кармен, — только верный Дон-Жуан в цене! Знаю и я этот соблазн. Это жестокая вещь: любить за бег — и требовать (от Бега!) покоя. Но у Вас есть нечто, что и у меня есть: взгляд ввысь: в звёзды: там, где и брошенная Ариадна и бросившая — кто из героинь бросал? Или только брошенные попадают на небо?
* * *
Как это случилось? О, друг, как это случается?! Я рванулась, другой ответил, я услышала большие слова, проще которых нет, и которые я, может быть, в первый раз за жизнь слышу. «Связь?» Не знаю. Я и ветром в ветвях связана. От руки — до губ — и где же предел? И есть ли предел? Земные дороги коротки. Что из этого выйдет — не знаю. Знаю: большая боль. Иду на страдание.
* * *
«Ни слова! Лгать, длить, беречь! Лгать? Но я его люблю! Нет, лгать, потому что я и его люблю!» Во вторую секунду: «Обрубить сразу! Связь, грязь, — пусть отвратится и разлюбит!» И, непосредственно: «Нет, чистая рана лучше, чем сомнительный рубец. «Люблю» — ложь и «не люблю» (да разве это есть?!) — ложь, всю правду!»
* * *
Жизнь страстна, из моего отношения к Вам ушла жизнь: срочность. Моя любовь к Вам (а она есть и будет) спокойна. Тревога будет идти от Вас, от Вашей боли, — о, между настоящими людьми это не так важно: у кого болит!
* * *
Ведь я не для жизни. У меня всё — пожар! Я могу вести десять отношений (хороши «отношения»!), сразу и каждого, из глубочайшей глубины, уверять, что он — единственный. А малейшего поворота головы от себя — не терплю.
* * *
Почему я к Вам не пришла? Потому что люблю Вас больше всего на свете. Совсем просто. И потому, что Вы меня не знаете. От страждущей гордости, трепета перед случайностью (или судьбой, как хотите). А может быть, от страха, что придется встретить Ваш холодный взгляд на пороге Вашей комнаты.
* * *
Я не прошу, потому что отказ мне, себе считаю чудовищным. На отказ у меня один ответ: молчаливые — градом — слёзы.
* * *
— всё это не имеет никакой цены, никакого смысла. «Милые» мужчины исчисляются сотнями, «милые» женщины — тысячами.
* * *
Я всегда предпочитала заставлять спать, а не лишать сна, заставлять есть, а не лишать аппетита, заставлять мыслить, а не лишать рассудка. Я всегда предпочитала давать — избавлять, давать — получать, давать — иметь.
* * *
Все мои «никогда» отпадают, как гнилые ветки.
* * *
Чьи-то локоны запутались в петле..
* * *
Я — тень от чьей-то тени...
* * *
— душа — тайна этой души, что я ногами себя дам топтать, чтобы только понять — справиться!
* * *
То, что Вы называете любовью, я называю у Вас хорошим расположением духа. Чуть Вам плохо (нелады дома, дела, жара) — я уже не существую.
* * *
Ни один человек ещё не судил солнце за то, что оно светит и другому...
* * *
Обожаю богатых. Богатство — нимб. Кроме того, от них никогда ничего не ждешь хорошего, как от царей, поэтому просто-разумное слово на их устах — откровение, просто-человеческое чувство — героизм. Богатство всё утысячеряет (резонанс нуля!). Думал, мешок с деньгами, нет — человек. Кроме того, богатство дает самосознание и спокойствие («все, что я сделаю — хорошо!») — как дарование, поэтому с богатыми я на своем уровне. С другими мне слишком «униженно».
Обожаю богатых. Клянусь и утверждаю, богатые добры (так как им это ничего не стоит) и красивы (так как хорошо одеваются). Если нельзя быть ни человеком, ни красавцем, ни знатным, надо быть богатым.
* * *
– не — любил (это я поняла), потому и не сел, любила — она, потому и встала, они ни минуты не были вместе, ничего вместе не делали, делали совершенно обратное: он говорил, она молчала, он не любил, она любила, он ушёл, она осталась, так что если поднять занавес — она одна стоит, а может быть, опять сидит, потому что стояла она только потому, что – он — стоял, а потом рухнула и так будет сидеть вечно. Татьяна на той скамейке сидит вечно.
* * *
Первая победа женщины над мужчиной — рассказ мужчины о его любви к другой. А окончательная её победа — рассказ этой другой о своей любви к нему, о его любви к ней. Тайное стало явным, ваша любовь — моя. И пока этого нет, нельзя спать спокойно.
* * *
... ночью город — опрокинутое небо.
* * *
Я ненасытная на души.
* * *
Семья... Да, скучно, да, скудно, да, сердце не бьётся... Не лучше ли: друг, любовник? Но, поссорившись с братом, я всё-таки вправе сказать: «Ты должен мне помочь, потому что ты мой брат... (сын, отец...)» А любовнику этого не скажешь — ни за что — язык отрежешь.
* * *
— от себя, другая (удар в грудь) — в себя. Чем это низко — вонзить в себя нож?
* * *
Я любовь узнаю по боли всего тела вдоль.
* * *
Расстояние: версты, мили… нас расставили, рассадили, чтобы тихо себя вели по двум разным концам земли.
* * *
Когда любовь умирает — воскресить её невозможно. Остаётся пустота, скука и равнодушие. Убить любовь нельзя — она умирает сама, оставляя голое пепелище и страшную невыразимую обиду, обиду на того, кто эту любовь в нас — вызвал, но сохранить — не дал, не смог...
* * *
Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
* * *
* * *
Наши лучшие слова — интонации.
* * *
Каждая книга — кража у собственной жизни. Чем больше читаешь, тем меньше умеешь и хочешь жить сам.
* * *
Крылья — свобода, только когда раскрыты в полёте, за спиной они — тяжесть.
* * *
Ни один человек, даже самый отрешенный, не свободен от радости быть чем-то (всем!) в чьей-нибудь жизни, особенно когда это — невольно.
* * *
— другая жизнь: торжественная, нерушимая, непреложная: жизнь Церкви. Те же слова, те же движения, — все, как столетия назад. Вне времени, то есть вне измены.
Мы слишком мало об этом помним.